Алексей Бессонов - Алые крылья (сборник)

Второй годился старику в правнуки. Тонкокостный, почти миниатюрный молодой человек в высоких, по бедра сапогах, узорчатой замшевой куртке, стянутой на бедрах двумя поясами, носил волосы столь же длинные, как и его собеседник. Родственниками они не были, и в то же время внимательный наблюдатель мог бы заметить, что оба – и старик и молодой – имели ряд каких-то почти неуловимых общих черточек. Игриво танцующая походка, птичьи резкий поворот головы… оба они были солдатами.

– … Те времена прошли, – голос старика казался скрипучим, и в нем была горечь, – разумеется, я далек от того, чтобы считать, что раньше и вода была мокрее, но ведь существуют вполне объективные критерии…

Он умолк, выпростал из-за спины правую ладонь – в свете недалекого фонаря сверкнул большой перстень, натянутый поверх тончайшей черной кожи перчатки – и достал из внутреннего кармана пальто потертый кисет. Его спутник остановился и несколько минут наблюдал, как старик неторопливо, обстоятельно набивает изогнутую темную трубку.

– Мы вступили в проклятые времена, – продолжил старик, окутываясь дымом. – И хуже всего то, что конец известен заранее. Это не тот случай, когда что-то можно изменить, нет… все, что мы можем – это смягчить падение.

Он вновь умолк. Под ногами тихонько поскрипывал снег. Молодой остановился, снял с головы высокую шляпу с тульей в виде усеченного конуса, тщательно стряхнул с нее снежинки, пальцем в перчатке протер широкую пряжку на украшавшем шляпу ремне, и задрал голову вверх.

– Никогда не привыкну к чужому небу.

Старик негромко рассмеялся и приобнял его за плечи.

– Сейчас почти не видно звезд… знаешь, я очень рад, что ты нашел время прилететь. Я знаю, твои дела идут хорошо, жена тебе попалась удачная, с хваткой… мне кажется, тебе сейчас самое время немного отвлечься и вспомнить о том, что когда-то и ты носил погоны, Непутевый…

Бросив взгляд на хронометр, Махтхольф обреченно вздохнул и вылез из кресла. Немилосердная жара, выжигавшая Портленд в течении двух последних месяцев, сегодня вдруг сошла на нет, и через раздвинутые секции огромного окна в кабинет врывался ласковый прохладный ветер. С минуту он бездумно наблюдал, как далеко внизу, в суетной паутине стритов, ползет плотная толпа машин. Близился вечер, автомобили уже начали забивать и без того не пустующие улицы огромного делового центра – пройдет еще полчаса, и он намертво засядет в пробке на Алвин-авеню, которая поднимается к ситивэям Южного кольца. Хикки поправил галстук и решительно потянулся за своим легким камзолом, наброшенным на спинку ближайшего к нему стула.

– У тебя еще почти час, – негромко напомнила ему жена.

– Я заскочу куда-нибудь перекусить, – ответил Хикки, перекидывая камзол через руку.

Где-то в небе, но явно недалеко, гнусаво взревела полицейская сирена. Хикки остановился посреди огромного кабинета и вдруг пристально посмотрел на свою жену. За прожитые с ним годы она совершенно не изменилась. Он по-прежнему узнавал в ней ту милую, хотя и немного бесшабашную девчонку, с которой когда-то вернулся на Аврору для того, чтобы начать новую, мало похожую на прежнюю, жизнь. Как ни странно, деньги и власть не смогли превратить ее в роскошную даму, и она так и осталась молодой девушкой – правда, в веселых глазах угасла давешняя наивность, а на смену ей пришли острые, как кинжал огоньки, способные поставить на место всех заблуждающихся. Сейчас Ирэн смотрела на него с легкой тревогой. Хикки встряхнул шевелюрой и хитро прищурился:

– Я же говорил тебе, что из Конторы уходят только лишь вперед ногами.

Его лукавые глаза заставили женщину тихо вздохнуть. Помимо ее воли, губы сами расплылись в характерной, только им двоим понятной улыбке.

– Постарайся не нажираться.

– Это уж как карта ляжет.

Хикки спустился на лифте вниз, миновал мраморный с бронзой холл – в кадках по углам мирно дремали местные хвощи, наполняя воздух тонким горьковатым ароматом – и вышел к площадке, где среди прочих VIP-каров его ждал собственный лимузин.

– Саутерн-Парк, – приказал он водителю и удобно устроился в широченном кожаном кресле.

– Вы сегодня удачно, босс, – заметил шофер, – траффик еще так-сяк. А вот минут через десять…

Хикки покачал головой. Лимузин выполз на Алвин-авеню и бесшумно помчался по левому ряду. Неписаное портлендское правило – «не суйся под «торпеду» – действовало безотказно, и водители шустро уступали дорогу тяжелой машине с округлой, жирно отхромированной мордой.

Они успели на нужный ситивэй буквально за минуту перед тем, как на развязке началось столпотворение запоздавших. Хикки посмотрел на них сверху вниз и усмехнулся. Он вырос на Авроре. Лимузин мчался в небо, поднимаясь все выше и выше над землей. По правую руку от Хикки оранжевый диск солнца прикоснулся к верхушке гигантской башни Прайсовского торгового центра, облив острый шпиль здания расплавленной предзакатной медью.

По крайней мере, я пожил, сказал себе Хикки. И даже был, наверное, счастлив…

Поморщившись некстати возникшему сплину, он вытащил из бара тонкую сигару и наполнил салон терпким дымком.

На свободе ситивэя его водитель развил огромную скорость. Дорога от джунглей Сити до респектабельного Юга заняла не более четверти часа.

– Сверни в «Околицу», – распорядился Хикки, когда лимузин на одной из развязок спустился вниз.

Водитель понимающе кивнул. За окнами полетели могучие столетние деревья – теперь лимузин мчался по темной неширокой аллее, ведущей к небольшому ресторану посреди искусственно насаженного леса.

Хикки оставил свой камзол в салоне машины и распахнул красноватые деревянные двери. К нему с достоинством приблизился метрдотель в ливрее, украшенной сложным узором золотистых шнуров.

– Мой столик, – бросил ему Хикки, устремляясь в полутемный зал.

Глотая в ожидании заказа ледяную минеральную воду, он привычно обвел глазами столики. И прищурился – в углу неподалеку от полукруглой барной стойки сидел чернявый мужчина средних лет, обнимающий юную рыжеволосую диву. Их взгляды встретились; шепнув что-то своей подружке, чернявый пересек зал и уселся напротив Хикки.

– Наконец-то стало попрохладнее, – рассеянно заметил тот вместо приветствия.

– Благодарение Богу, – улыбнулся его гость. – Хорошо, что встретились. Сюда летит Этерлен.

Хикки отхлебнул из стакана и прикрыл веки.

– Разве я просил «гувернантку»?

Полковник Симеон Кришталь толчком задвинул клавиатуру главного навигационного вычислителя и зевнул, сцепляя за шеей уставшие пальцы.

– Вот теперь можно и по чарке, – сообщил он.

Он начал лысеть. Стесняясь поредевшей макушки, Кришталь забросил подстригать рыжие бакенбарды, и они свисали со щек мохнатыми хвостами, делая его похожим на хасида. Заняться реконструкцией волос полковнику было некогда, да и негде: сейчас они базировались на захолустный Сент-Илер, все достопримечательности которого ограничивались на удивление приличным университетом да огромной базой ВКС, занимавшей половину приэкваториального континента.