Сергей Зверев - Восстание потерянных

Десятки, сотни, тысячи людей ломились в здания судов, милиции, музеи – ему видно это со стороны, а что не было видно, то додумывает его разум – рушили мебель, били стекла, резали себе подобных и крушили все, что видели перед собою…

Он видит, как некто в кожаной куртке, одного с ним возраста, выбегает из толпы, расположившейся в сотне метров от школы, размахивается и бросает в сторону и без того пылающего бордовым пламенем автосалона бутылку.

Несколько раз перевернувшись в воздухе и рассыпав пригоршню искр, бутылка с грохотом влетает в зеркальное, уже потемневшее от высокой температуры стекло и скрывается в темноте. Через мгновение раздается мощный взрыв, из салона, подпрыгивая, выкатывается объятый пламенем кабриолет «Мерседес». Он, потрескивая расплавляющейся кожей и бугрясь краской по всему кузову, выкатывается на середину улицы Хромова и замирает. Через мгновение раздается еще один взрыв… «Мерседес» подбрасывает, как игрушку, переворачивает, и он, разламываясь на части, падает колесами вверх…

Одно из колес срывается и вяло катится в сторону школы, где во дворе играют, словно не замечая происходящего вокруг, дети. А Зубов хохочет, он полон ненависти. Произносит грязные ругательства и чувствует, как пространство внутри него наполняется счастьем…

В его уши ворвался гул сотен тысяч голосов, скрип колес, треск черепицы, грохот обрушающихся стен, звон стекла… взрывы газовых подстанций… грязная площадная брань… крики о помощи… рев сирен на государственных учреждениях и – стрельба. Сначала затрещали одиночные выстрелы. Следом раздались короткие очереди. А потом вдруг затихли. Все потонуло в едином грохоте, распознать в котором что-то было просто невозможно…

– Товарищ генерал!..

Сознание возвращалось к Зубову долго, трудно. Открыв глаза, он увидел Стольникова.

– Александр Львович, очнитесь! Что с ним происходит?!

Зубов повернул голову и посмотрел на человека, к которому обращался майор. Стольников вернулся, понял он. И вернулся не один. С главврачом больницы поселка Южный Стан. Почему Южный Стан? Разве все происходит в Другой Чечне?

Он приподнялся на локте, сквозь резь в глазах от заливающего лицо пота осмотрелся.

Это была Другая Чечня. Будь она проклята…

– Делай свою работу! – прорычал Саша. – Ты не получишь возвращения, пока не вернется он!..

– Сейчас, сейчас… – нервничал доктор, выбрасывая из сумки системы, бутылки с хлористым натрием, ампулы и мотки одноразовых шприцев в упаковке. – Поднесите генерала к тому дереву, мне нужна стойка для капельницы!

Ермолович и Баскаков, оторвав от земли тяжелое тело Зубова, подтащили больного к сухому деревцу. Закатав рукав куртки и разорвав на груди генерала майку, врач принялся за работу…

– Что в поселке, Саня? – тихо спросил Жулин. Он сидел, уложив автомат между ног и опустив руки. Лицо его было покрыто толстым слоем пыли, на лбу виднелись черные полосы – он стирал пот. Губы прапорщика шелестели как бумажные. Потрескавшиеся и сизые, они давно не прикасались к воде. Вода закончилась у всех, лишь Ермолович держал во фляжке запас для Зубова.

– В поселке около ста пятидесяти бойцов под началом пяти-шести офицеров. Вакуленко мертв.

– Это хорошо.

– Это хорошо до тех пор, пока Ждан не связался с «Миражом» и не попросил бандюков помочь гвардейцам в Южном Стане.

– Ты думаешь, в его интересах выводить банду из тюрьмы?

– Я думаю, что в его интересах прихлопнуть нашу группу. – Подумав, он, наблюдая за тем, как врач колдует с препаратами, пожал плечами: – Хотя я не думаю, что такое возможно… Люди Вакуленко заряжены на выполнение двух задач: уничтожение беглых арестантов и уничтожение разведгруппы. Увидев боевиков, они вступят с ними в бой. Хотя, с другой стороны… Это Другая Чечня. Здесь все не то, чем кажется…

– Как странно, – промолвил Жулин. – Как только начинаешь здесь мыслить логически, как тут же подводишь себя к дилемме или, еще лучше, к трилемме. Здесь не бывает однозначных ответов.

Зубов наконец-то успокоился и закрыл глаза.

– Что с ним? – поднимаясь, поинтересовался Саша.

– Я ввел его в искусственную кому. Иначе он не перенесет комплекса препаратов… Хорошо бы аппарат искусственного дыхания сюда, но…

– Тогда уж лучше палату в Склифе и бригаду человечных врачей, а не лепилу вроде тебя, – отрезал Ермолович. – Сука.

– Майор, вы обещали мне возможность лечиться самому…

– Лечись.

– Но я не смогу сам. Вы должны доставить меня в НИИ и передать в руки врачей.

– К сожалению, не могу доставить вам такого удовольствия. Вход в НИИ контролирует ваш начальник, приказ которого о всеобщей вакцинации вы с такой охотой выполнили.

– Но я выполнял его приказ! – И врач кивнул на Зубова.

– Он думал, что это прививки от гриппа. А ты знал, что ему вводишь. И не ври, утверждая обратное! Ты мог поверить, что генерал велел превратить в скотину все население Южного Стана, но разве ты мог поверить, что он и себя велел превратить в потерянного? Молчи… Лучше – молчи…

– В таком случае мне нужно получить помощь здесь! У вас есть санинструктор?

– Я санинструктор, – бросил Ермолович.

– Так выполните свое обещание! – вскричал врач. – Отдайте ему приказ!

– Ермолович, выслушай его внимательно и сделай, что он скажет.

– Помочь ему?..

– Выполнять.

Ермолович нехотя направился к главврачу.

– Сначала, поймите, нужно ввести кордиамин, чтобы поддержать сердце…

– А оно у тебя есть? – процедил санинструктор, опускаясь на колени над опрокинувшимся на спину доктором.

Когда на самой границе «зеленки» и равнины повисла тишина, Стольников осмотрел двоих, лежащих под одним деревом. Впервые в жизни он не знал, что делать дальше. Доктор сказал, что все займет не более полутора часов. Но что потом? Ждан сделает все возможное, чтобы группа не вернулась. Это значит, что у входа разведчиков будет ждать взвод с пулеметами. Взвод у Ждана есть. Расстреляют как в тире.

– Я помню, где вход в тоннель, – пробормотал он.

Бойцы повернулись к нему, ожидая продолжения. Повернулись как по команде, давно ожидая от Стольникова приказа.

– Я пойду туда и поговорю со Жданом.

– Это безумие, нет! Нет! – замотал головой Жулин.

– У нас нет другого выхода. Я должен встретиться с полковником и выслушать его условия.

– У него одно условие – чтобы мы исчезли!

– Ну, нам не привыкать. Правда, впервые это кажется неизбежностью. Если бы был другой выход, поверь, я бы его предложил.

– Он убьет тебя?

– Нет. В НИИ он не станет этого делать. И передавать меня ФСБ тоже не решится. Пока вы здесь и живы, моя безопасность там гарантирована. Но я должен знать, Ждан был «кротом» или это просто пешка в руках исламистов.