Евгений Лотош - 4-02. Ripresa allegro mosso

– Короче!

– Ассоциация граждан Хёнкона в Тасиэ провела первое собрание. Они составили протокол о намерениях – восемьсот подписей! – и подтвердили соглашение с адвокатами. Я как могу противодействую им, но мои возможности… у меня мало денег…

Тадаосий опасливо смотрит на меня, как уличная шавка, готовый в любой момент то ли отскочить, то ли повинно бухнуться головой в пол. В переводе на человеческий он ставит мне ультиматум: или паладары снова платят ему, или аристократия Хёнкона, бежавшая восемь лет назад в Ценгань, инициирует против Университета череду исков с требованием компенсации за национализированную и уничтоженную собственность. Смотри-ка ты, наш червяк все еще пытается играть в свои игры. Поддайся ему сейчас, и он начет наглеть все больше и больше, требуя новых и новых денег под выдуманными предлогами. А что – пусть даже Большая и Малая Печати у тебя предусмотрительно конфискованы, всегда можно пригрозить, что лишишь Стораса регентства и выставишь паладаров восвояси. Так, малахольный ты наш?

Похоже, пришло время припечатать титулованную особу по-настоящему. Да, очень вовремя направленные Палеком боэй докопались до правды. Докопались в буквальном смысле слова.

– Тридцать килограммов… Прости, пятьдесят катти золота, – тихо произношу я, безразлично рассматривая веер, полученный от ценганьского короля. Весьма так себе вещичка, кстати. Корявая дешевка. – Не далее чем шесть декад назад, Тадаосий-атара, ты получил от паладаров пятьдесят катти чистейшего золота в обмен на клятвенное обещание навсегда забыть про права на Хёнкон. Ты уже умудрился их истратить?

– Нет, но… я же не знал, что граждане…

– БЫВШИЕ граждане, – я нажимом подчеркиваю первое слово, по-прежнему не поднимая взгляд. – Никто, обладавший гражданством Хёнкона до прибытия паладаров, больше его не имеет. Указ подписан правящим регентом Хёнкона и скреплен Большой и Малой Печатями. Забыл?

– Нет, но… они влиятельные гра… представители влиятельных родов…

– Меня они не волнуют.

Я говорю правду: меня действительно не интересуют ошметки аристократических семейств Хёнкона. В лучшем случае они приживалы при королевских дворах Могерата. В худшем – просто напыщенные нищие, с тоской вспоминающие о былом якобы величии. Они уже забыли, что Хёнкон столетиями существовал как независимое государство лишь потому, что Ценгань и Кайнань вцепились бы друг другу в глотки, вздумай присвоить порт кто-то из них. Сейчас бывшие аристократы и в самом деле верят, что крохотный клочок материковой суши и сотня ближайших островов и в самом деле сияли богатством и респектабельностью на весь мир. Нет, меня не интересуют обломки давно разбитых кораблей… хотя, как известно, на чужой алчности можно великолепно сыграть в свою пользу.

– Но как же… как же так можно…

– Можно.

Я наконец поднимаю взгляд, и физиономия короля перекашивается плаксивой гримасой ужаса. В глубине моих зрачков пылают, разгораясь, красные искры. Образ глаз ночных хищников сидит глубоко в генетической памяти человека, и простенький трюк на удивление эффективен в отношении любой расы, основанной на генотипе древнего Homo Sapience. Светящиеся зрачки действуют напрямую на подсознание, и игнорировать их могут лишь действительно сильные личности, к каковым наш королек даже близко не относится.

– В твоих туфлях, Тадаосий-атара, – меланхолично цежу я сквозь зубы, – я бы больше думал о себе, а не о других. А то ведь, может статься, твои "представители влиятельных родов" узнают о бомбах.

– Ка… ких бомбах? – хрипит король внезапно пересохшим горлом.

