Сергей Зверев - Тоннель времени

– Капитан Стольников!

– Черт!.. – вырвалось из уст Ждана.

Капитан одним движением воткнул окурок в глаз борцу. Вторым – пробил Бариеву носком ноги в колено.

– Сука!.. – прокричал последний, отшатываясь назад и хромая. – Я же тебе говорил, что мы встретимся!..

– А я разве возражал?

Стольников желал сейчас только одного – чтобы шум у входа не привлек еще чьего-то внимания. От Ждана помощи ждать не приходится, а одному против двоих врагов, один из которых теперь хотя бы и одноглаз, долго не простоять.

Волноваться было из-за чего. От нестерпимой боли борец взвыл, а потом продолжил орать, выкрикивая чеченские фразы, не останавливаясь. Одной рукой он держался за лицо, а второй искал на поясе какое-то оружие. Но капитан не видел никакого оружия. Бариев же замешкался всего на мгновение. Болевой шок отступил, осталась просто боль, но по сравнению с болью борца это был пустяк, а не боль.

Оружия на себе Бариев не искал. Значит, его просто не было. А потому Саша, оставив высокого, под два метра, кровника, бросился к борцу. Если человек ищет на себе оружие, значит, оно у него есть.

– Ты не мог бы как-то помочь? – пролетая мимо Ждана, поинтересовался Стольников.

Полковник бросился с кулаками на Бариева, но тут же раздался сочный звук удара, и Ждан полетел обратно спиной вперед.

Нащупав что-то на поясе за спиной, борец, продолжая орать, выбросил руку вперед. Еще не видя, что ему угрожает, Стольников перехватил ее и выбросил вперед свою правую. Выставленный как жало средний палец капитана погрузился в здоровый глаз борца, заставив заорать так, что у чеха сорвался голос. Последние звуки крика борец допевал уже стоя на коленях, беззвучно.

Обхватив его голову руками, Саша изо всех сил пробил ему коленом в лицо и тут же откатился в сторону.

И в то же мгновение нога Бариева, просвистев в воздухе, пронеслась мимо капитана и врезалась в грудь борца. Внутри кавказца что-то хрустнуло, и он, захлебнувшись, навзничь упал на пол. Последним звуком его падения был стук лба о пол.

– Что ж ты так жестоко со своими, Бариев? – спросил Саша, вставая на ноги.

В этот момент Ждан пришел в себя и поднялся на ноги. Несколько секунд он стоял, соображая, где находится, а потом вдруг взревел как слон и бросился на Бариева. Отскочить горцу с поврежденным коленом не удалось. Полковник как таран ударил ему в спину, и оба покатились по полу. Первым встал Бариев. И тут же кулак Стольникова обрушился ему за ухо. Отключившись, бандит уже не чувствовал боли. Он не встретился со смертью лицом к лицу, когда вторым ударом, уже ноги, капитан ломал ему шейные позвонки. Опускаясь на пол, за мгновение до полной пустоты, он видел себя на краю обрыва. Вокруг цвели абрикосовые деревья… Лучи солнца ласкали его лицо… А потом вдруг все исчезло.

– Я же тебе говорил – не стоит…

Тяжело наклонившись, Стольников поднял с пола пистолет, не разгибаясь, сунул его себе за пояс, а потом дотянулся до прикуренной борцом сигареты и глубоко затянулся.

– А ведь я только что хотел снять с тебя штаны и высечь, полковник Ждан, – пробормотал Саша, закашлявшись. Посмотрел на сигарету. «Портогас». Выбросил. – Но тут вдруг такой силовой прием… Нам пора.

Они поднялись по лестнице. Здесь знания Ждана были не нужны. Это был единственный вход в главное здание «Миража». Полковник шагал за капитаном, цепляясь за перила как пьяный.

– Капитан, постой!..

– Давай быстрее, Ждан!

– Да подожди же!..

– Черт побери, если не будешь успевать, заберу на обратной дороге!

– Мне нужно тебе кое-что сказать!.. Стой!

– Некогда! – Стольников мчался вперед.

– Ты должен это знать!..

Тюрьма «Мираж» была построена в короткие сроки – за два с половиной года. Еще порядка полугода понадобилось, чтобы ее технически оснастить. Размером она была с одиннадцатиэтажный дом, имела вид куба с «колодцем» внутри и равные по длине наружные стены. Проще говоря, на ее площади могли уместиться два футбольных стадиона «Сантьяго Бернабеу». Это гигантское здание имело все основания считаться самым большим однокорпусным зданием в мире, если бы расположено оно было в известном всем мире. В том же мире, где «Мираж» находился, не было смысла даже говорить о сравнении его с чем-то.

Тюрьма имела пищеблок для персонала, состоящий из кухни, в которой одновременно готовились обеды для тысячи человек, столовую для персонала, центр управления, располагавшийся в Северном крыле, множества помещений узкопрофильного назначения, больницу и, наконец, тысячу двести камер для одиночного содержания заключенных.

К помещениям «узкопрофильного назначения», как маркировались эти помещения в плане главного архитектора, относились комнаты для допросов, экспертно-криминалистическая лаборатория, комнаты «психологического воздействия» и классы для повышения профессионального мастерства персонала.

Управление тюрьмой и поддержание ее жизнеспособности велось из центра управления. Чтобы представить, какую площадь занимал этот центр, достаточно представить одиннадцатиэтажный одноподъездный дом-«свечку». Она была словно вставлена в общий корпус здания, имела дополнительные стены, позволяющие выдержать разрушения от больших воздействий, и тысячи компьютеров, чья деятельность была сфокусирована на одном сервере.

Что касается заключенных, то они содержались на трех этажах тюрьмы в Западном и Восточном крыльях «Миража». Крылья тюрьмы, где находились «одиночки», состояли всего из трех этажей с решетчатым полом, так что, когда арестанта выводили для работы, он видел под ногами пропасть. Самоубийство способом прыжка вниз исключалось, поскольку между этажами блестели сталью туго натянутые, но упругие сетки. Так что все, чего мог добиться заключенный, это получить удовольствие от полета с десятиметровой высоты. Но после этого удовольствия несостоявшегося беглеца снимали с сетки и помещали в карцер, который стирал все воспоминания об удовольствии от полета.

Восточное крыло, куда вошли Стольников и Ждан, предназначалось для содержания убийц рядового уровня. К ним относились боевики, чье участие в боевых действиях против федеральных войск было доказано многочисленными свидетельскими показаниями, заключениями экспертиз различного направления. Арестанты уровня Восточного крыла были, говоря строго, убийцами, для которых отбывание пожизненного заключения в тюрьме класса «Черный лебедь» было наградой, которую они не заслужили.

Что же касается арестантов Западного крыла, в котором оказались Жулин, Ключников и Айдаров, то это была та часть «Миража», в которую с тревогой, несмотря на абсолютную безопасность, входили вооруженные охранники. Здесь администрация «Миража» содержала заключенных, представляющих угрозу для человечества куда большую, нежели арестанты крыла Восточного. Психопаты, полевые командиры – выродки всех мастей населяли одиночки этой части тюрьмы. Биография каждого из них содержала информацию о подрывах в жилых кварталах, далеких от районов боевых действий, издевательствах над пленными, расчленении, насилии, бессмысленных убийствах, людоедстве и педофилии.