Андрей Попов - Солнечное затмение

Вот оно! Старший советник чуть не закричал от радости, как малое дитя. Сказка закрутилась по нужному для него сюжету. Лев пригласил лису на танец. Как все удачно было просчитано! Альтинор восхищался собственным умом и его неординарной способностью вычислять поведение людей, словно незатейливые ходы пешек на шахматной доске. Он подошел к столам, где стояла целая толпа винных бутылок, взял три бокала, налил в них общепризнанный эликсир жизни. А в два бокала подлил зелье страсти. То самое, которая ему почти за бесценок вручила колдунья Нида. Сейчас оставалась только одна задача -- не перепутать бокалы. Он поставил их на поднос и осторожно понес.

Музыка дала танцующим маленькую передышку. Жоанна и Оранский отошли к стенке, о чем-то мило беседуя.

-- Выпьем! За славу его величества!

Неожиданный голос заставил обоих вздрогнуть.

-- Не бойтесь, это всего лишь я, -- почти шепотом произнесла обезьяна. -- Пусть я не так красива как вы, но за славу короля выпить имею право.

Оранский лишь молчаливо кивнул, а Жоанна громко подхватила:

-- За его величество Эдвура!.. Моего спутника жизни, кстати.

Когда же она потянулась не за тем бокалом, Альтинор чуть не выронил поднос. Он первым схватил лишенное зелья вино и спешно пригубил. Оранский и королева, не раздумывая, последовали его примеру.

-- Теперь я вынужден покинуть ваше общество, -- Альтинор сделал вид, что совершенно потерял интерес к этой паре и отошел в сторону. Но он уже нисколько не сомневался, что следующий танец они будут снова вместе.

Так и случилось. Кружась по залу слипшимися телами, лиса и лев долго и молчаливо смотрели в глаза друг другу. Он разглядывал ее рыжую шерсть и заостренные уши, она -- его огромную пасть с острыми клыками. По телам обоих прокатилась помрачающая ум волна возбуждения. Оранский с силой сжал ладонь королевы и шепнул:

-- Жонни, милая, со мной творится что-то невероятное. Я хочу тебя! Я страстно желаю тебя! Одно прикосновение к твоим грудям пьянит мой разум.

Жоанна тихо и прерывисто дышала. Она боялась, что может сейчас громко застонать только оттого, что он надавил на ее пальчики. Возбуждение приятно покалывало ее внутренние органы. Голос Оранского, проникающий в ее уши, казалось, достигал самых интимных мест. Она желала слушать, слушать и слушать... Но вдруг сказала:

-- Это Альтинор! Он подсыпал нам в вино какую-то гадость... Со мной такого никогда еще не было... О, как же она приятна! Я обязательно попрошу у него этого зелья!

-- Мне все равно! Я желаю тебя, Жонни! Я умираю! Мне уже все равно! Я готов прямо здесь начать тебя раздевать! -- Герцог с такой силой впился ногтями в ее талию, что королева вынуждена была закусить губу, чтобы не крикнуть от удовольствия.

Ее дыхание стало частым. Глаза под маской заискрились.

-- Осторожно, Альвур! На нас ведь смотрят!

-- Мне все равно... Все равно... -- эротический шепот Оранского заставлял светильники в ее глазах гаснуть.

-- Хорошо, -- произнесла королева. -- В том самом будуаре. Иди первым, а я приду следом.

Зоркое око Даура Альтинора с противоположного конца зала наблюдало за этой сценой. Старший советник так увлекся слежкой, что даже не обращал внимания на свою дочь Кастилиту, которая, на удивление всех присутствующих, кружила юродивым Пьером.

"Вот, наконец-то!". Альтинор увидел, как обе его жертвы покинули тронный зал. " Если все пройдет по задуманному, подкину Ниде еще немного евралей. Зря я обидел старуху.". Сам старший советник покинул тронный зал полцикла спустя. Проявляя предельную осторожность, он на цыпочках крался по запутанным коридорам Анвендуса. Интуитивно он уже чувствовал, куда именно следует идти. Вдруг раздалось громкое мяуканье...

Альтинор резко отпрянул и зло выругался. Он случайно наступил на лапу королевского кота.

-- Пшла вон, псина!

Кот ответил ему что-то уничтожающее на своем кошачьем языке и скрылся. Герцог приблизился к темному тупику одного из ветвей дворцового лабиринта и прислушался. В единственном имевшемся здесь будуаре горел слабый светильник. Тихие стоны перемешанные со страстным шепотом были слышны лишь в том случае, если ты заведомо желаешь их услышать. Альтинор терпеть не мог подсматривать чужие сексуальные сцены, но чувство долга перед вселенскими преобразованиями, которые он задумал, заставили его чуть отодвинуть портьеру.

У его жертв все еще только начиналось. Жоанна лежала на кровати с обнаженной грудью и широко раскинутыми ногами, ее пышная головка была откинута назад, глаза закрыты, губы молитвенно что-то шептали. Безжизненная маска лисы валялась на полу. Оранский, обхватив ее тугие бедра, жадно хватал ртом остроконечные, воинственно торчащие соски. Он радовался и плакал одновременно, вздыхал от сладостной боли в штанах и стонал от сумасшествия, которое его поразило. Жоанна царапала ногтями его голову. Сейчас даже целая армия не в силах была предотвратить того, что они задумали.

"Самое время" -- подумал Альтинор. Его тихие удаляющиеся шаги не расслышало бы даже чуткое ухо королевского кота. Свет и тьма замельтешили перед глазами, и старший советник уже бегом направился в тронный зал. " Самое время для легендарных свершений!". Все звери уже были изрядно пьяны. Их маски, свернутые набок, небрежно болтались на человеческих лицах. Белые, сотканные именно для этого праздника, одеяния слегка посерели, так как многие из них чуть ли не волочились по полу. Музыка снова слегка зафальшивила, но причиной тому уже служили не коварные происки Альтинора, а обыкновенное вино, ударившее в голову музыкантам. Огромный белый медведь с чувством хозяина расхаживал по залу и, возможно, выискивал свою самку.

-- Ваше величество! -- Альтинор даже не успел отдышаться. Он дорожил каждым мгновением.

Медведь повернул голову.

-- Я слушаю вас, советник.

-- Я... должен вам сказать то, на что даже не поворачивается язык... Может, я совершаю ошибку, что говорю вам это. Может, вы сочтете меня человеком мелочным и подлым...

-- В чем дело? -- по голосу король, вроде, выглядел трезвым.

-- В жизни никогда не был доносчиком... И кто меня за язык тянул?! Нет-нет... Извините. Я пошел. -- Альтинор сделал вид, что собирается уходить, на сто девяносто девять процентов уверенный, что Эдвур его сейчас остановит.

-- Подождите, сьир герцог! Уж если начали, то говорите!

Старший советник замялся. Морда обезьяны виновато склонилась и уткнула взор в зашарканный пол. На заминку Альтинор выделил себе ровно четыре мгновения.

-- Хочу, чтобы вы знали, мой король, я решился на этот низкий поступок только из безграничной преданности вашему трону.

Белый медведь уже начал психовать.

-- Вы скажете наконец, в чем дело?

-- Лучше вам увидеть все своими глазами.