Евгений Лотош - 4-02. Ripresa allegro mosso

На мгновение в сердце кольнула боль. Отец… всегда холодный и рассудительный, имеющий наготове ответ на любой вопрос, но за семейными ужинами обычно утыкающийся в газету, игнорируя домашних. Всегда далекий – и, тем не менее, привычный и уютный, неотъемлемая часть жизни… прежней жизни, которая кончилась так неожиданно. Неужели они поссорились навсегда? Да, наверное. Наследства он ее лишит – ну и пусть, не очень-то и хотелось, и женихи в покое оставят. Но все-таки он отец…

Фуоко сердито вздернула нос, оглядываясь по сторонам. Настоящие отцы не обращаются с дочерью как с вещью, так что он сам виноват! Где же обещанная машина?

– Вон там наш автомобиль, – показал координатор через дорогу. На противоположной стороне улицы действительно примостилась невзрачная серая "станца" трехсотой серии. – Прошу прощения, ближе не нашлось места для парковки. Придется идти до перехода. Позвольте мне взять ваш чемодан, дэйя.

– Еще чего! – фыркнула девушка. – Сама не маленькая. Идемте, дэй координатор.

– Погодите секунду, дэйя. Кажется, с вами хочет поговорить еще один человек. Посмотрите влево, пожалуйста.

Фуоко резко повернулась. Джион Айдари в элегантном черном пальто, черных перчатках и серой шляпе выступил из-за толстого ствола старого платана и неторопливо приблизился.

– Добрый день, сэрат дэйя, – негромко проговорил он, снимая шляпу. – Я вижу, вы все-таки уезжаете.

– Здравствуй, Джион, – настороженно откликнулась Фуоко, оглядываясь на координатора. Тот невозмутимо стоял, скрестив руки на груди и полуотвернувшись. – Что ты здесь делаешь?

– Охраняю вас, сэрат дэйя. Вернее, охранял. Теперь, полагаю, мне подберут другую работу.

– Зачем? Охранял зачем, я имею в виду?

– Сэрат дэй Хавьер Деллавита не отменял распоряжений о защите вас и вашей матери. Служба безопасности семьи Деллавита продолжает их исполнять, хотя и… негласно.

– Вот как? – Фуоко нахмурилась. – Я, между прочим, из семьи ушла, не забыл?

– Невозможно уйти из семьи, сэрат дэйя. Можно уйти из дома, но разорвать родственные связи, тем более между отцом и дочерью, нельзя. Однако сейчас вы уезжаете далеко, в другую страну, и мы там бессильны. Думаю, – телохранитель покосился на по-прежнему бесстрастного спутника Фуоко, – паладары не позволят нам заниматься вашей охраной и впредь.

– Нет необходимости, дэй Джион, – вежливо откликнулся координатор. – Уверяю, уровень личной безопасности в Хёнконе гораздо выше, чем в особняке Деллавита. Студентам Университета ничего не грозит. Мы не возражали против вашего наблюдения за Фуоко в Кайтаре, но за его пределами лучше не надо.

– Понятно, – кивнул Джион. – Ну что же, сэрат дэйя, пора прощаться. Возможно, мы с вами больше никогда не увидимся. Но хочу уверить, что для меня было большой честью охранять вас.

– Джион… – внезапно Фуоко почувствовала, что у нее щиплет в носу. Она отставила чемодан, порывисто шагнула вперед и зарылась лицом в грудь телохранителя. – Джион, ты не думай, я все помню. И как ты меня охранял, и как жизнь спас, от волют на яхте отстреливаясь. Спасибо за все. Но я… я уже выросла. Я сама могу о себе позаботиться.

– Вы храбрая и сильная девушка, сэрат дэйя, – шепнул Джион на ухо. – Вы можете о себе позаботиться, но все-таки лучше доверить это другим. Профессионалам. Скажите, вы ничего не хотите передать отцу?

Фуоко закаменела. Потом осторожно отстранилась.

– А он ничего не захотел передать мне? – холодно спросила она. – Вот и я не стану.

– Я уже говорил, сэрат дэйя, что отец любит вас, пусть и по-своему. Просто родителям сложно осознавать, что дети выросли и отказываются от заботы вовсе не из упрямства. Я знаю, сам отец. Не обрубайте концы окончательно, чтобы потом не пожалеть.

