Алексей Бессонов - Алые крылья (сборник)

Кай сел на койку и потер лоб.

– Спать хочу дьявольски, – пожаловался он. – Да плюс вчерашние наши возлияния…

– Потерпите, – философски отозвался Лизмор. – Отоспитесь днем.

Каюта медленно заполнялась льющимся через иллюминатор серым светом. Лизмор сидел в кресле у стены, попыхивал трубкой и о чем-то думал: Кай видел, как беззвучно шевелятся его губы.

– Пойдемте, – вдруг резко произнес он. – Уже почти светло, и я готов поклясться, что шкип спит.

– Вы хоть знаете, где его каюта?

– Знаю. Идемте, только тихо.

Каюта капитана располагалась на «Мальме» с правого борта. Боясь попасть на глаза вахтенным, Лизмор повел Кая через корму. Опасливо озираясь, они обогнули надстройки и спустились на палубу. Команда спала. Высокий нос парохода резал темно-зеленую волну, то и дело зарываясь в фонтанах брызг, которые с шипением уходили через носовые шпигаты. Непривычный к качке, Харкаан то и дело цеплялся пальцами за металл надстройки и шепотом проклинал все на свете: в его желудке уверенно поднимался противный тягучий ком, жаждущий вырваться на волю.

В последний раз оглядевшись, Лизмор распахнул металлическую дверь и перешагнул через высокий комингс.

– Теперь – тихо! – прошептал он.

Кай от усердия высунул язык; они осторожно, на цыпочках, спустились по узкой металлической лесенке и углубились в темный коридор, где по левую руку шли несколько дверей, еще несущих на себе следы давнишней лакировки. Лизмор уверенно замер возле третьей по счету, закатил, прислушиваясь, глаза и мягко надавил на старинную ручку.

– Вы останьтесь здесь, – приказал он. – Если что…

Кай усердно закивал в ответ и опустился на корточки, мечтая превратиться в клопа.

Из-за двери капитанской каюты, куда просочился Лизмор, раздалось едва слышное бормотание. Кай беззвучно охнул: где-то в глубине его черепа зашевелился, раздирая сознание, крохотный спрут; ощущения были непередаваемые. Никогда прежде ему не приходилось иметь дела с мастерами гипностаза. Сейчас Кай промял и Лизмора, и Бенгтссона, и весь этот плавучий гроб «Мальме», который принес ему, несчастному, столько страданий.

Спрут продолжал драть его мозг. Кай уже не слышал ни доносящегося из каюты бормотания, ни шума волн за бортом. Он перестал чувствовать время, все его силы теперь уходили на то, чтобы не завыть и не стошнить прямо здесь, – он уселся поперек коридора, стиснул пальцами виски и до боли закусил нижнюю губу.

Мучения прекратились так же неожиданно, как и начались. Придя в себя, Кай с ужасом ощутил какие-то толчки, довольно болезненно беспокоившие его со стороны спины, и резво вскочил на ноги. Дверь каюты тотчас распахнулась, и в коридор выпал взбешенный Лизмор.

– Что за черт вас колотит? – змеей зашипел он. – Вы тут что, уснули?

– Я едва не сдох, – ответил Кай, раскачиваясь из стороны в сторону. – Я и подумать не мог, что это будет так больно.

– Проклятье! – выдохнул Лизмор. – Ну конечно, вы же сенсор! Идемте, нам опасно тут оставаться.

Он шустро выволок его на воздух и потащил к корме. Там силы Кая Харкаана иссякли: истерически мыча, он рванулся к ограждению и свесил голову за борт. За этим занятием его и застал любопытный старпом, вышедший на палубу подышать воздухом.

– Бедняга, – издевательски сказал он, любуясь, как Кай содрогается, повиснув на прутьях ограждения. – Есть хороший способ: кружка морской воды…

– Ид-дите к черту! – ответил Кай. – Пейте ее сами. O, Mein Gott!

– С такой качкой действительно можно спятить, – поддержал его Лизмор. – А вы не знаете, что у нас будет на завтрак?

– Треска, – с достоинством ответил старпом и за шагал вниз по лестнице.

– Я сейчас сверну ему шею, – промычал Кай на своем родном языке. – Лизмор, я видел, как вы покупали консервированный язык: сделайте доброе дело, пожертвуйте мне хоть одну банку!..

– Да уж придется, – вздохнул тот. – Ну что, вы закончили? Идемте, я расскажу вам последние новости.

Оказавшись в каюте, Кай вытер салфеткой губы и обессиленно свалился в кресло. Лизмор тем временем распаковал один из своих тюков.

– Приятного аппетита, – сказал он, ставя перед ним банку с копченым языком. – Но учтите, хлеба у меня нет.

– Да черт с ним, с хлебом. Виски-то у вас есть? Клянусь, я сдохну на этом проклятом пароходе…

Лизмор сочувственно крякнул и достал из тюка граненую бутыль с яркой этикеткой.

– Пейте и слушайте. Месяц назад во время стоянки в Гамбурге к нашему шкиперу явились какие-то люди в штатском и без лишних предисловий заявили, что он имеет шанс хорошо заработать. Или же – в случае отказа – подорваться на шальной мине. Понятно, что старик не стал долго ломаться. Для начала его попросили отвезти в Швецию какие-то бумаги. Он все сделал, получил в Стокгольме приличную сумму в американских долларах и на время обо всем забыл. На время, дружище, потому что недавно к нему вновь приехали те же самые люди и передали инструкции – идти в Киль, там получить какой-то груз и оттарабанить его в Стокгольм. Ящик он отвез… но за ним никто не пришел. Бенгтссон заволновался, однако волновался он недолго: вечером к нему приехал тот самый тип, который в прошлый раз забирал у него бумаги, и сообщил, что его будет ждать английская субмарина, которая и заберет этот груз. Старикан, понятное дело, смекнул, что брать пассажиров ему не стоит, – но жадность все-таки перевесила, и мы вновь оказались на его посудине. Вот, собственно, и все. Шведского конфидента он не знает, связь у них была односторонняя, а немецкие показались ему офицерами СС.

– Наверное, они ходили с молниями на лацканах пиджаков, – саркастически вздохнул Кай. – Ну и что нам это дает?

– Хотя бы то, что мы теперь точно знаем: в рейхе кто-то ведет странные игры с Британией. Я не думаю что это делишки мифической антигитлеровской оппозиции. Нет, во всем этом чувствуется железная немецкая организация. Я не исключаю, что эти игры ведет сам Гиммлер.

– Вряд ли, – не согласился Кай. – Может быть, о них знает Гейдрих; но скорее всего у руля стоит кто-то другой, несомненно одержимый лойтом. Вот вычислить бы, кто… хотя, погодите! Как же я не додумался этом раньше!

– Вы о чем?

– Да о том, что ваших берлинских связей вполне хватит, чтобы разузнать, у кого из высших гиммлеровских бонз в последнее время начались странности в поведении. Может быть, здесь также замешаны люди абвера. У вас, в конце концов, есть все необходимое: репутация, знание света и хорошо подвешенный язык. Я думаю, вы справитесь. А?

Лизмор задумчиво посмотрел на свои ногти.

– Езжайте-ка вы обратно в Италию, – сказал он, – и наслаждайтесь там жизнью. Я с радостью оставил бы вас в Берлине, но вы же понимаете, насколько это опасно.

– Я никогда не жил в Берлине, – возразил Кай.