Валентин Егоров - Шпион Его Величества

С этими словами Петр Алексеевич резко развернулся, едва не столкнувшись с Сашкой Головиным, который хотел о чем-то спросить государя, но не успел: тот уже скрылся в покоях государыни Екатерины Алексеевны. Я ободряюще улыбнулся Сашке Головину, совсем еще мальчишка, ему жить еще и жить, и то на прием к государю рвется.

Вернувшись на свое рабочее место, я сел за свой письменный стол и глубоко задумался. Государь Петр Алексеевич принял все мои предложения, пора было думать о том, как на практике воплощать задуманные дела. Занимаясь финансовыми вопросами обеспечения двора государя, теперь я мог довольно-таки эффективно контролировать поступление финансовых средств и для своей службы. Оставалось решить кадровый вопрос, кто же будет мне помогать в организации работы тайной службы. Для этого, по моему мнению, очень подходил Иоганн Зейдлиц, вот только с образованием он несколько подкачал. Было бы хорошо своим помощником иметь человека, который неплохо бы разбирался в вопросах существующих взаимоотношений между европейскими государствами.

Но не одни только боги горшки обжигают, этот немецкий фельдфебель достаточно смекалист, чтобы со временем и в этих вопросах высокой дипломатии разбираться. Со своей немецкой пунктуальностью и исполнительностью, а главное, знанием деталей европейской жизни, Зейдлиц наших русских парней от сохи быстро сумеет на правильный путь наставить. Вся моя команда ни в коем случае не должна баклуши бить при государевом дворе, а должна располагаться на стороне и, не привлекая к себе внимания, вести работу по всей Европе, а Ганновер мог стать неплохим местом ее дислокации.

Чтобы принять окончательное решение по этому вопросу, мне нужно было бы только выяснить следующее обстоятельство: продолжают ли британцы разыскивать некоего немецкого фельдфебеля по делу уничтожения шести английских агентов в Мекленбурге. Было бы глупо выдвигать на такой ответственный пост руководителя агентурной службы человека, за которым ведется охота и которого преследует самая могущественная секретная служба Европы. Малейшая случайность, а случайности имеют отвратительную тенденцию всегда случаться, и тогда наша европейская агентура может оказаться под ударом раскрытия.

Ответ на такой вопрос могли дать только сами англичане, но Лондон находился слишком далеко, и я не смог бы быстро обернуться, поэтому оставалась возможность переговорить с неким Гансом Галвусом. Да, с тем британцем, который по непонятным причинам сунул свой кинжал мне под ребра и который был телохранителем британского короля. К тому же мне очень хотелось познакомиться с этим человеком и вернуть ему свой должок.

В отличие от всех немецких городов, которые посещал посольский обоз, Росток производил наиболее печальное и грустное впечатление, городское хозяйство и торговля находились в относительном упадке. Нет, не в том понимании, что большинство домов в городе было разрушено или его жители ходили в старой или рваной одежде. Росток по-прежнему, оставался красивым немецким городом, его жители носили нормальную одежду, а гавань города посещало огромное количество торговых судов. Просто в городе не было того блеска и биения жизни, которые, скажем, были в Штеттине или в Гамбурге. Своим внешним видом город производил впечатление глубокого провинциала, а его жители были слишком спокойными, но не очень-то уверенными в себе людьми. Тридцатилетняя война [71] Тридцатилетняя война (1618–1648) — один из первых общеевропейских военных конфликтов, затронувший в той или иной степени практически все европейские страны (в том числе и Россию), за исключением Швейцарии. Война началась как религиозное столкновение между протестантами и католиками Германии, но затем переросла в борьбу против гегемонии Габсбургов в Европе. и многолетняя шведская оккупация во многом сказались и определили нынешнее состояние Ростока.

Двадцатитысячное население города очень рано отходило ко сну, да и сам город рано затихал, жизнь еще некоторое время продолжала биться в порту и в припортовых увеселительных заведениях.

Сразу после разговора с государем Петром Алексеевичем я переоделся в немецкую одежду и, на время снова став саксонским дипломатом Гансом Лосом, отправился в порт на поиски приключений. Мне нужно было посетить одну небольшую итальянскую таверну, в которой, по слухам, время от времени появлялся Ганс Галвус. Проходя по малоосвещенным улицам Ростока, я не встретил ни одного городского жителя, хотя солнце только-только скрылось за горизонтом. Шел по городской улице в сгущающейся ночной темноте, стараясь ступать осторожно, чтобы не свалиться в канаву с нечистотами, которая пролегала с одной стороны улицы и была весьма глубокой. Но эта улица, по всей очевидности, оказалась центральной и широкой, она была мощена булыжником.

Шпага на перевязи, которую я вынужден был носить, когда становился Гансом Лосом, но которой так и не научился владеть, предпочитая в драке или бою нож или, по крайней мере, кинжал, била меня по левому боку. А каблуки сапог своими металлическими подковками выстукивали звонкое стаккато, далеко разносившееся по улице. Я прошел половину пути до порта, когда вдруг услышал, что к отзвуку моих шагов присоединился еще один отзвук, будто кто-то еще шел вслед за мной. Я прислушался и одновременно выбросил мысленный щуп, чтобы проверить, не преследуют ли меня.

Вскоре я уже знал о том, что меня преследует не один, а семь человек и действуют они весьма профессионально, как настоящие грабители с большой дороги. Два человека следовали за мной сзади, трое зашли вперед и за вторым поворотом улицы устроили засаду, а еще двое грабителей бежали по боковым улицам, отрезая мне уход в сторону. Таким образом, семь городских грабителей, хорошо зная город, действовали нагло и уверенно, загоняя в устроенную ими ловушку. Я хорошо понимал, что не смогу в полной мере сопротивляться этой семерке городских бандитов по знанию расположения улиц, но и особенно не боялся встречи с этими нечестивцами.

На всякий случай я заранее сплел небольшое заклинание на фосфоресцирование, оставалось только вывернуть кисть правой руки, и оно было бы пущено в ход. И стал дожидаться, что же дальше предпримет эта компания негостеприимных городских жителей, чтобы у них поинтересоваться, почему это они так мной заинтересовались.

Честно говоря, я не ожидал, что этот мой простой вопрос, произнесенный на великолепном швабском диалекте, у этих грабителей вызовет всплеск такого непосредственного детского гогота. Ведь своим громким смехом они могли нарушить сладкий сон горожан этой улицы. Так оно и произошло, где-то над нашими головами распахнулось окошко, на улицу была вылита полная бадья фекалий. Мне повезло уже тем, что неизвестный горожанин своими помоями нанес удар по группе людей, а не по одному человеку, видимо, понимая, что его труды не пропадут даром и пострадает эта громкая гогочущая братия.