Энтони Рейнольдс - Темное сердце

Кор Фаэрон. Магистр Веры.

– Тринадцатый Легион получил тяжкие раны, а у Калта навеки останутся шрамы. Солнце умирает. Поверхность будет очищена. Последние остатки сопротивления будут вынуждены уйти под землю, однако это им не поможет. Калт, самоцвет Ультрамара, уже в агонии. Это моя победа. Не Эреба. Даже не Лоргара. Моя.

Почтенный кардинал обернулся. Его глаза лучились ликованием и мерцали противоестественной энергией.

– Вся система уже мертва, – произнес он. – Она еще просто не осознала своей гибели.

Он приблизился, и Мардук подавил желание попятиться назад.

– Воины Бел Ашареда хотят вырвать твои сердца и съесть их, пока ты еще будешь дышать, – рыкнул Кор Фаэрон. – Меня так и подмывает пойти им навстречу. Чего ты рассчитывал добиться?

У Мардука начало покалывать кожу. Его глазам было больно смотреть на Кор Фаэрона, и он опустил взгляд.

– Смотри на меня , – угрожающе прохрипел Кор Фаэрон.

Мардук повиновался. Он сомневался, что смог бы воспротивиться, даже если бы попытался.

Когда Легион обнаружил Колхиду и воссоединился с примархом, Кор Фаэрон уже подвергся разрушительному воздействию своей смертной природы. Он был стар, слишком стар, чтобы пройти полную процедуру усовершенствования и стать подлинным космическим десантником. Сейчас он все так же выглядел старым, однако, сколь бы хрупким и сгорбленным он ни был без доспеха, в нем присутствовала неоспоримая и яростная жизненная сила.

Его поддерживали не только постоянные омолаживающие операции, а еще и опасная лихорадочная энергия, которая пылала жарким, ненасытным и губительным пламенем. Чтобы не дать ей поглотить себя, должна была требоваться высочайшая сила воли. Скорее всего, в галактике нашлось бы всего несколько существ, которые смогли бы поддерживать себя в таком состоянии, не превратившись вскоре в пустую выжженную оболочку.

– Это моя война, кандидат, – прошипел Кор Фаэрон. – Моя . Ее нельзя было провалить. Захват этой платформы являлся центральной частью плана. От него зависела наша победа. Ты это понимаешь?

– Да, мой господин, – сказал Мардук.

– Да, мой господин , – передразнил его Кор Фаэрон с презрительной улыбкой. – И все же именно в этот драгоценный миг, когда успех висел на волоске, ты решил пойти против наставника?

– Я не… – начал было Мардук, но его заставил умолкнуть сверкнувший взгляд Темного Кардинала. Из мертвенно-впалых глазниц начали струиться испарения варпа.

– Ты не хотел ставить под угрозу захват станции? – ощерился Кор Фаэрон. – Может, и нет, однако именно это ты и сделал. Возможно, ты вообще ни о чем не думал, ослепленный желанием возвыситься, убив одного из вышестоящих. Собственного наставника . Твое неуважение оскорбительно.

– Какой толк от учителя, который не учит? – спросил Мардук. – Он не был моим наставником. Я был рад его убить.

Один из ветеранов, стоявших у него за спиной, безмолвно выразил неодобрение. Он услышал, как клинок покидает ножны.

– Нет, – рыкнул Кор Фаэрон воину, и вокруг него, словно ореол, замерцало зловещее сияние. Клинок скользнул обратно на место.

– Даже будь у него желание меня наставлять, я бы ничему у него не научился, – дерзко продолжил Мардук. – Его душа была глухой к Изначальной Истине, а разум –закостеневшим и негибким. Его злило, что я слышу пантеон лучше, чем ему когда-либо удалось бы. Вот почему он отказывался меня учить. Меня послали сюда познать путь послушника, но при этом отдали под начало воина, не имеющего склонности к искусству варпа.