– Атомных, – я снова опускаю взгляд и отключаю свечение в зрачках. – Два небольших таких заряда под хребтом Сюань, примерно по двести пятьдесят тысяч метатонов дастилинового эквивалента каждый. Те самые, что сдетонировали во время Удара, обрушив Хрустальный перевал. Интересно, Тадаосий-тара, где же ты их раздобыл? В Кайтаре? Или в Ставрии? И много ли с тебя содрали?

Кажется, короля сейчас хватит удар. Его глаза лезут на лоб, он хрипит и хватается за сердце. Он явно перепуган… но вот чем? Кажется, эмоции сильнее, чем следовало бы. Неужто и в самом деле не в курсе? Ах, как не хватает сейчас полноценного нейросканера!

– Не смотри на меня глазами больного кролика! – досадливо морщусь я. – Ты всерьез думал, что наши боэй не найдут оставшиеся после взрывов камеры, а также остатки шахт, ведущих к ним с территории Хёнкона? Любезнейшее твое величество, мы сюда не в поддавки играть прилетели через половину Вселенной.

– Я ничего не знал… – с трудом выдавливает король. – Всеми богами Пантеона клянусь – не знал!

– Да брось ты! – отмахиваюсь я. – Кто кроме главы государства мог тайно согласовать покупку с одной из заморских держав, скрытно привезти устройства, рассчитать оптимальные места, пробурить скважины… Ты ведь шантажировал своих сиятельных кузенов, угрожая завалить перевалы в случае военной интервенции, не так ли?

– Я не…

– Мне плевать, пусть даже и в самом деле ты не. Но кто поверит? "Представители влиятельных родов" порвут тебя в клочья, стоит им узнать реальную причину гибели Хёнкона. Хорошенько подумай об этом, Тадаосий-тара. Больше тебе ничего не нужно?

Король отрицательно трясет головой, на его лице написан неприкрытый ужас. Он не хуже меня понимает, что подумают люди, узнай они правду. Кажется, до него дошло, насколько крепко его держат за яйца. Полудохлая мышка вздумала переиграть опытного кота со стальными когтями, но только теперь сообразила, во что вляпалась. Все, родной, поздно. Обратной дороги нет. Даже если Карина сойдет с ума и согласится отдать свой драгоценный Университет, ты его не получишь. Меня в качестве базы операций Хёнкон тоже устроит.

– Тогда можешь идти, – на сей раз я использую откровенно хамский стиль, которым спесивые аристократы обращаются к низкородным слугам и просителям. Король на оскорбление не реагирует. Похоже, все его ощущения сейчас заместил один лишь парализующий ледяной страх. Он тяжело, словно дряхлый старик, поднимается на ноги и медленно шагает к двери.

– Погоди, Тадаосий-атара, – останавливаю я великого властителя, на сей раз снова нейтрально-уважительным тоном. – Значит, ты хотел попросить у нас еще денег?

– Нет-нет, ни в коем случае… – еле слышно бормочет тот.

– Я знаю, что хотел.

Кнут ему продемонстрировали. Время для сладкой морковки.

– Видишь ли, Тадаосий-атара, паладары не идиоты. Тебе объясняли, что у нас чисто коммерческий проект, и что мы намерены получить прибыль от нашего присутствия. Мы никому не позволим сидеть у нас на шее и сосать кровь до бесконечности, понижая общую рентабельность. Однако по политическим соображениям, конвертирующимся во вполне реальные деньги, мы заинтересованы в твоем личном счастье и безмятежности. Пойдем на компромисс. Я не спрашиваю, как ты всего за восемь лет умудрился растранжирить прихваченную с собой казну Хёнкона. Я не спрашиваю, куда ты дел нашу арендную плату. Но в дальнейшем за полученные средства станешь отчитываться передо мной – если, разумеется, хочешь получить хоть что-то. Составишь отчет по тратам и пришлешь мне. Если сочту допустимым, что-то мы доплатим. Можешь идти, Тадаосий-атара. А своим "представителям родов" передай, что никаких компенсаций они не получат. От своего имущества они отказались добровольно, бросив его во время бегства, так что претензии пусть предъявляют самим себе.