Валентин Егоров - Падение Трои.

Но капитан не спал, Никита сидел в своем пилотском кресле и снова и снова перебирал в голове детали плана начала боя, когда монитор и его пилоты истребители нанесут свои первые удары по противнику.

— Никитка, — послышался у него в голове голосок Апровель, — прекрати себя мучить! Закрой глаза и засни, а я буду с тобой разговаривать! Разбужу тебя точно в срок, но зато ты будешь выспавшимся человеком и с ясной головой! Спи, Никитка, усни, мой любимый!

Глаза капитана Панина сами собой закрылись, он глубоко заснул. Одновременно закрылись глаза и у капитан-лейтенанта Грегори, он тоже заснул глубоким сном. Осталась бодрствовать только дежурная вахтенная смена монитора. Даже разведчика лейтенанта Ребелло, достигнув карьера, прикрыли глаза. Они нуждались в отдыхе перед схваткой с вражескими десантниками. Всем заснувшим снился практически один и тот же сон. Правда, с малыми вариациями — сны о семье снились тем, у которых были семьи, или о счастливом детстве, у которых семей пока еще не было.

— Мама, — произнесла принцесса Апровель и крепко прижалась к своей матушке Зиятт, — я не хочу его снова потерять! Пять долгих лет я его разыскивала по всем уголкам вселенной, а когда нашла, то сегодня могу его снова потерять! Может быть, навсегда?! Ты же сама мне говорила о том, что руны не желают говорить о том, чем же завершится сегодняшнее сражение! Кто победит в нем?! А Главное, судьба Никиты непредсказуема, что может означать и то, что я могу его потерять?! А я не хочу его терять, мама! Очень не хочу!

— Прекрати истерику, дочка! Ты почти уже взрослая женщина и не должна идти на поводу одних своих желаний! Зачем тебе нужен мужчина без роду и чести! Тот, кто не сумел с оружием в руках достойно постоять за свое отечество, не станет хорошим мужем! Сейчас ты собираешься, пока Никита находится во сне, навеянным тобою, забрать его к себе, тем самым лишив его возможности сражаться с вьедами, то этим сделаешь предателем, бросившего на произвол судьбы своих друзей и товарищей! Этим ты получишь мужа, но будет ли Никита верен тебе, простит ли он тебя, никто этого не знает. Так, что мой тебе совет, подумай лучше, что именно ты хочешь. Иметь ли в мужьях хорошего мужчину, отличного отца твоих детей или же подкаблучника, который никому, даже тебе, скоро не будет нужен.

Никита Панин проснулся свежим, хорошо выспавшимся человеком. Ему думалось легко и просто. Он потянулся к своем кресле пилота истребителя, вскочил на ноги и в клетушке за спиной кресла пилота принял душ, надел новый летный комбинезон. Пока принимал душ Никита мысленно обежал сознания всех людей: каплейт Грегори тоже принимал душ, он имел ясную программу своих действий, все пилоты были в той или иной степени готовности к бою, лейтенант Ребелло прибыл на место и вместе со своими разведчиками ожидал сигнала к началу действий.

Из мысленно разговора с адмиралом Шернером стало ясно, что линкоры уже готовы дать энергию на маршевые двигатели, начать разгон для выхода в окно гиперпространственного прыжка. Этим прыжком германская эскадра должна была преодолеть расстояние с тем, чтобы попытаться разом выйти из гиперпрыжка прямо перед вражескими линкорами. В эти три-четыре минуты, которые потребуется их членам экипажа для того, чтобы приобрести нормальное сознание, с вьедами будут вести бой истребители, монитор «Адмирал фон Шпеер» и разведчики лейтенант Ребелло. А затем уже германские линкоры «Роммель», «Дениц» и «Рихтгофен» откроют огонь главным калибром.

Никита вышел из душа и слегка перекусил. Мобильный синтезатор пищи, установленный на борту его истребителя, неплохо работал, не как ресторанный синтезатор, разумеется, но вполне приемлемо для того, чтобы приготовить пару — тройку съедобных гамбургеров или сэндвичей. В тот момент, когда он пережевывал третий гамбургер, на громкую связь передней панели истребителя вышла лейтенант Квахт, чтобы односложно поинтересоваться:

— Никита, как он там?

Не надо было быть мудрецом с семью пядями во лбу, чтобы догадаться о том, а кем же именно интересуется эта девушка, бравый пилот космического истребителя. С большим трудом дожевав гамбургер, который неожиданно превратился в настоящий кирпич, Никита сделал умное лицо, показался в зоне видимости минивидеокамеры, синхронизированной с громкой связью, и с видом занятого человека также односложно, не вдаваясь в подробности, ответил:

— Рвет и мечет!

— Можно я с ними свяжусь и успокою?

— Розалия, я не имею права, запрещать связь по мысленному каналу. Если ты считаешь, что можешь ему помочь, а не расслабить его своими утешениями перед решающим боем?! Тогда, поступай, как знаешь!

Никита Панин хорошо понимал, что своими последними словами он молодую жену адмирала поставил перед неразрешимой проблемой! Но по другому он не мог поступить, так как Никита не знал, в чем именно сейчас адмирал Шернер нуждался? Или в отвлекающим от дел по эскадре вызове молодой жены или чтобы его все-таки оставили в покое?! Тогда он мог бы заниматься одними только делами эскадры, которая сейчас начинала разгон для входа в гиперокно.

— Хорошо я поняла! — Произнесла Розалия, и отключилась от связи.

Когда стрелка секундомера начала отсчитывать последнюю минуту перед стартом, капитан Панин включил громкую связь и приказал:

— Пилотам, доложить о готовности!

Пожелав успеха пилотам в бою, капитан Панин все внимание уделил пилотированию своего истребителя. Его шестерка разбилась на пары и на ультранизкой высоте мчалась на обратную сторону Беатрис. Там они по темному конусу, который образовался из-за того, что Республика Троя, телом планеты, перекрыла Беатрис от светового потока Гаммы Змееносца, должны были преодолеть расстояние до самой планеты. Затем должен был последовать наиболее сложный и наиболее опасный этап маршрута в смысле возможного обнаружения германских истребителей средствами ПВО вьедов — спуск к поверхности планеты и полет над ней к цели.

На этом этапе маршрута истребители должны были выполнить два маневра, снизиться и одновременно выходить на строящуюся вьедскую флотскую базу. В этот момент они были практически беззащитны перед поисковыми лучами, как космических, так и атмосферных локаторов и сканеров вьедского ПВО. В этой связи Никита Панин, мало надеясь на то, что вьедские ПВО окажутся не столь расторопными и прозевают полет вражеских истребителей, решил положиться на свои магические способности. Он попытался шесть своих истребителей спрятать под волновыми зонтами невидимости, прикрыв их сгустками энергии, которые, как он проверял, на экранах локаторов и сканеров обнаружения оставляли неяркие следы прохождения атмосферных энергетических разрядов. Но, если в этот момент на локаторах и сканерах будет дежурить бригада опытных вьедских операторов, то они могут обратить внимания на то, что шесть энергетических выбросов уж слишком целеустремленно движутся по направлению к стоящейся флотской базе. Одним словом, на этом этапе пути можно было бы надеяться только на везение, фортуну и на господа бога!