Дэн Абнетт - Некрополь

Гаунт подал сигнал и связался с оставшимися солдатами. Все собрались на террасе. До Куртины улья оставались считанные минуты, надо было торопиться. С оружием наготове, балансируя, вытянув свободные руки, ударный отряд последовал за Гаунтом вглубь террасы.

Впереди был сложный этап операции: найти способ попасть внутрь бронированного чудовища.

Обшивка была надежной. Домор вытащил лазерный щуп и прижал его к грохочущему металлу.

— Плотный, без пустот, — прорычал он разочарованно.

Гаунт вздохнул. Они могли прорвать или вырезать секцию обшивки, если бы удалось найти полость, но Домор не ошибался. Логично, вообще-то, что у машины подобных размеров окажется толстая обшивка.

Двое Жильберовых вольпонцев вернулись с разведки дальнего конца террасы. Жильбер выслушал их доклады и направился к Гаунту.

— Открыты главные орудийные порты на фасаде. Они готовы к обстрелу. Или так, или никак.

— Ну а если выстрелят, когда мы будем пробираться?

— Тогда нам крышка. Хочешь тут просидеть до конца войны?

Настрой Жильбера вызвал у Гаунта смешок.

— Нет. Думаю, если начнут стрелять, мы ни феса не узнаем.

— Да, это будет быстро, — согласился Жильбер.

Гаунт переговорил с командирами взводов и повел вереницу солдат вдоль террасы.

Они собирались повернуть на фасадную сторону пирамиды, когда лучи снова ударили. Вспышка света была еще ослепительнее, а грохот еще оглушительнее. Весь Шип содрогнулся.

— Сколько с последнего залпа? — спросил Гаунт Ларкина, как только стих звон в ушах.

— Примерно восемь минут, босс.

— У меня есть подозрение, что батарее требуется некоторое время на перезарядку. У нас восемь минут, чтобы пробраться туда.

— Легко сказать, — проворчал Роун.

— Может, двинем уже — вместо того, чтобы спорить? — спросил Коли.

Гаунт кивнул.

— Да. Сейчас. Пошли!

«Всегда, всегда иди впереди. Никогда не жди от своих подчиненных действий, на которые не готов сам». Это было одно из важнейших правил Делана Октара, которые тот вколотил в Гаунта за годы, проведенные с гирканцами. И сейчас он не мог пренебречь советом наставника.

Гаунт повел людей за угол корпуса и поспешил к огромному орудийному порту. Окна размером с Сондарские врата, ставни распахнуты, словно гигантские веки. В воздухе витал пряный сладковатый запах горелой плазмы и фторуглерода.

Гаунт добежал до проема и схватился за одну из подпорок ставней, тяжелый рычаг. Кожаная перчатка соскользнула с обильно смазанного металла. Он стянул перчатку и ухватился голой рукой, держа болт-пистолет в другой. Потом рванулся вперед и позволил себе упасть внутрь, повиснув на одной руке, словно обезьяна. Используя маятниковую инерцию своего тела, он бросился внутрь через орудийный порт, одновременно отпустив подпорку.

Он скорее упал, чем спрыгнул в коридор, рухнув на решетчатый мостик, тянущийся вдоль огромных рыл лучевых пушек. Перекатившись, он увидел двоих одетых в черное зойканцев-наводчиков, выскочивших из-за пультов, и пристрелил обоих на месте.

Трое зойканцев в полном боевом облачении появились на мостике, паля по Гаунту. Он потерял равновесие и упал, над головой просвистели лазвыстрелы. Выстрелы разнесли торс вольпонца, прыгавшего следом за ним, труп отшвырнуло назад, наружу, где он заскользил по обшивке. Поднимаясь, Гаунт возобновил стрельбу и меткими выстрелами разнес закрытые шлемы зойканцев разрывными зарядами.

Вскоре за ним приземлились Жильбер, Маколл и трое других танитцев. Маколл открыл огонь из лазвинтовки, поддерживая Гаунта, а Жильбер помогал остальным спуститься в окно.

Гаунт и Маколл двинулись вперед вместе с Кроузом и Рильке, чтобы разведать обстановку на мостике и освободить место другим. Комиссар и трое танитцев пошли вперед по артиллерийской палубе, уничтожив десятки встретившихся врагов.

Но скоро зойканские солдаты организовали ответный огонь. Кроуза снесло с ног, а Маколла ранили в бедро. Он привалился к стене и осел, но продолжал стрелять.

Вскоре Жильбер и еще трое из Аристократов подоспели, окатив врага волной огня из хеллганов. Позади них, на мостике, Халлер и Коли втаскивали оставшихся соратников.

Команда Жильбера двинулась вперед и прошлась по артиллерийской палубе за огромными лучевыми пушками, вырезав все, что шевелилось. Воздух в помещении стал тяжелым и пропитался дымом. Решетчатый мостик был завален убитыми зойканцами.

Где-то завыли сирены.

За четыре минуты штурмовой отряд Гаунта пробрался внутрь Шипа через орудийные порты, семьдесят два человека. Трое погибли в первой перестрелке. Гаунт осмотрел Маколла. Рана была поверхностной, он мог идти.

Ударная бригада рассредоточилась, чтобы перекрыть все выходы с сумрачной орудийной палубы.

Гаунт повел группу к главной двери, ведшей к внутренним помещениям Шипа. Она была заперта.

— Могу выбить, — предложил Коли.

Гаунт вытащил силовой меч Иеронимо Сондара, активировал его и всадил раскаленный добела клинок в дверь. Еще три взмаха мечом открыли проход, вырезанный пласт металла брякнул, падая наружу.

— Вперед! — рявкнул Гаунт. — Пошли, пошли!

Главная орудийная палуба Шипа тянулась к штабным помещениям длинным коридором, ширины которого хватило бы для «Лемана Русса». Он был выкрашен в мясной темно-красный цвет и через каждые двадцать метров укреплен толстыми переборками. Пол был решетчатый, внизу виднелись трубы, провода и кабели. Между уровнями работали просторные грузовые лифты, предназначенные для подъема снарядов со складов, расположенных где-то в брюхе Шипа, на артиллерийские этажи. Металлические стены коридора были покрыты витиеватыми символами, зловещими тошнотворными рунами Хаоса. Гаунт заметил, что они были выполнены из кости, а затем ими инкрустировали металл, потом отполировали, знаки блестели и переливались, как перламутр.

Вероятно, кости человеческие. Наследник был неравнодушен к таким деталям.

Команда зойканских штурмовиков в пятнистой охре встретила их обстрелом из укрытий в дальнем конце коридора. Один из ополченцев, мужчина, чье имя Гаунт теперь уже никогда не узнает, был сражен первыми же выстрелами. Его кровь забрызгала костяные иконы на стенах, и символы зашевелились.

Ларкин, увидев это, отшатнулся в ужасе, его чуть не вырвало. Жуткие символы были живыми и радовались крови. Он чувствовал, что от страха может потерять сознание.

— Решил отдохнуть? — сухо спросила Банда, проходя мимо него и отстреливаясь. Имперцы жались к стенам и прятались за переборками, медленно продвигаясь к вражеским позициям под непрерывным огнем.

— Отдохнуть? — выдохнул Ларкин. Он негодовал. Он не позволит какой-то насмешливой ткачихе из трущоб подтрунивать над ним.