Андрей Попов - Солнечное затмение

Но порой снились сны совершенно иного толка. То его предают собственные братья и живьем скидывают в пропасть: он долго-долго летит, ожидая смертельного удара... То Альтинор тайно всаживает ему нож в спину. Дикая боль. И возглас Мариасы: " отец, зачем?!". Однажды ему приснился самый настоящий бред: к нему пришел Лаудвиг и сердито произнес: " не ты, а я! я займу место отца! я стану королем!". Потом из-за спины Лаудвига высовывается Пьер: грубая крестьянская одежда, кусок хлеба в правой руке, стакан с водой -- в левой, но взор горит такой ненавистью, что готов спалить черное небо. Пьер говорит: " воля моя такова: трон займет Лаудвиг. А ты умри!". И достает из-за спины длинное копье с огненным наконечником. Метает прямо в грудь. Но в последний момент Жераса пытается спасти Даур Альтинор. Он закрывает его собой, а копье пронзает обоих. Перед мнимой смертью Жерас слышит истерические рыдания Мариасы...

Да, мир полуосязаемых иллюзий является лишь уродливым подобием мира черной реальности. С этой мыслью в голове Жерас лежал и смотрел на трепыхающееся пламя свечи. Он уже долго не мог уснуть. Вернее сказать так: он просто боялся засыпать, боялся очередного наваждения своего больного ума. И тут послышались шаги. Тихие, явно приближающиеся... Жерас слегка напрягся. Кроме Мариасы к нему зайти никто не мог. И вообще, кроме Мариасы в этом замке его никто больше не видел.

Так это она?

Занавеска слегка качнулась, и в бледном свете испуганного пламени появилась грузная фигура герцога Альтинора.

-- Как я устал... Фу, как устал, -- полушепотом произнес герцог, вытирая пот с лица. -- Как дела, Жерас?

Принц сел на кровать. Глубоко вздохнул, но даже сам не понял, был ли это вздох облегчения или новой тревоги.

-- Вы были в Нанте?

-- Да где я только не был! -- старший советник налил в фужер фруктового напитка, коим Мариаса щедро поила своего подопечного. Выпил в несколько глотков. Потом смачно высунул язык и терпеливо дождался пока на него упадет последняя капля. -- Я все продумал, Жерас.

-- Насчет... чего?

-- Насчет нашего с тобой разговора и моего обещания сделать тебя королем.

Принц почувствовал, как в его грудной клетке что-то застучало. Нет, не сердце... Просто тревога.

-- Скажите, герцог, не собираетесь ли вы убить моего отца, чтобы посадить на трон меня?

Альтинор спросил:

-- У тебя есть что-нибудь покрепче этого детского напитка? Вино, к примеру. Или грог.

-- Н-нет... Мариаса мне не предлагала. А я стеснялся попросить.

Старший советник от души засмеялся.

-- Что ж, скромность и застенчивость неплохие качества нашего будущего короля. Только раньше что-то я в тебе их не замечал. А теперь скажи мне, я похож на чудовище?

Жерас потупил взор. В призрачном свете слабенькой свечи Альтинор был похож на самого себя, только глубокие тени на лице делали его на целую эпоху старше. А старший советник продолжал:

-- Неужели ты всерьез подумал, что я хочу сделать тебя королем ценой смерти твоего отца?

-- Я ни о чем не подумал.

-- Понимаю, оно само собой подумалось. Ты здесь ни при чем. Так вот, Жерас, я недавно видел твоего отца Эдвура и клянусь -- он о тебе даже не вспоминает. Даже не знаю, приходил ли он хоть раз к тебе на могилу? Я лишний раз убедился: единственный из вас троих, кого он любит -- это Пьер. И того любит больше ради Жоанны. Ему же и уготован трон. Вывод очевидный: следующим в очереди на скоропостижную смерть стоит бедняга Лаудвиг. И я не уверен, что смогу его спасти.

Жерас окончательно сник. Гнетущие сомнения в его душе отражались на лице бледной застывшей гримасой, более похожей на маску. Да, он знал, что отец ни одного из троих своих сыновей по-настоящему не любил. Да, он бывал жесток и холоден. Да, он очень многим подписал смертный приговор. Но ради какой-то Жоанны...

-- Сомневаешься, да? Правильно делаешь: сомнениями испытывается всякая вера. Все еще думаешь, что я тебя обманываю? Жерас, я не насилую твою волю. Если мне не доверяешь, можешь прямо сейчас уходить из моего замка. И поступай как считаешь нужным.

Принц слегка размяк, вяло махнул рукой.

-- Да не в том дело. Я просто хочу знать что дальше? Что теперь делать?

-- Есть два варианта. Выбирай -- какой тебе по душе. Или я тебя прячу в укромном месте, там ты будешь ждать естественной смерти короля, а потом...

-- Ведь так и вся жизнь пройдет! -- воскликнул Жерас. -- Нет, этот вариант отметаем сходу. Что еще?

-- Есть другое предложение. Это захват власти, но подчеркиваю, без крови твоего отца!

-- Каким образом?

-- В самое ближайшее время твой отец вместе с королем панонским идут войной на новый Вавилон. Победа им гарантирована. Именно во время его отсутствия я и сажу тебя на трон. У меня имеются неопровержимые доказательства многих его политических и экономических махинаций. Короче, мы склоняем народ на твою сторону. Это я беру на себя. Так что Эдвуру ничего не останется, как править в завоеванном им Вавилоне. Тоже неплохая, к слову сказать, перспектива. Видишь, какая счастливая концовка.

Жерас долго молчал. Его складки на лбу стали так глубоки, что делали его старцем. Ум беспомощно цеплялся за каждое услышанное слово, испытывал его на прочность, делал противоречивые выводы.

-- Что-то я ничего не слышал про поход на Вавилон.

-- Признаю, в могиле об этом было трудно услышать. Говори: ты согласен? Да или нет?

Жерас уже слишком был увлечен интригой, чтобы вот так просто бросить ее на полпути.

-- Что я должен делать?

Альтинор облегченно кивнул. Он положил свою теплую ладонь принцу на плечо. Хотел передать тепло и искренность своих чувств. Потом мягко сказал:

-- Увы, сынок, даже в этом варианте тебе необходимо на некоторое время затаиться. В моем замке оставаться, в общем-то небезопасно. Если тебя увидит кто-нибудь, кроме Мариасы, об этом тут же узнают все. Узнает и великий Нант. И, разумеется, король. Кроме своей дочери здесь я никому не доверяю. Но есть у меня в степи темноты одно глухое местечко. Там живут надежные люди, которые мне многим обязаны. Я с ними уже договорился. Они позаботятся о тебе как о сыне родном. А как только придет время, я тебя извещу. Решайся!

-- Когда надо ехать?

-- Прямо сейчас. Чего тянуть? Все равно ничего не вытянешь.

Жерас слегка опешил: уж слишком скомкано все происходит. Хотелось еще подумать, посомневаться, взвесить "за" и "против", и в очередную перипетию жизни не соваться сломя голову, хотелось хотя бы...

-- А можно попрощаться с Мариасой?

Альтинор пожал плечами: мол, в чем проблема? Он налил себе еще полфужера детского напитка и, морщась как от крепчайшего спирта, отправил его внутрь.

-- Между вами тут любовь, случайно, не завелась? -- и расхохотался.

-- Когда я стану королем, я возьму ее в спутницы жизни. -- Это прозвучало почти как ультиматум.