Анатолий Матвиенко - Восточный квест

Форма пришлась почти впору, только между берцами и штанинами полоска кожи, да рукава по-неуставному коротки. Все равно шик, не сравнить с бомж-костюмом, в котором щеголял ранее.

Водитель остался в канаве. Ничего, оклемается, руки развязаны, переместит носки изо рта на ноги и как-нибудь доковыляет до своих. Лейтенант массирует горло, сидя на правом сиденье, бросает на меня враждебные косяки. Блин, почему меня так не любят все китайцы? Потерпи, расспрошу и километров через десять высажу. До ближайшей железнодорожной станции почти двести, надеюсь, солярки в канистрах хватит. Ездить верхом я зарекся.

Перед глазами прыгало бездорожье, а перед внутренним взором в который раз всплыл языческий провидец. Объясни, старик, почему меня совсем не гложет бойня на Земле-3, будто пустил в расход виртуальных юнитов в симуляторе. Нажал на кнопку, абсолютно незнакомые мне люди исчезли с игрового стола в иной реальности. Очерствел вконец? Вряд ли — от гибели ребят выворачивает наизнанку.

Наши умерли, пусть от несчастного случая, сержант убит специально, ради завладения формой, оружием и джипом. Он — не последний в цепочке. Скажи, старик, сколько людей мне еще придется отправить на тот свет, чтобы достичь самому не понятной цели?

Размещая в Англии производство крупной гусеничной техники, Голдберг настоял, что оно непременно должно находиться близ удобной гавани, где можно организовать ее погрузку на суда. Город Чатем на северном побережье графства Кент идеально подошел для этой цели. Находясь между Лондоном и Дувром, он лежал на естественном пути для прокладки железнодорожной ветки со стороны столицы до ближайшей точки от материка. До тоннеля под Ла-Маншем еще очень далеко, но постоянное каботажное сообщение между Дувром и Кале наладить не сложно. Останется соединить Кале с Амьеном и Парижем, и два крупнейших деловых и политических центра окажутся в трех днях пути друг от друга.

— Ваше величество, — склонился Голдберг перед королевой. Вильгельм усмехнулся, но при виде суетящихся журналистов банкир повторил церемонию чинопочитания и перед ним.

— Бен, я вижу у вас на камзоле черную ленточку. Наслышан, вы вернулись из Лиссабона. Кто-то из близких погиб в Марокко?

— Нет, как раз в Африке все удачно. Суда коалиции могут беспрепятственно ходить вдоль западного и северного побережья. Мохаммед истребил основную массу пиратских банд и теперь отправился чистить восток Средиземного моря.

— Так что случилось?

— Вы, конечно, помните Раджива Викрамадитья, главного конструктора всех наших кораблей, от «Миссури» до «Клинтона». Он погиб вчера в Китае при взрыве дирижабля, с ним еще шесть человек.

— Прими Господь их души, — промолвила Мария.

— Это самая большая потеря посвященных Единого. Ушли выдающиеся люди, которые смогли запустить техническую революцию: ван Нааген, Новак и теперь Раджа. Они, конечно, подготовили многих способных специалистов, но полностью их никем не заменить.

— Вы мне рассказывали про дирижабль, — вспомнил Вильгельм. — Он опасен?

— Сам по себе — нет. Взрыв произошел по нелепой случайности. Можно сказать, от неосторожного обращения с оружием. Не только погибли люди, крайне осложнилось решение центрального на настоящий момент вопроса — китайского. Нам опять придется форсировать спуск на воду «Клинтона» и баркентины сопровождения, включать в конвой два парохода и снова идти в Азию.

— Жаль, конечно, что все погибли.

— Не все. Вы вряд ли знаете Олега Сакратова, он из неофитов, возглавил покорение Испании и пригнал тот дирижабль. — Голдберг и перед Оранскими поддерживал легенду, что Сартаков и Сакратов — не одно лицо. — Так вот, он в момент катастрофы находился вне кабины и остался жив.

— Что он сможет, один?

— На его месте никто бы не смог. В лучшем случае — попытаться вернуться в Европу. Но он отказался прервать задание. Олег непредсказуемый человек. Подождем — увидим. А пока посмотрим, чем смогут порадовать ваши умельцы.

Чатемского завода еще не существовало. Рядом с верфью на реке Мидуэй развернулась масштабная стройка. Ван Меер, проектировавший предприятие на основе опыта заводов ван Наагена, спланировал настоящего промышленного гиганта. Со временем здесь развернется полный цикл, от железной руды до конечного продукта. Пока что в небольших мастерских при верфи из доставленных по морю узлов собрали первые образцы.

Несмотря на сырую погоду и промозглый ветер, в Чатеме собралось множество людей. Скорее всего, городок не знал такого наплыва публики за всю свою недолгую историю. Королевская чета, парламентарии и их гости находились под навесом, остальные месили грязь и ежились от всепроникающего английского тумана.

— Ваше величество! Леди и джентльмены! — Ван Меер выступал в непривычной роли конферансье, используя для звукоусиления знаменитый артефакт, через который Мохаммед год назад отправил в пешую сексуальную прогулку английский Грандфлит у Роттердама. — Позвольте представить вам шасси для размещения на нем строительных приспособлений. Вы присутствуете при революции в строительной технике!

Из тумана донесся рокот. Присутствовавшие давно привыкли к ритмичному «чух-чух-чух» паровых машин. Но сейчас грохотал совершенно незнакомый механизм. Из ворот мастерских выкатилось… трудно сказать, что именно, даже у бойких репортеров не нашлось адекватных слов. На прямоугольной стальной раме по бокам крутились стальные ленты с ребристыми грунтозацепами. Сзади возвышался непонятный механизм, возможно, заменивший паровой двигатель. Впереди сидел рабочий, невозмутимо дергая за какие-то длинные штыри. Повинуясь ему, механический уродец шустро пробежался перед публикой, обдав ее дизельным смрадом, развернулся вокруг левой гусеницы, столь же резво взобрался на небольшой холмик, преодолел канаву и под восторженные аплодисменты убрался с глаз.

— Второе наше изделие — экскаватор! Он не нуждается во сне и отдыхе, заменяя десятки землекопов!

На глазах изумленных гостей желтый аппарат на таком же гусеничном шасси за считаные минуты вырыл глубокую яму, аккуратно сложив грунт в пирамидальный холмик.

— И, наконец, последнее изобретение — бульдозер!

Широкий стальной отвал разровнял оставшуюся от экскаватора землю. Потом он прошелся по грунтовой подъездной дороге, сравнивая колеи, проделанные повозками.

Обождав, когда стихнет буря эмоций, голландец произнес короткую речь. Он призвал инвестировать деньги в промышленное будущее коалиции — Франции, Нидерландов, Англии, Ирландии, Испании и Португалии. Время мускульной силы людей и животных уходит. На один фунт вложений машина сделает больше, чем лошадь за два фунта и человеческие мышцы за четыре. Отныне труд человека на производстве — создание машин и управление ими. Уповающий на дешевую рабочую силу, включая эксплуатацию рабов, неизбежно проиграет в конкурентной борьбе. Покупайте будущее, господа!