Андрей Попов - Солнечное затмение

-- Вот это я и искал! -- произнес Антонов, указывая на стену с встроенными часами.

Два огромных таймера спешно перебирали секундами, словно молитвенными четками. Один из них показывал внутреннее время корабля, другой -- это же время, только прошедшее на земле. На первом была вполне скромная цифра: 157 лет 3 месяца и несущественное количество дней. На втором: 2378 лет 0 месяцев и еще целых 11 дней. Джон присвистнул.

-- Как ни прискорбно для души моей, но моя прабабушка, скорее всего, подохла. Не дотянула до возвращения внучка.

-- Честно сказать, я вообще сомневаюсь, что о нас хоть кто-нибудь помнит. Мы там в архивах где-нибудь числимся или нет? -- Вайклер почесал затылок, будто от этого глупого жеста в голове что-то должно проясниться.

-- Меня же, -- вставил свою реплику Антонов, -- волнует другое. Как далеко шагнула земная цивилизация за эти две тысячи лет? Может, о нас религию какую сложили? Может, сейчас звездные экспедиции -- все равно, что в наше время поездки на метро? Не удивлюсь, если вся солнечная система напичкана автоматическими станциями, кораблями, радиобуями. Сейчас сунемся туда, а они нам вместо возгласов приветствия: что за старая посудина? Предъявите документы!

Внутри корабля по всему жилому отсеку стояла немногословная тишина: совершенно не было слышно работы аннигиляторов, и даже не ощущалось движения. Словно их заперли в этом замкнутом пространстве где-нибудь под землей и выдают на мониторы какие-то глупые картинки, проводя обычный лабораторный эксперимент. Подобного рода настроения терзали экипаж особенно по пути к Проксиме. Это Павел, паникер под номером один, все ходил и кричал: " Да мы никуда не движемся! Неужто вы всерьез думаете, что мы летим между звезд?! Просто нашли шестерых лохов. Просто лысым дядькам в очках надо было поставить эксперимент на выживаемость!". На самом же деле феномен мнимого движения объяснялся очень легко. "Безумец" разгонялся и тормозил с ускорением свободного падения -- 9.8 метров на квадратную секунду. Это создавало силу тяжести практически неотличимую от той, что на поверхности Земли. И вполне обычный вес собственного тела. Если еще учесть, что в космосе не "трясет" и никогда не бывает "воздушных ям", то ощущение какого-либо перемещения практически нулевое.

-- Курить хочу. Со страшной силой. Где моя отрава? -- капитан Джон Оунли метнулся к сейфам, набитым всяким барахлом и, прежде чем закурить, долго обнюхивал пожелтевшие сигареты. -- Точнейшая дегустация запаха дает основание предполагать, что им полторы сотни лет, не меньше.

-- Ага, твой табак уже давно превратился в порох. Кстати, а чего у нас дверь заедает?

Движущаяся створчатая перегородка раскрывалась лишь наполовину, портом начинала гудеть, дергаться на месте, выпендриваться и действовать на нервы. Антонов пнул по ней ногой, и та, наконец, раскрылась полностью.

-- Я ее сокрушил.

Джон сделал первую затяжку и тут же загнулся. Дикий кашель стал сотрясать его тело, лицо покраснело до корней волос, как у застенчивой девицы. Он жадно глотал воздух и с минуту не мог выговорить ни слова.

-- Они... ста-кхе-кхе! Стали термоядерными! Кхе, вашу мамашу!

-- Капитан, ты чего такой труднодоступный? Говорю тебе, табак уже пропал. Надо было положить их с собой в анабиоз. -- Антонов попробовал несколько раз пооткрывать и позакрывать злополучные створки. Вроде все пришло в норму.

Джон отдышался, поправил свою растрепанную шевелюру, вытер прослезившиеся глаза и откровенно выругался.

-- Я же подохну без курева. Без воздуха я могу продержаться целых четыре минуты, а без дыма -- всего несколько часов. Ваш капитан скоро загнется от недостатка витамина N, то бишь никотина.

-- Хочешь дам совет? И много денег не возьму. -- Антонов, кстати, в своем светлом прошлом тоже был заядлым курильщиком, но как только шагнул в мрачное будущее космической тьмы, дал себе обещание завязать. -- Сделай себе длинный мундштук и просверли в нем несколько отверстий для доступа воздуха. Затягивайся очень малыми дозами. Тогда, может, и поживешь еще немного.

-- Думаешь, это выход? -- У Джона появился сладострастный блеск в глазах. Он тотчас притащил откуда-то пластмассовую трубку, проделал с ней дыры, вставил сигарету и осторожно, словно пробует яд, сделал слабую затяжку.

Облачко мертвого дыма вылетело изо рта, словно из выхлопной трубы. Джон размяк душою и телом, его глаза закатились, улыбка изуродовала суровую мимику лица. Он будто увидел Обители Небесные и почти ангельским голосом произнес:

-- Вот это кайф, коллеги! Я бы только ради этой минуты готов тащиться в любой уголок вселенной! Вы даже не представляете, как прекрасна жизнь вокруг! -- Последовала вторая затяжка и, соответственно, новая реплика: -- Это кайф даже еще больший, чем помочиться на раскаленные камни планеты Фрионии.

Капитан был не без заклинов в голове, но тем не менее в тогдашнем центре подготовки его назначили главным, и по самой банальной причине. Он мог рявкнуть на кого угодно и, в общем-то, был неплохим организатором. Как, например, теперь. Ему можно приписать авторство следующей реплики:

-- Все, кто в состоянии ходить на двух ногах, сейчас медленно встаем и направляемся в каюту Манипуляций! Ваш отважный капитан поведет вас к цели!

Джон и вправду пошел первым. Длинная дымящаяся трубка, торчащая из его зубов, привнесла в жилой отсек давно забытый запах табачного фимиама. "Безумец" словно освящался перед прибытием на Землю. Джон к тому же изредка громко кашлял и брызгал слюной на стены, что вполне могло служить прообразом окропления святой водой. Каюта Манипуляций, каюта с самый идиотичным названием, была сплошь и поперек напичкана клавиатурой. Светящиеся индикаторы добросовестно несли свою вахту, перемигиваясь немой цветомузыкой. Вайклер долго вглядывался в каждый из них и произносил только одно слово: " так... так так-так...". Потом пояснил его смысл:

-- Каких-либо существенных отклонений я не вижу. В принципе, все нормально. Ч-черт... неужели все это пустовало без нас целых семьдесят пять лет? И на эти кресла...

-- Да, -- перебил Джон, -- именно на эти кресла семьдесят пять лет ни садилась ничья задница.

Он первый запрыгнул на свое капитанское место и с удовольствием откинулся на спинку. Вайклер и Антонов последовали его примеру. Три кресла так и остались незанятыми, над ними витала лишь унылая пустота, вновь навевающая былую хандру. У Александра появилось дикое предчувствие, что вот-вот распахнутся створки двери, войдут Майк, Павел и Андрей, рассмеются и скажут: " куда же вы без нас-то?". И усядутся на свои места. От этих терзающих помыслов в душе опять защемило какой-то нерв. Даже весельчак Джон сник. Он отложил в сторону испепеленную до самого фильтра сигарету и произнес: