Дэвид Дрейк - Сборник «Индекс убийства»

На экране голотанка появилось изображение стеклянной двери ресторана «Мулен Руж».

— Он включил камеру перед тем, как войти, — пояснил полицейский. — Невозможно определить, откуда он пришел. Мы предполагаем, что из туристского отеля.

В комнату, смеясь, вошли еще двое полицейских, один из них с порога громко потребовал кофе. Есилькова бросила на них уничтожающий взгляд, и оба сразу притихли.

Йетс увидел за стеклянной дверью официанта-араба, которому через несколько минут предстояло умереть, закашлявшись кровью.

Изображение слегка подрагивало при движениях Бэтона. Его напряженное, бледное лицо отразилось в стекле и тут же исчезло.

— Вот там, — хрипло заговорил Йетс, когда камера панорамировала обеденный зал. — Там сидит парень, он, наверное, африканер.

Йетс поежился. Этого человека, вероятно, уже нет в живых, если в сожженном фургоне было его тело. Теперь Йетс окончательно уверился в том, что именно он сидел тогда рядом с водителем.

— Спасибо, — вежливо откликнулась Есилькова. — Эта информация может нам пригодиться.

На экране появилось изображение туловища и нижней части лица официанта. Его губы шевелились — он уговаривал Бэтона разделить столик с Йетсом. Официант мелькнул в полный рост и исчез — Бэтон отступил на шаг и повернулся. Теперь Йетс любовался собственной персоной — здоровенный блондин, зыркающий по сторонам. Сэм едва успел подумать, что на самом деле он красивее, как на экране возникла Элла Брэдли. Видимо, Бэтон снимал всех, кто находился в ресторане. Элла посмотрела вверх, немного мимо камеры. На ее лице мелькнула улыбка, сменившаяся гримасой отвращения.

— Наверное, кашка не понравилась, — хмыкнула Есилькова. Ее лицо, однако, осталось мрачным.

Камера теперь пристально следила за официантом, возвращающимся с кухни. Его лицо было абсолютно нормальным — ни следа боли или дискомфорта. Йетс знал, что будет дальше. Официант закашлялся.

Сэм вскочил, отбросив стул, и отвернулся.

— Не надо, — сказал он и сам не узнал своего дрожащего голоса. — Понимаю, что это глупо, но я не хочу видеть все это еще раз…

Сэма чуть не стошнило. Он был вынужден снова сесть, чтобы не упасть в обморок, хотя потеря сознания в данный момент была бы неплохим выходом.

Есилькова сказала «стоп», и голотанк отключился.

Йетс вытер пот со лба.

— Это все из-за ожога и… — Он не договорил.

Наверное, все-таки стоило упасть в обморок.

— Понимаешь, Соня, это очень тяжело — смотреть и ждать, что он умрет, что его смерть невозможно предотвратить. Вроде кошмарного сна.

— Ничего, все в порядке, — неожиданно мягко сказала Есилькова. — Я просто хотела показать, что Бэтон специально снимал официанта, зная, что произойдет. Потом он пошел за тобой на кухню и отдельно снял всех погибших и оставшуюся в живых девушку. — Она усмехнулась углом рта. — Дальше картинка немного хуже. Что-то повредило объектив.

Сэм исподлобья посмотрел на нее.

— Люди, которые там не были, — невозмутимо продолжала Есилькова, — могут не понять, почему некоторые теряют над собой контроль. Я же это прекрасно понимаю.

Йетс не знал, как поблагодарить ее за сочувствие, и поэтому промолчал.

— Бэтон снимал не только в ресторане, — заметил один из полицейских. — Камера работала всю дорогу, пока он не добрался до шлюза.

— Понятно, — ответил Сэм и попытался положить ногу на ногу. Это было ошибкой — больное бедро не замедлило напомнить о себе. Сдержавшись, чтобы не выругаться, он осторожно поставил обе ноги на пол и только тогда спросил: — А теперь что?

— Теперь займемся другим делом.

Есилькова встала и подошла к голотанку, кивком подозвав к себе Сэма. Их освободившиеся стулья немедленно заняли.

— Карта, район четыреста сорок один, — отчетливо произнесла она, отсоединяя видеочип. На экране голотанка появился подробный план туннелей и коридоров.

— Так, покажи-ка мне, где произошел взрыв, — потребовала Есилькова. — Просто ткни пальцем в нужное место.

Ее голос звучал несколько зловеще. Йетс подумал, что это у нее профессиональное, своего рода способ воздействия на свидетеля. Он наклонился поближе к карте, чтобы лучше разглядеть мелкие цифры, и довольно легко нашел коридор ММ-МН — 12, который вел к квартире Эллы. Сделав над собой усилие, чтобы не очень дрожала рука, Сэм ткнул в это место пальцем. На карте засветилась оранжевая точка. Он откинул волосы со лба, вздохнул и принялся излагать историю, которую придумал по пути в Центральный госпиталь.

— Я шел пешком, кажется, там поблизости был ювелирный магазин. Я не торопился, поэтому не встал на движущуюся ленту. Стена коридора неожиданно взорвалась… вспыхнула… Это трудно описать.

Тут он не соврал. Последствия выстрела из плазменного излучателя действительно описать трудно.

— Ты когда-нибудь стрелял из плазменного излучателя? — Есилькова, казалось, прочла его мысли.

— Э-э… однажды. — Йетс постарался сделать максимально честную физиономию. — Я тогда проходил обучение, это было давно.

— Ты видел там еще что-нибудь?

— Ну… в общем, нет, — ответил Сэм, чувствуя себя более чем неуютно.

Он мог бы признаться, что после «взрыва» пошел с Эллой к ней домой и она дала ему новую одежду. Но зачем упоминать об этом, если не спрашивают? Но он не мог не заметить взорванный фургон…

— Ах, да! Там еще была сгоревшая машина. Честно говоря, мне было не до нее тогда…

— Понятно. — Голос Есильковой ничего не выражал. — Это был фургон Бюро Утилизации.

Она коснулась экрана пальцем. Оранжевая точка засветилась в том самом месте, где, по расчетам Йетса, стоял этот чертов фургон.

Есилькова пристально посмотрела на Сэма и продолжала тем же безжизненным тоном:

— Его тоже взорвали. Плазменным излучателем. Внутри был труп. Другой труп мы нашли здесь.

На перекрестке двух коридоров засветилась третья точка. Йетс мысленно обозвал себя идиотом. Проклятье, он совсем забыл про первого африканера у загородки, у которого он отобрал излучатель. Как теперь объяснить, что он переступил через труп и не заметил его? Он не придумал ничего лучше, как прикинуться удивленным и воскликнуть:

— Надо же! А я и не заметил его!

— Это бывает, — охотно подтвердила Есилькова. — Еще один мертвец находился тут. Она коснулась места, где коридор M-М пересекался с боковым проходом.

«Дункан, Дункан, ты арестован», — вновь завертелось в голове у Йетса. В прошлый раз его насвистывание перебил человек, от которого осталась лишь оранжевая точка на схеме.

— И вообще было много стрельбы, — говорила между тем Есилькова. — Тут, тут и тут.

Ее указательный палец коснулся карты в трех местах, и светящихся точек стало еще больше. Один выстрел со стороны противника Сэм не мог вспомнить. Видимо, две вспышки слились в одну.