Алексей Колентьев - Тени чёрного пламени

– Ну вот и все. Игра окончена, человек.

Сознание погасло лишь на короткий миг, по крайней мере, когда мне снова удалось открыть глаза, вокруг мало что изменилось. Шок от неизвестного излучения, которое испускали руки Данселя, вырубил, но не убил. С трудом превозмогая слабость во всем теле, я поднялся сначала на колени, а потом встал во весь рост. Пыль забила смотровые линзы, фильтры почти не пропускали воздух, настолько были забиты кровавой слизью. Сорвав с лица маску, я с хрипом вдохнул отравленный воздух и, нащупав в рукаве нож, шагнул навстречу наемнику. Дансель ничего не говорил, не попытался бежать, с толикой превосходства и удивления наблюдая за мной. Тело переполняла ватная слабость, но вдруг откуда-то извне стал поступать сначала тонкий, а затем все более нарастающий поток сил. С каждым шагом тело обретало былую подвижность, а шум в голове практически прекратился. И когда до ухмылявшегося наемника оставалась всего пара шагов, я ощущал себя даже слегка отдохнувшим. Задумываться над тем, что это – обман чувств или здешний воздух вдруг обрел целительную силу, я не стал, так же молча шагнул к наемнику и без замаха вогнал клинок ему точно под подбородок. Норвежец вздрогнул, тело его сотрясли обычные в таком случае конвульсии, и он обмяк. Тело мешком рухнуло на землю, похоже, он действительно был мертв. Отерев клинок о чужой рукав, я перешагнул через тело и посмотрел вверх. Глаз бури уже выбросил длинные протуберанцы, состоящие из темного огня, оплетая белую башенку здания, они образовали полупрозрачный плотный кокон. Отбросив посторонние мысли и сосредоточившись, я вошел в знакомый уже по схваткам с иномирянами транс. В ткани Вероятности царил жуткий хаос: зеленые и багрово-красные нити причинно-следственных связей окутала черная дымка, а кокон вокруг здания просвечивал ярко-алым.

Идти снова стало очень трудно, однако сквозь снова появившийся шум я услышал слабый голос Ксении:

– Ступающий, оглянись!

В зелено-черном тумане каждое движение стоило ощутимых усилий. Медленно, почти как в ночном кошмаре, я стал оборачиваться, и тут в плечо ударил сгусток черноты. Мозг обожгло, перед глазами все помутилось, но сквозь пелену и хаотичное переплетение нитей я увидел мертвое лицо Данселя. Фигуру наемника окутала плотная завеса из черного тумана. А из-за спины ко мне тянулось шесть длинных щупальцев. Одна из них снова дернулась мне навстречу, но я уже был готов и увернулся. Беззвучно открывая рот, норвег качнулся вперед, и на этот раз все шесть отростков ринулись на меня. Выпад был неотразим, уклониться от такого не получилось бы, даже будь я мастером-рукопашником. Как в замедленной съемке, щупальца летели прямо на меня, отсекая пути к бегству.

И тут откуда-то издалека снова послышался голос посланницы Райн:

– Вероятность защитит, позови ее!

Отбросив сомнения, я потянулся к мерцавшим вокруг алым нитям руками и потянул их на себя. Ожгло холодом, руки занемели, словно от удара током, но нити стали собираться вокруг меня с невиданной быстротой. И когда щупальца уже были совсем рядом, алая мешанина из нитей сомкнулась между нами, образовав глухую стену. Земля дрогнула, я услышал дикий многоголосый рев. В нем слышались боль, страх и удивление. Потом нити вновь расступились, растекшись вокруг меня. Ткань Вероятности восстанавливалась, оружие Вейт не причинило ей вреда. Я увидел лежащего неподалеку ничком Данселя. Наемник силился подняться, остатки темного кокона истончились, лицо норвега дергалось, рот кривился в невообразимых гримасах, но ни единого слова он сказать не сумел. Откуда-то пришло понимание, что сам наемник уже давно мертв, сейчас это просто послушная марионетка, которая вдруг сломалась. Я видел, как клубящийся за спиной человека черный туман мерцал, редкие темные нити бегали вдоль всего тела Данселя, силясь поднять его на ноги. Но такого шанса я давать не намерен. Выбрав пульсирующие зеленым нити паутины, я вновь собрал их в пучок. Но вместо того чтобы отпустить, дернул их резко от себя. Уже привычно обожгло холодом, но на этот раз силы оставили меня совершенно.

Кровь стучала в висках подобно колоколам, обитым войлоком, так что я с трудом услышал далекий и обрывающийся голос Ксении:

– Не отпускай его, Ступающий. Уже почти закончила, еще совсем… немного. Прощай, я так счастлива была узнать тебя, Антон Васильев. Прощай и прости меня-я-а-а!

Наверное, злость придала сил, а может быть, что-то еще, но руки сами сжались в кулаки. Зеленый огонь затопил все вокруг, выжигая остатки чувств, все слилось в один бешеный калейдоскоп красок и звуков, в которых главным был дикий рев, исполненный боли и страха. Он все рос и рос, пока что-то не лопнуло с пронзительно чистым хрустальным звоном, будто оборвалась единственная оставшаяся струна. Буйство красок вдруг опало, схлынуло прочь, как и не бывало вовсе. Первое, что я увидел, это серое, чистое небо над головой. Портал исчез, электрический шторм тоже прекратился. Сейчас вокруг царила обычная поздняя осень, сырой ветер бросал в лицо редкие дождевые капли. Таймер внутри остановился, и угроза, висевшая над головой, больше не давила, ее просто не было вовсе. С трудом сделав несколько шагов, я опустился на землю и посмотрел вокруг. Тело Данселя лежало неподалеку бесформенной грудой воняющего мяса. Похоже, что он был мертв уже очень давно. Белое здание стояло на месте, но перед глазами все плыло, я не видел четких граней, только смутные силуэты. Сколько осталось в живых, кто уцелел? Стараясь сфокусироваться на знакомых фигурах, я до рези в глазах вглядывался в них. Два… Четыре… Пять. Всего пятеро, кого же не будет хватать за столом, чья рюмка останется накрыта куском хлеба на этот раз?

Первым подбежал Юрис. Вытянув вперед руку, я ощутил, как друг схватил ее. На лицо сразу же упал респиратор. Руку обожгло резкой болью, и оттуда по телу разлились волны горячего тепла.

Отстраняя маску, я спросил:

– Кто?!

Другие руки отодрали мои слабеющие пальцы от маски, потом резкий рывок, и я взлетел над землей. Снова оказаться на носилках – это уже слишком.

Но жгущий меня изнутри вопрос прорывался сквозь респиратор:

– Юрис, кто?!

Весь мир вдруг сузился до этого острого желания узнать, встретится с потерей, чтобы она быстрее резанула по нервам, ибо лица всех, кто бился рядом в этот раз, стояли перед внутренним взором, заслоняя рвущийся из легких натужный кашель. Жесткая рука Норда легла мне на грудь, прижав к носилкам. Склонившись надо мной, он глухо проговорил сквозь маску:

– Ладно, один хрен не уймешься. Когда норвег что-то взорвал, мы сначала валялись без памяти. Потом очнулся, пацаны верещат, всем бо-бо. Тебя нет, перед домом черная воронка метров десять в ширину. Ксения нам вколола какую-то вакцину, фиг его знает, что это было, но стало легче. До сих пор кровь из ушей идет иногда.