– Хорошо, Джион, – вздохнула Фуоко. – Я запомню твои слова. Но только не я концы рубить начала, помнишь? Слушай, у меня к тебе одна просьба.

– Да, сэрат дэйя?

– Ты больше не мой телохранитель. Можешь ко мне хотя бы сейчас обращаться по-человечески? Не как слуга к хозяйке, а нормально?

– Да, дэйя.

– Нет, не так. По имени.

– Э-э… – Джион поколебался. – Фуоко?

– Ага! – девушка широко улыбнулась. – Прощай, Джион. И спасибо за все.

Она отступила назад, ухватилась за выдвижную ручку чемодана и быстро зашагала к переходу, чувствуя спиной взгляд телохранителя. Уже у самого перехода ее словно что-то толкнуло изнутри, и она, бросив чемодан и повернувшись, протянула к нему руки. Мгновенное напряжение, знакомое тепло – и неяркое белое сияние зажглось у нее между ладонями, затрепетав пойманной бабочкой. Прощай, Джион. Прощай, старая жизнь. Она быстро оглянулась – не видел ли кто посторонний? Пронесло. Народу почти нет, и все смотрят в другую сторону. Она ухватилась за чемодан и быстро поволокла его через дорогу.

Уже в автомобиле координатор, севший за руль, сказал по-прежнему бесстрастным тоном, в котором, однако, угадывалось неодобрение:

– Дэйя, не стоит вот так демонстрировать свои способности всему свету.

– Почему? – тут же ощетинилась Фуоко. – Джион – мой друг!

– Я имею в виду не его и даже не случайных свидетелей, – координатор завел мотор и двинул машину с места. – Следует помнить, что относительно эйлахо ходит много самых странных слухов, которые многими принимаются всерьез. У вас может возникнуть напряженность при общении с товарищами в Хёнконе. Не забывайте, что подавляющее их большинство окажется самыми обычными людьми. С точки зрения оптимального взаимодействия с окружающими лучше не раскрывать секреты раньше времени.

– Спасибо за подсказку! – с трудом сдерживая раздражение, ответила девушка. Вот и еще один советчик навязался на ее голову. Хоть и паладар, но все равно зануда. Можно подумать, она сама не понимает!

– Прошу не обижаться за назойливость, – координатор замолчал. Автомобиль начал плавно наращивать скорость. Через сотню метров он вывернул на Диагональный проспект и в потоке других машин помчался к югу.

Фуоко смотрела в окно на проносящиеся мимо здания, сверкающие сквозь ветви облетевших деревьев стеклом и металлом, и мысленно прощалась с городом. До свидания, Барна. Прощай, детство. Жди меня, Университет. И наконец-то она сможет всласть поругаться с дурачиной и хулиганом Кирисом. Как же она все-таки по нему соскучилась!

И тут ей в уши вбуровился стонущий мертвящий звук, неприятно отдающийся в челюстях, словно предчувствие скорой зубной боли.

Над городом завыли сирены.

Из динамиков на столбах лилась меланхоличная мелодия "Кисама мучо".

Сержант второго класса Джорджио Каллавиро даже не пытался претендовать, что явился к ангару по делу. Возле необычного самолета, внезапно приземлившегося на базе "Дельфин", уже собралась небольшая толпа, в которой мелькали и синие комбинезоны вольнонаемной обслуги, и зимний солдатский камуфляж. Изящный реактивный аппарат, словно сошедший с картинок старых фантастических романов, стоял рядом с тихо гудящим бензозаправщиком, слегка приподняв нос. Резко скошенные назад крылья с двигателями, расположенными почти вровень с хвостовым килем с цифрами "1207" и вздыбленным львом, создавали иллюзию неуклонного стремления вперед. Фюзеляж покрывала роспись: синее небо, черные облака и золотые звезды: восемь с каждой стороны. На заостренном носу виднелась картинка: юная задорно ухмыляющаяся девчонка на метле, в широкополой шляпе, узком топике и микро-юбочке, из-под которой виднелись белые трусики. Девчонка откинулась назад, вытянув вниз и вперед босые ноги с растопыренными пальцами, одной рукой ухватившись за древко, а другую, с зажатой в кулаке искрящей волшебной палочкой, выбросив вверх. На мгновение Джорджио показалось, что девчонка чем-то смахивает на Марию, но он сморгнул, и наваждение пропало.