Виктор Глумов - Солдаты Омеги (сборник)

— Ладно, — пробормотал Гай, — ладно, Лекс. Проехали. Забудь. Пойдем спать, завтра важный день.

В коридоре одноэтажного здания — лазарета — к лекарю выстроилась очередь. Хома выглядывал из кабинета, истошно вопил: «Следующий!», и курсанты по одному заходили на осмотр. Лекс не видел Гая с завтрака, построение отменили и выпускников отправили сюда. Неужели Гай все-таки признался Андреасу в трусости и уже собирает вещи, сдает форму, а может, и выходит из ворот Омеги?! И ведь даже не простился…

Других судьба Гая не интересовала: в очереди обсуждали предстоящее испытание, делились слухами и предположениями. О смерти в случае неудачи никто не говорил.

— Следующий!

Лекс шагнул в кабинет. Лекарь, сосредоточенный, деловитый, бросил ему:

— Раздевайся.

Без промедления и стеснения Лекс разделся догола, шагнул к столу, отрапортовал:

— Курсант Лекс!

— Помню, помню. Жалобы есть? Что болит, что беспокоит?

— Никак нет! Жалоб не имею!

— Экий ты бравый. — Лекарь что-то отметил в личном деле. — А настроение как, курсант? Боевое, хорошее?

— Так точно!

Лекарь принялся вертеть Лекса, обстукивать, осматривать. Лекс терпел и молчал. Когда говорили глубоко вдохнуть — дышал, просили задержать дыхание — задерживал. Лекарь прощупал пульс на его запястье, нахмурился:

— А что сердце-то так частит? Волнуешься?

— А чего ему волноваться? — встрял Хома. — Он же, считайте, труп. Трупы волноваться не должны! — И расхохотался.

Лекарь обернулся к Хоме, но ничего не сказал.

А Лекс счел за лучшее ответить:

— Вчера, помните, курсант Гай упал на полосе? Кровь пошла носом, сознание потерял? Я его не видел с утра. Он что, отказался?

— Чего не знаю, — лекарь отпустил его руку, — того не знаю. Не переживай за друга. Неуверенному в себе нечего делать на испытании. Одевайся, курсант. Годен. Хома, зови следующего.

В коридоре Лекс столкнулся с Гаем. Гай отвернулся, будто не заметил его.

Этого офицера Лекс ни разу не видел, на форме его не было шевронов, и понять, в каком он звании, Лекс не мог. Офицер не представился, не кивнул на стул. Сидел и смотрел на вытянувшегося по стойке «смирно» парня.

— Готов, курсант?

— Так точно.

Офицер полистал бумаги в папке. Нахмурился, потом лицо его разгладилось. Лекс заскучал. Он не понимал, что делает в этом кабинете, что от него хотят. В любом случае, личное дело Лекса безупречно, ну, почти безупречно: ни тяжелых провинностей, ни проступков, старшим не хамил, не ходил в «самоволку».

— Ты садись. Как говорили древние, ноги не правдивы. Скажи мне, курсант, что для тебя Омега?

— Омега — моя семья! — гаркнул Лекс.

Офицер поморщился:

— А теперь своими словами, и правду.

— Это — правда. У меня нет другой семьи. Я предан Омеге.

— Хорошо. Очень хорошо, курсант. — Он снова углубился в бумаги. — Тогда я тебе сейчас расскажу про испытание. Тебя удивляет, почему мы наедине? Я отвечу: кое о чем лучше узнавать не в строю, а в одиночестве. После ты сможешь задать вопросы, и я на них отвечу. А теперь сосредоточься, курсант. Запоминай, это важно.

Испытание состояло из нескольких этапов. С науками курсанты уже разделались, и теперь им предстояло доказать свою пригодность к несению службы. Учебные бои проводились и раньше, но ни Лексу, ни его сокурсникам еще не приходилось убивать. Офицер предупредил: теперь придется. Бойцы Омеги — единственные профессиональные военные на Пустоши, да и за ней, похоже. Будущих офицеров учили не только обращаться со всеми видами оружия, но и добывать его, если возникала необходимость. Первый этап испытания — спарринг, причем бой должен закончиться смертью противника.

