Владимир Иванов - Игра, как она есть

- Прошу предоставить пароль доступа и оборудование для раскодирования послания.

- Да кому нужно ваше послание уже? Война закончена. Мирный договор подписан пять минут назад, а вы тут мясорубку устроили. Америкосы, считай, союзники наши теперь. Союзники, ясно?

С Гнусом мы познакомились пару месяцев назад. Рабочий день, скорее рабочая ночь, начиналась у меня "под вечер". Зачем нужен вышибала в пустом кабаке? Незачем. Вышибала нужен, когда кулаки-крестьяне соберутся промочить горло после того, как распродадут все, что понавыращивали у себя в хозяйстве. Ива - планета аграрная. Промышленности никакой, так, по мелочам, выпускается кое-какое сельскохозяйственное оборудование, да и все. Зато сельхозпродукции - валом. За счет мяса и зерна живем. Фрукты, овощи, пшеница, рожь, свинина, говядина, все это основа экспорта. В наш непростой век, натуральные продукты ценятся дороже золота. На большинстве других славянских планет развито в основном производство. Наследие пятидесятилетней войны. Клепают танки с ракетами на экспорт и питаются, как правило, суррогатами да синтетикой. "Овес нынче дорог", и не каждый работяга может себе позволить себе шашлык хотя бы раз в месяц. Искусственные белки, жиры и углеводы и кое-какие генномодифицированные клубни да бобовые. А здесь - раздолье. Молочка парного не желаете? Практически все виды местной эндемичной фауны и флоры были легко вытеснены земными аналогами, привыкшими бороться за жизнь в условиях отравленной экологии Земли. Тут, на Иве их ожидала полная виктория над неприспособленными к конкуренции, слабыми местными. Большинство хищников, жадных до мяска крупного рогатого скота, были на корню уничтожены крестьянскими патрулями, а травоядные, вместо того, что бы расплодиться в отсутствие хищников, передохли от голода на полях, полностью зачищенных земными коровами, быками, овцами и баранами. Местной фауны за последние тридцать лет, не осталось вовсе, за небольшим исключением. Вот это исключение и поджидало меня по дороге на работу. Оно выкатилось из-за мусорного бака, стало поперек дороги на крошечных широко расставленных ножках, словно одетых в меховые штанишки. Это был комок грязных перьев, размером с крупное яблоко, с двумя огромными, сияющими янтарными глазами. Больше всего эта живность напоминала совенка без клюва. Вообще-то, общение с таким ребятами не очень-то поощрялось местными потомками Эскулапа. Считалось, что они могут быть переносчиками всякой заразы. Может так оно конечно и есть, только моя детская страсть к бездомным и несчастным животным сыграла свою роль. Во-первых, зверюшка показалась мне симпатичной, во-вторых, кажется, что и я ему приглянулся, во всяком случае, волна дружелюбия, исходящая от него, ощущалась более чем отчетливо. Живность внимательно разглядывала меня своими желтыми прожекторами, потом, очевидно, приняв решение, вприпрыжку, по воробьиному, подобралась ко мне и ловко полезла вверх, сначала по штанам, потом по куртке, уверенно устроившись на плече. Поначалу такое соседство неслабо встревожило меня. Подумайте сами - на плече сидит неведома зверюшка, которая только что выползла из-за мусорного бака, при этом отчаянно воняющая помойкой. Про опасное соседство с моим горлом, я и не говорю. А вдруг цапнет? Зверюшка поерзала на плече, потом лизнула меня в ухо и уставилась вперед. Пошли, мол. Ну, пошли, так пошли. Знакомство состоялось. Гнусом он стал позднее. Много раз я пытался подобрать имя своему новому приятелю, но все безуспешно. Те имена, которые я придумывал не вызывали никакого встречного интереса, пришлось махнуть на это рукой. Но однажды, собираясь на работу, я сунул ногу в сапог, из которого раздался дикий визг.

- Ага! Ишь ты, куда забрался?! Вот, гнус!

На слове "гнус" из сапога вылезли глаза и, не мигая, уставились на меня.

- Вот теперь, Гнус и будешь!

Гнус еще мгновение посмотрел на меня своими гляделками и спрятался обратно. Впрочем, теперь искать его было уже не нужно. Стоило только произнести в слух новообретенное имя, как тут же он вылезал из какой-нибудь щели и демонстрировал себе во всей красе. Гнус оказался очень чистоплотным, так что его появление из помойки было абсолютным исключением из правил. Он любил принимать душ в раковине для мытья посуды и постоянно вылизывался розовым язычком на манер домашних кошек. С питанием аборигена тоже проблем не возникало. Он с удовольствием охотился на тараканов и крыс, постоянных спутников человека, которых завезли в своих бездонных трюмах торговые корабли перекупщиков продовольствия. Отдельные экземпляры грызунов были вдвое крупнее Гнуса, но того, похоже, это мало смущало. Он, коршуном с небес, падал на добычу, цеплялся когтями и делал один укус - в основание черепа, после чего отлетал на пять-шесть метров и с интересом наблюдал за реакцией крысы. Как правило, реакции уже никакой не следовало. С перекушенным позвоночником много не нареагируешь. Если же атака цели не достигла, и крыса пыталась удрать, Гнус повторял процедуру, уже с гарантированным успехом. После этого он утаскивал добычу куда-нибудь в кусты и начинал пиршество. Иногда, покупая курицу себе на обед, я отваривал куриный окорок и угощал своего приятеля. Он, конечно, его ел, но скорее из вежливости, предпочитая питаться тем, что добывал сам. Охотник, хищник. Ничего не поделаешь. Но, что бы я возражал, так и нет совсем. Дома оставаться Гнус не любил. Стоило мне куда-нибудь засобираться, он был тут, как тут. Либо гордо залазил мне на плечо, либо забирался в рукав и распластывался там на предплечье, так, что его и видно не было. На работу он сопровождал меня практически всегда. Я не возражал. В "обеденный" перерыв, когда хозяин обязан был меня кормить "комплексным" обедом далеко за полночь, мне полагалось пиво, которое я терпеть не мог. Гнус, однажды попробовал его, вошел во вкус и всегда ждал сидя на столе, когда я отставлю бокал с пивом в его сторону. Впрочем, не было случая, что бы он потребовал угощение. Дали, и хорошо. Не дали - перебьемся. Как Гнус пил пиво, собирались посмотреть все клиенты кабака. Он вспархивал на край бокала, крутил головой по сторонам, не собирается ли кто-нибудь отнять, наклонялся к пене и аккуратно втягивал ее. Задирал голову, словно собираясь полоскать горло, проглатывал и облизывался с таким удовольствием, что вызывал смех у всех посетителей. Это было частью представления, за которое хозяин и терпел Гнуса, гордо восседавшего за моим столиком. Кстати, забрать бокал у Гнуса было небезопасно. К своему имуществу, к которому, скорее всего, Гнус причислял и меня, он относился очень серьезно. Рука, протянутая к его бокалу, могла обзавестись добрым десятком отверстий, не предусмотренных природой. Гнус с наслаждением запускал свои острые зубы в плоть грабителя. Впрочем, его укусы носили скорее отпугивающий характер. Он не старался навредить, в противном случае, мог бы запросто перекусить руку в запястье. Мол, не твое - не трогай. Желающих повторить попытку грабежа не находилось ни разу.