Вадим Денисов - Стратегия. Колония

Пш-шш…

— «Cotton» вызывает «Тунгуса».

О-па! Сдернул с нагрудной клипсы рацию.

— На связи, — заторопился я.

— Парни пошли вверх… — Пш-шш… — Мы тоже, следом.

— Принял, «Cotton», прикрываем вас. — И зачем-то добавил: — Осторожней там, Кать.

Зачем… Еле сдержался. На самом-то деле мне хотелось сказать: «Береги Ленни», — инстинкт самца сработал, да должность не дала. Да… Если бы вырвалось, Zicke меня бы потом наизнанку вывернула.

«Клевер» стоял бортом к объекту на холме. Маурер постоянно подрабатывал винтами, компенсируя течение, которое здесь закручивается и тянет судно не к морю, а к берегу. Шкиперу приходилось непросто, но стоять нужно именно так, чтобы пост ДШК с Хвостовым внутри башни уверенно держал объект на директрисе.

Прошло десять минут — тишина.

Пш-шш…

— «Cotton» — «Тунгусу», доклад.

— Ребята в башне, мы внизу. Все спокойно.

А еще через шесть минут на связь вышел Лунев:

— Обследовали, командир. Все чисто, вплоть до дозиметров. Шесть деловых метров в высоту, вершина порушена, было еще метра два. Блоки на земле — то ли осыпались, то ли их выворачивали. Внутри ступени сгнили, перекрытия обвалились. Восстановить можно как пост наблюдения. Рядом озерцо. Людей не было, ни малейших следов. По типу — почти копия той, что возле Южки, но куда как целей. Сторожевая башня… Все засняли, сигналки поставим.

— Понял тебя, Костя, возвращайтесь, будем форт искать…

Пш-шш…

— А че его искать, командир, мы его отсюда видим.

— Где?!

Пш-шш…

— Километра четыре — четыре с половиной к югу, по этому берегу. Одинокая сосновая роща в долине. Вы с воды можете не заметить, деревья прячут. И никаких судов поблизости. Как и флагов.

— Принял! Давайте в лодки, и скачем. Ты ближе к берегу, Катрин сначала подойдет к «Клеверу», заберет меня с собакой, вы подождете.

Мной внезапно овладела глупая горячечность. Что-то такое… похожее на секунды перед финишем на марафоне, когда уже ясно, что в отрыве, но торопишься — а вдруг? Вдруг именно в эти минуты покажется чужой пароход и устремится к берегу, готовый с ходу высадить на пляж подвывающую от нетерпения группу с кольями, оградительными лентами, флажками и табличками с надписью: «Территория анклава…»

Вот теперь уж я в стороне не останусь. Сам поеду.

— Ули, старт, тихо идем, меня скинешь к девчатам… Парни нашли форт! — выдохнул я, влетая в рубку. — Чисто?

— Чисто, — бросил за спину шкипер, накоротко вжимая большую кнопку сирены — уже привычное предупреждение об отходе.

Береговая терраса, на которой мы лежали между высокими соснами и внимательно разглядывали каменное сооружение, — это часть равнины, большим языком вдающейся в лесные массивы по краям. Отчасти пейзаж похож на местность вокруг Заостровской, но там степь. Здесь же — какие-то пампасы, тут и там растут единичные деревья, реже их группы, невысокие, кривоватые. Наиболее подходящее сравнение — участок берега на Ганге, где мы с Джаем и гуркхами воевали за локалку.

Сосны не родные, а южные, более густые, длиннохвойные, очень красивые, с более тонкой корой. Они стояли передо мной почти точно в три ряда, словно высаженные специально, покачивали кронами. Дальше деревья образовывали «выемку» каралькой. В этой растительной выемке, закрывающей строение с трех сторон, стояла крошечная крепость. Будущий Форт-Росс, чтоб я лопнул.

Уже который по счету в русской истории, сколько их было…

Разговоры и споры о дальних странствиях, о стратегических разведывательных рейдах велись задолго до моего прибытия в анклав. И уже тогда хватало людей, которые были резко против такой стратегии. Образно их мировоззрение лучше всего описывает старая батина студенческая песенка:

Однако на том этапе споры быстро утихали по причине прозаической: нет возможности наладить обеспечение такого отряда в полном отрыве от метрополии.

Ситуация изменилась, когда появилась «шоколадка», притащенная Федей Потаповым: споры вспыхнули с новой силой. И велись они достаточно узким кругом тех, кто обычно заседает в радиорубке донжона. Своеобразная элита Замка Россия. Глядя на этих людей, я частенько представлял себе, как через много лет жители будут уважительно говорить: «Это Лиза, внучка того самого Дугина, который закрутил первую гайку в истории страны, одного из отцов-основателей». Элита эта не так уж и мала, народу в ней достаточно. А единого мнения не бывает, всегда споры. Они особо обострились, когда решение об экспедиции было принято окончательно и бесповоротно.

Знаете, всегда есть такие люди… тысячи их, которые работают обратным домкратом. Стоит себе вновь поставленный очередной Форт-Росс на неведомой земле и письма получает. А в них сопли и стоны: «Вертайтесь назад, невыгодные! Вертайтесь, бездельники! Вы тут нужнее, в родной Пырловке, раз такие активные. Улучшайте жизнь на Родине, сами-то не могем, барин задолбал, оброк надо выплачивать… а вы в Америках!»

Как правило, дожимали.

И Форт-Росс съезжал.

С барином, правда, справиться не получалось: оброк все рос, помощи не вышло. Потом народ брал барина на вилы, но оброк все едино появлялся из каждого нового пепла, как и баре. Их тоже брали на вилы, кричали другие лозунги… — лезут. Как птица феникс. И так не один раз. Они и сейчас есть, неуправляемые и несвергаемые баре и оброк: в каждом городке свой сидит, на каждом производстве. А Форт-Россов в итоге нет, каждый раз мы теряли их безвозвратно. Подумать только, даже на Кубе был…

Рядом со мной мелко вздрагивал от боевого нетерпения Боцман. Эрдели очень храбры, могут в одиночку атаковать льва, и такое ожидание перед пустым сооружением вгоняло пса в стресс. Но он всегда выученно молчит, сейчас лишь нос чуть задрал и уже не опускает, нюхает. И не рычит тихонько в горло, что меня радует от души.

Трава тут низкая: не спрячешься, вижу всех ребят сразу. Все сталкеры спрятались за стволами — один торчит над головой, другой впереди. Слева раздался слабый шорох — Боцман тут же чуть дернул ухом, но глаз от форта не оторвал… Ясно, что мы боимся змей, как и прочих кусучих. Хоть и навтыкали личному составу самых разных прививок до болей в заднице, а страшновато — не знаем фауны! Поэтому у каждого есть пластиковые противозмеиные аптечки, заранее разработанные и укомплектованные научниками и медиками для предполагаемого региона.

Позади группы, неслышно подрабатывая винтами, чтобы не терять позиции, рядом с берегом стоял «Клевер». В башне ДШК сидел Санджа, как человек с самым точным глазомером и наибольшим опытом стрельбы из числа оставшихся на борту. Но все равно в полный рост лучше не вставать — целей будешь. Корабль зашел в небольшую бухту, чуть больше сотни метров по ширине. Такие бухты по берегу залива встречаются редко. Шторм в океане пошел крепкий, волны прорвались в залив, а в бухточке относительно тихо.