— Противник будет не из сослуживцев, — заметив, как вытянулось лицо Лекса, улыбнулся офицер, — мы понимаем, что ни один из наших курсантов не сможет убить друга, брата своего. Для спарринга и дальнейших испытаний в наш замок специально доставляют преступников, выродков, заслуживающих смерти. Мы даем им шанс. Если преступник победит в бою, курсант, он останется в живых, а тебя отчислят.

— Так точно, — прошептал Лекс.

Еще мальчишкой он видел драки, перестрелки, смерть. Видел некроз, мутафагов, банды кетчеров. Как и все жители Пустоши, он голодал после большого нашествия мутантов. Да и когда подрос, голодал. И успел забыть об этом. Далекое «я буду военным, я буду убивать врагов» сейчас, сей момент вторгалось в реальность. Лекс гулко сглотнул. Офицер прожигал его взглядом насквозь.

— Хорошо. О втором этапе узнаешь, если пройдешь первый. Поздравляю с началом испытаний, курсант, и желаю победы!

Лекс покинул кабинет. Ноги плохо слушались, кровь громко стучала в ушах, очень хотелось пить. Рядовой, сопровождавший его к безымянному офицеру, кивнул на дверь — мол, пора на улицу. Лекс побрел за солдатом. Вот оно как. Ладно. Офицер утверждал, что придется драться с преступником, заслуживающим смерти. Лекс всего лишь выступит палачом, докажет, что способен убивать людей. Не думать о нем как о человеке. Ни о чем не думать. Предстоит драка. Главное — победить.

Мир смазался и погрузился в туман, Лекс будто наблюдал себя со стороны. Его привели в тесную каморку, похожую на раздевалку, мастер-наставник кулачного боя и мастер-наставник боя ножевого приказали ему раздеться до брюк и майки, Лекс послушался. Потом ему предложили выбрать, будет он сражаться на ножах или врукопашную. Лекс не задумываясь выбрал нож — не представлял, как сворачивает шею противнику. Если его жизни напрямую не будет ничего угрожать, если не поступит приказ — не сможет же. Ему вручили нож, потом Лекс достал из бочонка деревянный шарик с номером (попался пятый). Пятому преступнику не повезло, у него нет шансов.

Мастер-наставник ножевого боя придирчиво осмотрел ученика. Лекс всегда был лучшим, отличался на тренировках, да и науки ему легко давались, хотя читать он научился поздно, уже в Омеге. Он даже устыдился своего волнения. Хоть на миг усомниться в победе — усомниться в наставнике.

— Иди. — Мастер махнул рукой в сторону арены. — Удачи, курсант! Убей его. Будь осторожен: этот гад, сожри его некроз, забавлялся тем, что резал детей. Маленьких девочек. Мы взяли его на заставе. По мне, справедливо было выдать убийцу родителям жертв, но… Иди и убей его.

Лекс кивнул, чувствуя необычайную легкость в теле и голове. Ни одна лишняя мысль больше не мучила его, ни одного сомнения не осталось. Он покарает убийцу.

Привычную арену учебки со всех сторон огородили решетками. В нос ударил запах пота и крови. Лекс был один. Стоял спиной к солнцу, внешне расслабленный, поигрывая ножом. Потом открылась дверь во вторую раздевалку, и вывалился мужик, кряжистый, с несуразно длинными руками. Увидел Лекса и пошел по дуге, вполоборота, взяв нож обратным хватом. В движениях противника не было легкости и плавности, но Лекс разглядел чудовищный опыт убийцы. Соперник ощерился. Курсант не сделал ни шагу, только поворачивался, не выпуская его из поля зрения. Нападать ни один, ни второй не спешили.