E.Allard - E Allard And in Hell is Hell

— Приветствую вас, мистер Форден, — сказал Мизес высоким, манерным голосом. — Я надеюсь, вы подготовились. На этот раз, — с намёком сделав акцент на последнем слове, добавил он.

— Да, мистер Мизес. Пожалуйста, я вам все покажу.

Высоко поднимая ноги, как цапля на болоте, Мизес зашагал вслед за Фрэнком. Они вошли в ангар, где в ряд выстроились новые модели автомобилей, которые собирались запустить в серию. Мизес прошёлся туда и обратно, и сказал таким же манерным, брезгливым тоном, указывая костлявым, длинным пальцем:

— Вот это.

Мизес выбрал самую шикарную тачку, кабриолет с цельнометаллическим кузовом на массивной несущей раме, со съёмным тканевым верхом. В декоре использовалось много бесполезных, но изящно выглядевших финтифлюшек, контуры эффектно подчёркивала блестящая, хромированная отделка. Зная вкус Мизеса, Фрэнк рассчитывал, что тот выберет именно эту машину. Эксперт уселся за руль, оглядел приборную панель и коротко спросил:

— Вы установили радио?

— Да, и не только, мистер Мизес, — сказал Фрэнк, стараясь, чтобы голос звучал подобострастно. — Пожалуйста, часы и тахометр встроен в рулевую колонку.

— Это удобно, — проронил Мизес. — Что ещё?

— Рулевая колонка регулируется по наклону и вылету, боковые стекла, радиоантенна с электроприводом, — начал рассказывать Фрэнк. — Большая колёсная база обеспечивает высокую плавность хода. И ещё…

Он достал из кармана плоскую, прозрачную коробку, вставил диск, и нажал кнопку. Мизес замер, услышав, как из встроенных, незаметных колонок полился объёмный звук. Он бросил быстрый взгляд на Фрэнка, в котором сквозило удивление. Но тут же лицо приняло обычное невозмутимое выражение.

— Мы хотели посоветоваться с вами. Это будет отвлекать водителя, и влиять на безопасность движения, — сказал Фрэнк. — Поэтому собираемся это убрать из серийной модели.

— Да-да, это правильно, — проронил Мизес. — Но здесь оставьте.

Конечно, Мизесу очень хотелось владеть эксклюзивной тачкой. Фрэнк это прекрасно знал и похвалил себя за находчивость.

Мизес завёл машину, выехал на полигон и медленно поехал по гоночной дорожке. Пошёл на следующий круг так лихо, будто участвовал в гонке. Фрэнк с улыбкой наблюдал, как эксперт гоняет, как заправский гонщик по полигону. Когда он через полчаса остановил машину около Фрэнка и вылез, его глаза радостно горели, как у мальчишки, которому дали посидеть за штурвалом турбореактивного истребителя. Осмотрев машину, Мизес оправил костюм и постарался надеть на лицо маску безразличия, чтобы не выдать своего восторга.

— Мистер Форден, я не могу рекомендовать ваши изделия для страхования тех компаний, интересы которых я представляю, — холодно проронил он, вызвав у Фрэнка острое желание, врезать рэкетиру в зубы.

Эксперты и агенты страховых компаний и так зачастили на его завод, после того, как он стал выпускать новые модели, которые постепенно завоёвывали авторынок. И после визита каждый уезжал на одной из машин, чаще всего самой дорогой и элегантной. Но Мизес, похоже, оказался более жадным, чем остальные агенты.

— Почему? Вам не понравилось, мистер Мизес? — спросил Фрэнк, тщетно пытаясь скрыть раздражение.

Мизес взглянул на собеседника сверху вниз, хотя был на две голову ниже и надменно объяснил:

— Вам придётся сменить эмблему на всех машинах, которые собирается продавать ваш завод.

— Почему? — холодно уточнил Фрэнк, старательно сдерживая свои эмоции.