– Ну, тогда очевидно, что он заслуживал смерти, – произнес Кор Фаэрон.

Мардук скривился.

– Нет, я не имел в виду…

– Ты оскорблен, что тебя отдали на попечение Бел Ашареда? Бел Ашаред праведно служил Легиону почти столетие, а ты немногим больше, чем просто неофит. Сколько ты сражался вместе с Семнадцатым? Две десятилетия? Три? Ты просто неблагодарное дитя.

– Я молод, – сказал Мардук, – однако же не лишен таланта и жажду овладеть силами, которыми повелеваете вы, мой господин.

Кор Фаэрон яростно уставился на него, и душа Мардука съежилась от явной желчности этого взгляда.

– Чего ты не знал, так это то, что Бел Ашаред принадлежал к Темному Сердцу, – произнес Кор Фаэрон. – Он являлся членом секты, которая была моей кровавой правой рукой со времен Завета. Темное Сердце служило мне, когда Лоргар Аврелиан был еще ребенком, и продолжало нести свою службу впоследствии, несмотря ни на что. Бел Ашаред был из Темного Сердца, а ты убил его потому, что он оказался не тем учителем, на какого ты надеялся?

У Мардука пересохло во рту.

– Я… я не знал, – пробормотал он.

Кор Фаэрон мгновение свирепо глядел на него, а затем резко отвернулся, искривив пальцы. Когда он заговорил, его голос был уже более сдержанным.

– Ты утверждаешь, что желаешь овладеть теми силами, которыми я управляю. Почему? – спросил он, созерцая Калт.

Мардук ответил не сразу.

– Это простой вопрос, – произнес Кор Фаэрон. – Отвечай.

– Я хочу служить примарху и Легиону всеми своими силами, – наконец сказал Мардук.

Кор Фаэрон рассмеялся. Звук был отвратителен, он напоминал булькающий кашель больного животного.

– Ты бы лучше всего послужил Легиону, если бы не убил наставника во время решающей тактической вылазки, – сказал он. Вспышка сияния варпа высветила череп, скулу и зубы под истощенной плотью Кор Фаэрона. – Тебя манит сила. Не оскорбляй меня притворством, будто это не так. Ты жаждешь силы.

– А вы нет? – спросил Мардук.

Кор Фаэрон долгий миг буравил его взглядом, а затем фыркнул.

– Зачем мне стремиться к тому, что у меня уже есть?

– Я не могу представить, что человеку когда-то будет достаточно силы, – ответил Мардук, осторожно и едва заметно выделяя слова. – Всегда можно получить больше. Да, я жажду силы. Научите меня. Умоляю вас.

Кор Фаэрон прищурил глаза.

– С чего ты взял, будто я захочу поделиться с тобой знанием?

– Потому что вы хотите узнать, как я это проделал, – отозвался Мардук. – Иначе я был бы уже мертв.

Прежде чем Кор Фаэрон успел ответить, его тело сотряс приступ кашля. Темный Кардинал вытер с губ черную слюну.

– Бел Ашаред обладал некоторой силой, однако, возможно, я его неверно оценивал, – произнес он, прижав ко рту руку в перчатке. – А он явно недооценил тебя. Мне неинтересно учить высокомерного выскочку вроде тебя, но в одном ты прав – я заинтригован. Так расскажи же мне, как тебе это удалось.

Мардук облизнул губы, понимая, что его жизнь висит на тончайшем волоске. Он знал, что должен правильно подобрать слова.

Верфи пылали. В черноте беззвучно вращались искореженные обломки. В некоторых из них угадывались останки линкоров и защитных платформ, но большая часть была изуродована практически до полной неузнаваемости. В плавном кружении мусора была безмятежная красота, каждый кусок металла поворачивался с собственной скоростью и под собственным углом. Абсолютная тишина пустоты делала панораму разрушения почти умиротворенной. «Закрыть глаза , – подумалось Мардуку, – и никогда не поймешь, что что-то не так» .