Дэн Абнетт - Некрополь

На вратах Кроу, следующей после Хасского восточного главной фортификации на Куртине, в каких-то десяти километрах от Онтаби, солдаты с ужасом смотрели на невероятный кошмар, хлещущий шквальным огнем и лучами разрушения по речным укреплениям. Плюмаж пламени осветил предгрозовое небо и рванулся вверх, как взорвавшееся солнце.

Генерал Нэш был на вратах Кроу и мрачно воксировал о происходящем в Штаб домов. Он срочно запросил мощные подкрепления. Под угрозой прорыва по всему фронту наземные войска должны быть доступны.

И тут же один из его наблюдателей доложил о замеченном на шоссе к Ваннику движении, в двадцати километрах на северо-восток. Нэш переключил магнокуляры на тепловое зрение и уставился на мерцающие зеленые призраки танков и боевых машин, свиньей несущихся на Онтаби.

— Есть контакт! Повторяю, есть контакт! Не менее тысячи единиц бронетехники приближаются по шоссе на Ванник и занимают прибрежную территорию! Они будут на Хасском восточном в течение часа! Требую подкрепления на мои позиции, сейчас же! Мне нужны танки! До хера танков! Штаб домов! Отвечайте! Отвечайте, вашу мать!

В главном зале Штаба домов повисло гробовое молчание. Слышался лишь отчаянный щебет вокс-эфира, сыплющий жуткими докладами об умопомрачительных разрушениях в тысяче разных локаций.

Подперев голову рукой, бледный маршал Кроу смотрел на схемный стол на верхнем ярусе зала. Хасский восточный был уничтожен. Массированная бронетанковая атака угрожала с востока. Артиллерия начала обстреливать врата Кроу и ближнюю восточную Стену. Бронированные танки и колонны пехоты ударили по вратам Сондар и стенам, прилегающим к Хасским вратам и Хасскому западному форту. Хасский западный подвергался жесточайшему обстрелу.

Атака по всем фронтам. Защитные укрепления улья Вервун уже были на исходе, и Кроу знал, что это только начало.

— Что… что нам делать? — пролепетал Анко, белый, как его форма. — Маршал? Маршал Кроу? Что нам делать, Кроу? Да говори же, ублюдок!

Кроу ударил Анко по мясистым губам, и тот упал, скуля, на железный пол. Кроу оглянулся на Штурма.

— Ваши идеи, генерал? — в голосе Кроу было поровну льда и яда.

— Я… — начал Штурм. Но запнулся.

— Даже не думайте предлагать эвакуацию, Штурм, или я убью вас на месте. Эвакуация — не вариант. Вас послали защищать улей Вервун, этим вы и займетесь, — он передал Штурму свою герцогскую печатку. — Отправляйтесь в тюрьму. Возьмите солдат с собой. Освободите Гризмунда и направьте командовать войсками, пока их просто не перебили. Если ублюдок Тарриан или кто-либо из укавэгэшников воспротивится, примените власть. Я ожидаю, что вы вернетесь на врата Вейвейр и примете командование над своими войсками, как только освободите Гризмунда. Мы слишком много времени потеряли, препираясь друг с другом. Сегодня ночью улей Вервун либо выживет, либо погибнет.

Штурм быстро кивнул и взял кольцо.

— А где будете вы, маршал?

— Я приму личное командование вратами Сондара. Улей не сдастся, пока я жив.

Тюремный люк никто не открывал. Гаунт молотил по нему рукояткой своего болт-пистолета, но ответа не было. Гаунт, Патер и Бвелт стояли, освещенные прожекторами, запертые на влажном холодном уровне Суб-40. С ними был капитан Даур, сонный и бледный. Гаунт вытащил офицера связи из его квартиры по дороге к тюрьме.

Гаунт повернулся к адвокату, который со свистом втягивал воздух и тяжело опирался на трость, измученный спешным путешествием сюда, в подвалы Хребта.

— Нет у вас какого-то постановления, санкции?

Патер поднял свой офисный бейдж.

— Пропускной уровень пурпурный в Администратуме… но УКВГ — сами себе закон. У них свои коды замков. Кроме того, комиссар-полковник, вы здесь видите замочную скважину?

Гаунт снял кожанку и кинул ее Бвелту.

— Подержи-ка, — сказал он резко и взмахнул цепным мечом. Оружие завыло, настроенное на максимальную мощность.

Он ударил по бронированному люку. Меч проехался по металлу, визжа, оставляя царапины и рассыпая во все стороны искры и выломанные зубцы. Он ударил снова, вырезав зазубренное отверстие шириной в пару сантиметров, прежде чем меч вклинился и взревел. Гаунт надавил всей силой плеч и рук, выдыхая проклятье, и вырезал еще несколько сантиметров.

— Сэр? — резко сказал Даур у него за спиной.

Гаунт обернулся, поднимая меч, как раз чтобы увидеть, как бронированная кабина лифта со щелчком опустилась. Со скрипом отъехали решетки. Генерал Штурм и полковник Жильбер в окружении десятерых Аристократов-штурмовиков вышли из лифта.

— Штурм, не усугубляй…

— Заткнись, придурок, и убери оружие! — рявкнул Штурм. Он и его люди окружили четверку. Жильбер осклабился в ужасающе надменной улыбке.

— Убери его с глаз моих, Штурм, или я с ним сделаю то же, что делаю с дверью.

Жильбер поднял хеллган, но Штурм оттолкнул его.

— Знаешь, Гаунт, — сказал Штурм, — я почти уважаю тебя. Парочка человек с твоим темпераментом не помешала бы в моем полку. И тем не менее ты невежественный глупец, презираемый цивилизованными людьми. Ты слишком много времени провел с этими танитскими дикарями и… Что это ты делаешь, старый дурак?

Последнее замечание относилось к Патеру, быстро и тихо диктовавшему что-то Бвелту, который записывал все это на инфопланшет.

— Записываю ваши слова, генерал, на случай, если комиссар-полковник впоследствии пожелает предъявить вам судебный иск за оскорбление, — голос старого адвоката был абсолютно лишен интонаций и эмоций — настоящий юрист. Гаунт разразился хохотом.

Штурм отвернулся от старика. Поднял герцогскую печатку Кроу.

— Если хочешь попасть внутрь, понадобится вот это.

Он прижал ее к люку в центре. Раздался глухой стук, шум перезагружающихся сервосистем, и люк, разрезанный мечом, поднялся.

Группа вошла, Штурм открыл внутренний люк. Они прошли в освещенный натриевыми лампами внутренний зал тюрьмы.

— Маршал Кроу распорядился освободить Гризмунда. Все катится в ад у нас над головами, Гаунт. Зойка атакует по всем фронтам. Пора нам забыть о жалких перебранках.

Трое солдат УКВГ бросились им наперерез. Один начал расспрашивать, что они делают в тюрьме. Жильбер и его помощник скосили всех короткой очередью.

Гаунт переступил через тела и пинком открыл двустворчатые деревянные двери во внутреннее помещение.

В конце коридора была большая круглая комната, освещенная настенными лампами со стеклянными абажурами. Гризмунд и его офицеры со связанными за спиной руками и капюшонами на головах стояли на освещенном прожектором помосте в центре комнаты. Каул, Тарриан и девять высокопоставленных укавэгэшников сидели на расположенных ярусами скамьях, а у стен стояло с десяток солдат УКВГ.