— Я понимаю, мистер Форден, — изрёк Мизес. — Что у вас такая фамилия, но издалека фамилия Форден в голубом овале похожа на эмблему машин Форда. А вы прекрасно знаете, что в нашем городе запрещено выпускать форды. Вы понимаете это?

Желание расквасить жадному ублюдку нос становилось все сильнее. Но тут же Фрэнк понял, что его мальчишеская выходка под своим вымышленным именем завуалировать настоящую марку машин, выпускаемых именно по типу компании Ford Motors, может ему дорого стоить.

— Да, конечно, мистер Мизес. Мы сменим эмблемы. Прямо сейчас.

— Ладно, на этой машине не обязательно. Здесь незаметно, — проронил Мизес, кивнув на T-Bird, будто демонстрируя великодушие, хотя на самом деле проявляя страстное нетерпение завладеть как можно быстрее понравившейся тачкой. — Благодарю за сотрудничество.

Фрэнк проводил взглядом «Буревестник», на котором уехал эксперт и лишь покачал головой, перекатывая желваки.

— Выпейте, — услышал он голос Дженкинса, и увидел протянутый им металлический стаканчик. — Успокойтесь. Бренди.

— После общения с мистером Мизесом, никакие пропасти уже страшны не будут, — бросил Фрэнк, залпом проглотив виски. — Да, Дженкинс, надо быстро сменить все эмблемы на вот это, — Фрэнк вытащил блокнот и начертил овал и в нем две буквы: H&F. — Вензель из букв Эйч и Эф. Без голубого фона.

— Почему? — изумлённо спросил Дженкинс.

— Потому что мистер Мизес мне напомнил, что в нашем городе нельзя делать форды, — усмехнувшись, объяснил Фрэнк. — Кстати, я до сих пор не знаю почему.

Дженкинс помрачнел и через паузу ответил сухо, старательно отводя глаза:

— Потому что форды выпускал завод лорда Роджера Кармайкла, где конструктором работал Фрэнк Фолкленд, который объявлен главным врагом нашего города.

— А, тот подонок-альтруист, который разжёг гражданскую войну. Что-то слышал об этом, — проронил Фрэнк с наигранным осуждением.

Дженкинс поморщился и тихо, но твердо, сказал:

— Не был он подонком.

— Почему вы в этом так уверены? — Фрэнк чуть склонил голову, чтобы Дженкинс не видел его насмешливого взгляда.

— Фолкленд построил приюты для умственно отсталых детей. Я жертвовал на них. Мы пересекались много раз. А потом, когда началась гражданская война, он вломился в мой дом и ограбил.

— Ну, вот видите, значит, он действительно был подонком, — подытожил Фрэнк.

— Мистер Форден, ну какой смысл грабить меня? Я никогда не был богат, — сказал с досадой Дженкинс. — И, кроме того. Когда он пришёл ко мне, он даже не узнал меня.

— Может, только сделал вид.

— Нет. Вы можете не верить. Но он и выглядел иначе, — задумчиво проговорил Дженкинс. — Ну как вам объяснить. Внешне, фигурой. Фолкленд был худощавый, высокий. Чем-то на вас похож. Извините, если вам это неприятно, — добавил он смущённо. — А тот подонок, кто убивал и грабил, был ниже ростом, крупнее. У Фолкленда были удивительно ясные, добрые глаза. Приятный, располагающий к доверию, голос. А у того мерзавца голос был такой, что казалось, водят железом по стеклу. И глаза тигра-людоеда.

— Ну, когда он воскрес, то стал похож на себя самого, — начал Фрэнк и запнулся, испугавшись, что проговорился.

— Кстати, да! — обрадовался Дженкинс. — Я никак не мог понять, в чем дело. Фолкленд же сделал пластическую операцию, чтобы выдавать себя за Эдварда Кармайкла. Когда он воскрес, никак не мог походить на племянника милорда. Значит, тот мерзавец точно был не Фрэнк Фолкленд!