Юрий Леж - Перекресток

Потом сперва Карев, а за ним и все остальные поднялись из-за столика, двинулись, вроде бы, ко входу в кафе, продолжая разговор, частенько останавливаясь на полушаге… вот только — и как этого Кудесник не заметил сразу? — Серая Тень куда-то исчезла… может быть, его и не было вовсе…

Но тут, совершенно, как в дурном сне, анархист услышал позади себя голос, деловитый, сухой и шелестящий, как опадающая листва:

— Не делай резких движений… где твое оружие?..

…—…за поясом, — севшим от самого настоящего страха, пробившего всё существо анархиста, хрипловатым голосом честно ответил Кудесник. — На спине…

И слегка, чуть-чуть, кашлянул, пытаясь прочистить горло.

— Пусть там и остается, — сакраментально посоветовал Серый. — Руки держи на виду. Будешь вести себя правильно, останешься жив. Или отправишься к драбантам Анаконды…

— А что с ними? — спросил первое пришедшее на ум Кудесник.

— Подносят дрова к адским котлам, — любезно пояснил Мишель. — Другую работу, думаю, им и там не доверят.

— А она сама?.. — зачем-то задал совершенно его не интересующий вопрос анархист.

— У Сербского Владимира Петровича, говорят, сам профессор ею сильно заинтересовался, — бездушно проинформировал собеседника Мишель. — Загадочный случай с полной сил и здоровья молодой женщиной…

— Я сейчас обосрусь, — честно признался Кудесник, испытывая на самом деле сильнейшие позывы к этому.

— Потерпи, недолго, — попросил Серый.

Каким чудом после этих слов анархист сдержал рвущееся из него дерьмо, сказать, наверное, может только бог, хотя в такой ситуации поминать его имя кощунственно вдвойне.

— Что здесь делаешь, кого отслеживаешь? — поинтересовался Мишель деловито.

— Своих… — с трудом подавив невольный кашель, слабенько заперхал горлом Кудесник. — Своих постояльцев…

— Каких-таких постояльцев? — искренне удивился Мишель, ожидая от встречи со старым знакомым гораздо худшего, например того, что инсургенты все-таки добрались до инопланетных мигрантов и хотят использовать их знания в своих, сугубо корыстных и совсем неспокойных целях.

Коротко, немного бессвязно, сумбурно Кудесник пересказал историю своей встречи с Гердом и Зиной, их благоустройства на своей лежке, их знакомства со странными людьми и поездки сегодня утром в гости.

— …дернула меня нелегкая, — признался в конце рассказа уже чуток осмелевший, пришедший в себя анархист. — Сидел бы сейчас на крылечке, покуривал… решил все-таки понять — кто они такие, зачем…

— Любопытство сгубило кошку, — задумчиво ответил старой сентенцией Мишель.

«В то, что инсургент ни на секунду не задержится здесь и больше никогда не появится на этой лежке, отпусти я его живым, не сомневаюсь, — размышлял тем временем поверенный. — И что же тогда будет с инопланетниками? Он же их содержит, обеспечивает всем… эта бензиновая лавочка и четверти расходов не окупает… куда после исчезновения Кудесника денутся Герд и Зина?.. заставить его платить им пожизненную пенсию?.. не заставишь, не такой это человек, чтобы отдавать деньги просто так, за случайное знакомство в лесу…»

Окончательно осмелев во время раздумий Мишеля от фатальной неизбежности собственного окончания в этом мире, но все-таки из вечного человеческого любопытства желая узнать теперь совершенно ненужное ему, Кудесник спросил:

— Сейчас-то уже все равно можно… скажи, а они… вот эти… из Сумеречного города? Или как-то с ним связаны?

«Почему же все равно?» — хмыкнул едва слышно Мишель и неопределенно ответил:

— И да, и нет…

«Не может сказать прямо даже без минуты покойнику», — почему-то с обидой подумал анархист.

— Ты забудь про то, что видел, — спокойно сообщил Кудеснику Серый. — Совсем забудь. И — иди.

— Что? — едва сдержался, чтобы не вскинуться со своей сучковатой лежанки навстречу обязательной в таком случае пуле, инсургент.

— Уходи, но помни — в бою пощады не будет, — повторил, как заклинание Мишель.

И веря, и не веря одновременно — Серые живых не выпускают, но Серые никому ничего и не обещают — Кудесник извернулся на животе, стараясь не смотреть в сторону Тени, ведь так не хочется смотреть на собственную смерть, прополз пяток саженей, лихорадочно отталкиваясь от земли локтями и коленями, приподнялся, все еще усилием воли держа взгляд прямо перед собой, и пошел прочь от странного места, теперь уже не торопясь, чуть ссутулившись, старательно глядя себе под ноги…

Как-то так, наверное, все же не само собой, получилось, что вышедшие на улицу Инспектор с сопровождающими оказались на какое-то время в одиночестве, чем Ника не преминула воспользоваться.

— Мишель! Очень рада тебя видеть, — улыбнулась она своему поверенному, хотя больше всего на свете хотела немедленно, привычно заорать: «Псих! Бухгалтер-боевик! Ты что тут делаешь?!!! Да еще и без предупреждения!!!»

Впрочем, блондинка отлично понимала, что такой срыв будет жестокой несправедливостью по отношению к Мишелю, который оказался, как обычно, в нужное время и в нужном месте.

— И я рад, — протянул поверенному руку Антон. — Ты как нас нашел-то?

— Взаимно, — чуть скучноватым голосом отозвался Мишель. — Ника просила согласовать её отсутствие в городе на неделю, вот я и решил немного подстраховать. Честно признаюсь, банально следил за вами… в разумных, конечно, пределах.

— Это хорошо, что в разумных, — ухмыльнулся Антон. — А то бы ты такого наследил ночью, в автомобиле…

— Ночью я спал, как нормальный человек, да и в вашем авто я бы ничего нового и необычного не увидел, все-таки мне давно уже не пятнадцать лет, — позволил себе пошутить поверенный и обратился к Нике: — Прошу без обид, госпожа Инспектор. Вам по рангу положено сопровождение, охрана и тому подобные прелести статуса. Если ты мне не веришь, уточни у начальника Сто восемнадцатой. Мы с ним договорились, что в первое время я побуду твоим сопровождением и охраной, тем более, ты ко мне привыкла и почти не обращаешь внимания на мое присутствие и, тем более, не нервничаешь на мое буквоедство…

— Ладно, Мишель, ты же все понимаешь, — махнула рукой Ника, чуть приобняв и в знак примирения чмокнув поверенного в щеку.

— Вот и хорошо, что хорошо кончается, — обрадовался бесконфликтному разрешению ситуации романист. — А теперь…

— Отмечать это дело еще рано, — строго сказала Ника, мгновенно поняв, что имеет ввиду Антон. — Нам предстоит послушать истории нелегальных поселенцев. Хотите — верьте, хотите — нет, я сейчас очень волнуюсь, придется ведь как-то решать судьбы людей, причем не впопыхах, на бегу и со стрельбой, когда «война все спишет», а вот так — неторопливо и осознанно… прямо, как судья какой-то…