Андрей Левицкий - Я - Сталкер. Антизона

— Чего-чего? — донесся из соседней камеры возглас Большого. До того он громко пыхтел, дребезжа решеткой. Наверное, сдвинуть пытался или прутья погнуть.

— Помнишь, когда мы в подвалах «Ящика» с тобой против мутантов бились и случайно проникли на полигон? Ты там еще экзоскелет с огнеметом нашел, а потом мы…

— Ага, было дело. Только здесь никакого полигона нет, я уверен. Мы на базе, солдаты с офицерами ведут себя слишком естественно, ну, как Митяй, который не отделяет игру от реальности.

Атила прижался плечом к решетке, слыша, как сопит Большой за стеной, понаблюдал за Яной — она устраивалась на нарах в камере напротив.

— Но зачем военным тут эта база? — вновь заговорил Большой. — Не пойму, хоть тресни! — Слабо задребезжали стальные прутья, которые он тряханул. — Не понимаю, и все!

— Яна? — Атила отлип от решетки и тоже перебрался на нары.

— Думаю, — откликнулась она. Привалилась спиной к стене, подогнула ногу. — У Зиговича были дела с министерством обороны, те быстро закрыть вопросы с «Русо-Виртом» не смогли, не успели свернуться, поэтому по-прежнему работают в Зоне, заодно админят шлюзы в «Сталкер». А?

— Странно, — Атила растянулся на нарах, сунув руки под голову. — Слишком странно и неестественно для военных. И вообще, фигня полная, вы не в том направлении думаете.

— Угу, — проворчал Большой, — ты у нас знатный мыслитель.

— Ну, лучше чем ты.

Повисла тишина, Егор прикрыл глаза, собрался с мыслями, гоня усталость прочь.

— Прикинь сам, — начал он, — какие вопросы хакерам во время виртуального задержания задают сотрудники службы информационной безопасности той или иной конторы?

Слова слабым звенящим эхом отразились от стен. Большой опять громко засопел, потом хмыкнул:

— Ну да, нас должны были колоть на предмет маршрутизации, каким провайдером пользуемся…

— Наше местоположение в реальном мире, — подхватила Яна, — какой ресурс у костюмов…

— Но нас всех спрашивали о другом, — подытожил Атила и резко сел. — Вывод?

— Это военные аватары, — заключила Яна. — Митяй, кстати, тоже — они воспринимают мир Зоны как реальность. Неписи, не живые, не управляемые игроками. Только вот говорят они уж больно разумно для неписей.

— Точно, — Большой запыхтел за стеной громче прежнего, снова задребезжала решетка. — Потому-то они и не смогли открыть контейнер с читами. Для них ключ — реальный ключ, а не программа. Они о программах и не знают ничего.

— Значит?.. — мысли в голове Атилы понеслись словно мегабиты информации по широкополосному каналу.

— Значит, по ай-пи нас никто не отслеживает, на квартиру с ордером не нагрянет, — медленно произнес Большой. — Мы должны смыться с базы, разыскать Картографа и получить ответ на вопрос: что здесь происходит?

В его камере раздался скрежет. Стих. Потом со звоном на пол упал небольшой металлический предмет — винт или гайка, — донеслось шарканье, невнятное бормотание.

— Ага, — Атила кивнул. Он бы предпочел узнать, как выйти из Зоны, но вслух сказал другое: — Похоже, у Картографа проблемы посерьезней, чем у нас. Надо все обдумать и выбираться с базы.

Когда Мишка с широкой улыбкой на лице появился в коридоре, Егор не поверил глазам. Зажмурился, снова взглянул на приятеля и тихо спросил:

— Как?

Большой самодовольно хмыкнул, отвернулся, начал скрежетать железкой в замке на решетке камеры Яны. Спустя минуту лязгнул засов, девушка выглянула в коридор и по кивку Атилы направилась к двери из изолятора.

— И все-таки, — хмурясь заговорил Егор, — как ты смог?

Мишка просунул пухлые кисти сквозь прутья, показал зажатую в пальцах монету.

— Универсальный открыватель. — Он вновь расплылся в улыбке. — Точнее, отвертка. Я всегда монетку в ботинке на счастье таскаю.

Большой принялся выкручивать винт из железного короба замка.

— Понимаешь, вы когда про неписей заговорили, я сразу понял, что и тюрьма по большому счету — фикция. — Он сморщил нос, с силой надавил на монету, вставленную в прорезь на головке винта, и наконец провернул на сто восемьдесят градусов. Стукнул по металлическому коробу — винт выпал из гнезда. — Не, тюрьма, камеры, солдаты, конечно, как настоящие. Стену здесь так просто не прошибешь. Но вот винты эти… Я когда их увидал, сразу подумал: не просто так их разрабы игрушки тут сделали. Значит, выкрутить можно и сбежать. Ну, сюжетная ветка такая здесь, если играть. Берут тебя тепленьким вояки, сажают в камеру, а ты должен допереть, как выбраться.

Когда последний винт упал на пол, Большой сдвинул крышку короба, оголив внутренности замка, пошуровал там толстыми крепкими пальцами, сдвинул засов и выпустил Атилу из камеры.

— Яна, что за дверью? — Атила сразу направился к ней.

— Э, минуточку! — окликнул обиженно Мишка. — А слова благодарности и восхищения? Я вас освободил, я…

— Потом, — отмахнулся Егор, отстранил Яну от двери, заглядывая в смотровое окошко.

Над базой сгущались сумерки, солнце сползло за лес, который вот-вот должно было накрыть чернильной тьмою. Во дворе царила тишина, лишь возле штаба раздавались голоса, да слышалось, как где-то поблизости прохаживался караульный. Во всяком случае, Атила так решил, приняв шарканье за шаги часового.

Он обернулся, приложил палец к губам и прошептал:

— Во дворе никого, у казармы — тоже. Изолятор, похоже, всего один боец охраняет. Но как нам выбраться, я не…

Большой оттолкнул его и медленно потянул за ручку двери. Та, слабо скрипнув, поддалась.

Яна тихо хихикнула. Будь Атила в реальности, залился бы краской. Но в игре он использовал простейшую анимацию.

— База — сюжетная локация, откуда надо сбежать. Значит, методом тыка надо пробовать различные варианты. Главное — не встрять по глупости.

— Да, — Большой притворил дверь, — боец один. У штаба стоят два командирских УАЗика. Наверное, приехал этот Рузинский. Надо вырубить часового и угнать машину.

— Уйти отсюда надо тихо, — сказал Атила. — Тихо, значит, незаметно.

— Думаешь, командирскую машину не выпустят с базы?

— Это риск.

— Оправданный.

— Нет.

— Да.

— Ах, мальчики, — кокетливо вздохнула Яна и погрозила пальцем. — Не ссорьтесь. Когда меня водили на допрос, я видела, как выпускали грузовик с базы. Никто машину не досматривал, просто ворота открыли, и все.

— Так-то! — Большой, важно кивнув, снова придвинулся к двери и выглянул.

Егор не успел ничего сказать — Мишка ужом выскользнул в сгущавшиеся сумерки. Грузным, толстоватым ужом — и все же бесшумно. Раздался слабый шорох шагов, затем глухой звук удара и сдавленный стон. Спустя несколько секунд Большой вновь появился на пороге изолятора — с автоматом за спиной, волоча по земле вырубленного часового.