Вадим Денисов - Стратегия. Колония

Итак, к нам идут по воде. Кто и зачем — непонятно, тут вариантов много.

Сразу после возвращения «Королевы» от Себастьяна на неделю зарядили такие дожди и шторма, что мы носу из форта не показывали. Стихия надежно закрыла все проходы и подходы, сегодня первый день нормальной погоды — и сразу нате, атака. Или две.

Я не склонен считать, что это остатки банды, разгромленной нами в заливе.

Двенадцать человек в составе — уже никакая не банда, а самая настоящая армия, по местным меркам, и всем остатком она бы сюда не поехала, бросив родные угодья без надзора. По всем понятиям, «остатки» сейчас вообще тихие и скромные, думают, как бы им заново нарастить мышцы. Это может быть любая из группировок бандитско-анархического Доусона или группы разведки из прожженно-коммерческой Кайенны. Или любая окрестная криптоколония, если пользоваться терминологией некогда известной в старой России конспирологической теории Галковского. То есть община из числа объединившихся или автономных пятнашек, как бы считающая себя независимой, но тайно управляемая другой общиной. Есть тут и такие микроанклавы, как выяснилось. Те же румыны, про коих почти ничего не знает даже их ближайший сосед Себастьян, но которые успешно выживают на Большой Дороге и даже торгуют по субботам в Кайенне, получая там все нужное. И они не могут не зависеть от этого города.

Кстати, согласно излишне смелой доктрине того самого Галковского, Россия есть криптоколония Британии, о как! Сказать нашим про такие звонкие идейки, что ли? Глядишь, споры про «англичанка гадит» продлятся во времени с семи минут до двенадцати…

Ох, теоретики, сюда бы вас…

Надо сказать, что в условиях Платформы-5 собрать банду — задачка не из простых. Кто их будет кормить? Подпитка нужна. И вообще создание в Новом Мире любых полноценных боевых элит — вопрос преждевременный, не способствует тому соотношение «кормящие — воюющие».

Это у Сотникова получалось, да и то лишь потому, что он безжалостно запахивал всех подряд на все виды хозработ: и сталкеры вкалывали до кровавых мозолей, и вояки. И сейчас в России армию привлекают на любой аврал. Но попробуй-ка поставь на мужицкое настоящих шерстяных бандюков… Мигом главарю сулемы подсыплют. Такое совмещение профессий возможно лишь при определенной Идее, Цели и общественных традициях. Остальным нужно кормление.

Поэтому я допускаю и появление своеобразных местных «раздражителей», скинутых Писателями на Платформу целенаправленно. Те же герильяс! Собрали шваль и сбросили готовую сплоченную банду под бочок тем кластерам, что покрупней. Или пару камер одной из бесчисленных южноамериканских тюрем со всем содержимым перекинули. В качестве подъемных дали хорошую емкую локалку с пятком «выручалочек» в качестве той самой «подпитки» — и понеслась! Может быть и так, что им вручали глобусы-индикаторы… Если такой феномен на территории действительно присутствует, то это очень плохое для нас обстоятельство. Пятнадцать на все готовых рыл «синевы», сплоченных камерой и образом жизни, — очень серьезный противник.

Им можно прожить вполне масляно, если главарь не дурак. Общины пятнашек — на оброк, сами — королями по трассе: охота, грабеж, сбор трофеев и последующая реализация их на рынках поликластеров. В дальних предгорьях плато еще какой-то поликластер стоит, точно пока не разведали, да и по дороге имеются.

Если мое предположение правильно, то банда герильяс для нас сейчас самая главная проблема. Пока ее не решим, не будет Форт-Россу ни спокойствия, ни свободной дороги для поездок. Промежуточный итог более чем печальный. Мы у них не выстегнули никого, они же убили бойца анклава. Хорошего человека.

Правда, еще имеется очень тревожный Доусон.

Полный злости, я вышел из дежурки, медленно обошел стену по периметру, оглядывая свое небольшое хозяйство. Поселок словно вымер. Никакого движения вокруг строений — жуть. Непривычно было видеть Форт-Росс замершим. Не должно так быть.

— Хвостов уже на месте! — крикнул Юрка из дверей башенки. — «Королева» кочегарит рядом.

«Будем надеяться, что проходы они нормально закрыли, — в порядке старательного аутотренинга подумал я. — У них в группе есть „Удар“, способный доставать цель издалека и надежно, „дегтярь“ и ППШ для ближнего боя. И корабельный фальконет на кормовом вертлюге, наконец!»

Но разум ехидно говорил мне совершенно другое: с хорошим оружием в колонии реальный напряг. Всякой рухляди много, а настоящих автоматов — три штуки АКМ на всех! Что можно сделать прямо сегодня? Только навеки отдать второй ППШ Эйнару Даггсону, а последнюю «Сайгу МК-03» из резерва — Стародубцеву-старшему, взамен его «колчака». Дальше будем оперировать дульнозарядными… Завал. Помощь зала не помешала бы в столь сложный для ума момент.

Хорошо бы спуститься к людям, приободрить их, рассказать, что происходит, и вообще доложить, какие меры принимаются руководством Колонии. Женщины нервничают, дети напуганы.

На крышу форта поднялась Туголукова. Серьезная, собранная, даже жесткая.

Через плечо здоровая сумка-укладка, в которой что-то металлически позвякивало. Жуткий звук, многообещающий.

— Федор Дмитриевич, немедленно верните Хвостова, я поеду туда, — решительно заявила Светлана.

— Куда туда, Света, сиди здесь… Один в твоей помощи уже не нуждается, остальные скоро приедут.

— Но я должна…

— Ты должна здесь работать, — устало прервал я, — а не под пули лезть, фронтовая сестра, блин. Ступай вон к Барине, поддержи, успокой, вколи чего-нибудь, не знаю. Что с ней, кстати?

— Сильный эмоциональный стресс. Я уже уколола успокоительные, там Нионила сидит. Мне же раненых осмотреть надо.

— Если парень ранен, то с ним лучше в помещении работать, с инструментами и светом, а не в поле на коленях. Так?

— Федор Дмитриевич… Ладно, хорошо.

— Ну, вот.

— Секундочку! На парапет присядьте, пожалуйста, — неожиданно жестко приказала докторесса. — И руку дайте.

— Светлана, ты что это делаешь? — подозрительно насупился я.

— Помолчите. Да вы можете без движения минуту, ну что такое!

Ловко нацепив манжету тонометра, она померила давление, внимательно посмотрела на меня.

— Так, ясно, гипертонический криз, — отпуская руку, сказала Туголукова. — Давайте мышцу.

— Какую такую мышцу!

— Заднюю, какую… Ягодицу, — окончательно перехватила инициативу врачиха.

— Светочка, давай потом, а? — тут же заерзал я. Боюсь уколов.

— Потом само собой, и прошу не спорить.

Быстро, сноровисто и совсем небольно продырявив мне седло, все еще недовольная докторша сказала:

— Посидите тут, а лучше полежите. И нельзя резко вставать.

— Ладно, ладно, ты иди там, Света, занимайся…