Елена Горелик - Не женское дело. Земля неведомая. Своя гавань. Лев и ягуар

— Дурак ты, Дуарте, — процедил Билли, цепко следя за каждым его движением. Вдруг еще какую глупость отмочит? — Самый настоящий дурак — прости, Господи.

— Ты ради этого всех нас притащил в Картахену? — Галка не дала Дуарте и слова сказать — кивнула на семейство Арройо, полностью поглощенное своими проблемами.

— Если бы не подлость его папаши!.. — начал было Дуарте, но Галка не позволила ему продолжить.

— Если бы не подлость его папаши, ты бы вчера сидел по другую сторону стола! — рявкнула она. — А за это, — еще один кивок на испанцев, — придется отвечать, ясно? Приказ есть приказ, и любимчиков у меня нет! Взять его!

Четверо пиратов подошли к Дуарте и связали его. Португалец не сопротивлялся. Он только смотрел на Галку жалкими, беззащитными глазами старой дворняги. Галка не выдержала:

— Из всех способов самоубийства ты нашел для себя самый идиотский! — крикнула она в ярости, сквозь которую неожиданно прорвались горечь и скорбь. — И доказал только то, что я не ошиблась, выбрав другого! Мы сами делаем себя людьми! И сами теряем человеческий облик! Ты — потерял его. Уведите его, заприте в трюме! Пусть его команда судит!

Дуарте увели. Галка еще осталась стоять посреди учиненного разгрома. Владик пошел к ней поближе. Галку трясло, как в лихорадке.

— Ты как? — тихонько спросил ее Влад по-русски. — Ты прости, я сделал все, что мог. Не везло мне сегодня — извини. Я пытался его остановить.

— Ты все правильно сделал, Владик, — прошептала Галка. — Спасибо тебе. Я пойду, а ты тут разберись с этими испанцами, хорошо? Потом к Леклерку зайди — а то тебе тоже досталось.

Она медленно, спотыкаясь, словно слепая, вышла из столовой и спустилась вниз. Влад присел рядом с дворецким — тот дышал уже почище. Осмотрев его, насколько позволяли ему его способности и медицинские познания, Влад решил, что со стариком вроде все в порядке.

— Отведите его в комнату, пусть полежит там несколько дней, — велел он горничной. — Если что, зовите врача. Вот возьмите деньги.

Сам Арройо успел потерять много крови, прежде чем они с доньей Иоландой смогли дотащить его до кровати и нормально перевязать.

— Я пришлю доктора Леклерка, — пообещал Влад молодой женщине. — Он хорошо разбирается в огнестрельных ранах. И еще: я вас очень прошу ничего об этом инциденте никому не рассказывать. Дуарте — один из капитанов. Его накажут, очень строго. Скорее всего, даже казнят. Но если вы начнете об этом говорить, то можете спровоцировать резню в городе. А пока вроде бы удалось обойтись без особого кровопролития. Вы же разумная женщина, вы не захотите новых жертв.

Испанка несколько раз глубоко вздохнула и сказала:

— Хорошо, я буду молчать. Я понимаю все последствия, так что не волнуйтесь — из нашего дома ничто не выйдет.

Успокоенный, Влад вышел на улицу, ощупывая свое лицо. Синяки, ушибы, губа разбита. Красавец, нечего сказать. Принц. Как теперь в таком виде на глаза Исабель показаться? А тем более разбираться с ее папочкой?

— Это правда? — Уходя, он краем уха расслышал, как испанка скорбным голосом спрашивала своего мужа: — Правда то, что сказал этот несчастный?..

Ответа дона Армандо Влад не расслышал: испанец был слишком слаб. Но он готов был поставить тысячу песо, что ответ был положительным.

Другой, не столь умный и проницательный человек на месте господина де Шаверни наверняка чувствовал бы себя сейчас на вершине славы. У его ног — побежденный город. Город, который до того мало кому покорялся. Но честолюбивого француза не грела слава последователя Фрэнсиса Дрейка, и для малоприятных раздумий у него были веские причины.

Нет, его беспокоила не пиратская атаманша со своей толпой головорезов. Вернее, не столько она. Если все пройдет так, как он задумал, с флибустьерской вольницей вскоре вовсе будет покончено. Проблема заключалась в том, как собрать с Картахены означенную сумму и без особых неприятностей довезти добычу до Франции. Третья часть — королю. Как иначе-то? Он — верный слуга его величества. Что-то придется дать офицерам и матросам, иначе бунт неминуем. Но пираты… Де Шаверни рассчитывал, что пиратские корабли получат повреждения под стенами фортов, а сами пираты понесут большие потери при штурме с суши. Но эти чертовы пушки за три дня совершенно деморализовали защитников Картахены, и город сдался практически без особенного сопротивления. Зато его собственные линкоры получили повреждения различной степени. Здесь, во всяком случае, их не отремонтировать. Можно лишь заделать небольшие пробоины и починить поврежденный румпель «Генриха», но не поставить новую мачту на «Принцессу» и не восстановить развороченную обшивку «Иль-де-Франса» — а там при взрыве образовалась солидная дыра. Хорошо хоть выше ватерлинии. «Заплата» из досок — лишь временная мера… Словом, де Шаверни даже подумывал над тем, как бы законным путем отобрать у пиратов их неповрежденные линкоры с новыми пушками. Но вовремя вспомнил, чем закончилась подобная попытка для Генри Моргана, и передумал. Умные люди учатся на чужих ошибках, не так ли?

Оптимизма не добавили ни доклад пиратки о состоянии дел в городе — продовольствия и боеприпасов меньше, чем они рассчитывали, придется все-таки выпустить гарнизон — ни известие о казни трех французских матросов, виновных в изнасиловании испанок, [50] При взятии Картахены в 1697 году такой случай действительно имел место. Виновных казнили даже несмотря на просьбы их жертв о помиловании. ни беседа с д'Ожероном. Последнего адмирал своей властью назначил губернатором «новых владений короны». Оба прекрасно понимали всю эфемерность этого звания, но при этом деликатно делали вид, будто все серьезнее некуда. Де Шаверни не доверил новоиспеченному «губернатору Картахены» ничего, кроме бумажной волокиты. Зато планировал принять живейшее участие в ограблении города, для чего ему требовалось кое-что сделать.

— Адмирал, прибыл маркиз де Ментенон, — доложил дежурный офицер.

— Просите, — не оборачиваясь, ответил де Шаверни.

Этот молодой человек — то, что нужно в данной ситуации. Знатен, не беден, в меру амбициозен и уже имеет некие претензии к пиратке. Не следовало мадам Спарроу быть столь принципиальной и категоричной в высказываниях… Изящный поклон вошедшего, приветливый кивок адмирала. Словом, встретились два вежливых, цивилизованных, хорошо воспитанных человека.

— Чем могу быть вам полезен, адмирал?

Де Шаверни окинул его оценивающим взглядом. Все верно. Этот господин станет идеальным инструментом в его руках.

— Я вызвал вас, сударь, чтобы получить совет моряка, — проговорил адмирал. — Не удивляйтесь. Вы прекрасно знаете, что я до сих пор не имел никакого отношения к морским баталиям. Но раз уж его величество поручил мне столь важную для страны миссию, я не должен пренебрегать советами опытных офицеров. Вы уже имели честь нести службу в этих водах не менее полутора лет и знаете местные обычаи и особенности. Потому я обращаюсь именно к вам, а не к капитанам своих кораблей… Что вы можете сказать о флибустьерах?