Евгений Щепетнов - Слава. Звёздный посланник

— Я вам помогу, когда с этими пришельцами все закончится. — Слава положил ладони на колени, потом сложил руки вместе и сжал пальцы в замок. — Это не последняя попытка поработить Землю. Если вы думаете, что все закончится, когда выбьете китайцев, — ошибаетесь. Скорее всего, это не последние желающие превратить Землю в рабский загон. Во вселенной царит принцип — кто сильнее, тот и прав. Так что, пока вы не научитесь защищаться сами, будут сюда нырять корабли рабовладельцев. Вот так…

— Командир! Тут над нами болтается крейсер! — В ухе Славы послышался голос Семена. — Как бы нас не засекли! Пока он на высоте десять километров, но точно встал над нами!

— Снимайся и уходи в сторону города! — встревоженно сказал Слава. — Посмотрим, последует ли он за тобой!

— Кто последует? — не понял министр.

— Это я с кораблем говорю, — озабоченно пояснил Вячеслав, — похоже, нас засекли. Плохо дело.

— Точно засекли! — передал Семен. — Он движется за нами. Что будем делать?

— Уходи! Быстро уходи, лети к Шаргиону! — Слава вскочил с места и взволнованно зашагал из угла в угол. — Влетай в Базу и сиди, не высовывайся!

Он хмуро посмотрел на министра и сказал:

— Все. Провалилась моя попытка остаться незамеченным. Теперь они знают, что мы здесь. Семен, что с крейсером?

— Пытается догнать. Но у него масса побольше, так что пока мы впереди… вот черт! Есть! Врезал из бластеров! Теперь у нас отсутствует часть обшивки… герметичность пока не нарушена, ухожу на максимальной скорости! Успели! Он торчит рядом с Шаргионом, похоже, обдумывает, что делать.

Слава сел в кресло и, не обращая внимания на окружающих, закрыл глаза, полностью переключился на контакт с Шаргионом. Осмотрев его датчики, увидел, что в километре от корабля завис угольно-черный крейсер, похожий на половинку разрубленной лепешки. Враг молчал, не пытался связаться, не стрелял и не предпринимал никаких действий. Скорее всего, его командир был ошеломлен тем, что увидел, и не знал, что предпринять.

Слава полностью растворился в корабле, практически стал им, и теперь ощущал все, что в нем происходит. Слава-Шаргион шевельнул мышцами-двигателями и медленно начал движение к Земле. Корабль набирал ход, а вражеский крейсер двигался за ним, не отставая и не приближаясь. Похоже, обдумывал линию поведения. Слава двигался быстрее и быстрее, пока не оказался перед границей атмосферы.

Тогда он с напряжением сказал вслух:

— Сейчас «Соргам» сядет на Красной площади. Организуйте разгрузку. Я прикрою его Шаргионом. Лера, объясни им, быстрее. Семен, прикроешь разгружающих огнем из бластеров. Начали!

Слава уже не смотрел, как выполняют его распоряжения. Он сосредоточился на своей задаче.

Шаргион спускался все ниже и ниже, и оставшиеся в городе жители с удивлением рассматривали радужную лепешку, появившуюся в небе. С земли она виделась крохотной, эта «летающая тарелка», но по мере спуска увеличилась настолько, что стало захватывать дух от происходящего.

Вражеский крейсер так и шел следом, видимо, чтобы узнать, что будет дальше.

А последовало вот что: Шаргион завис на высоте, достаточной для того, чтобы из него вылетел «Соргам» и укрылся у него под брюхом, но недостаточной для того, чтобы громадный крейсер врага мог поднырнуть под него или же выпустить заряды бластеров в того, кто находился под его защитой.

«Соргам» мгновенно вылетел из брюха корабля-матки и сел там, где можно было вести разгрузку. Площадь была разбита и разрушена после того, как «Урал» стартанул оттуда на маршевых двигателях, но относительно свободные участки все-таки оставались.

Вражеский крейсер заметался в поисках щели между Шаргионом и поверхностью планеты, не нашел ее и, зависнув над блестящей громадиной, принял решение: в воздухе появилась целая туча беспилотников, вооруженных бластерами и ракетами, а также штук двадцать бронированных флаеров, которые использовались врагом в этой войне для поддержки войск. Флаеры, как злые осы, облаком устремились к «Соргаму» и сосредоточили на нем всю свою мощь.

У «Соргама» было три бластера. Один, «Большая Берта», стал бесполезен, когда корабль сел на землю, но два верхних скорострельных орудия с системой наведения, подключенной на собственные позитронные мозги низшего уровня, могли брать цели в пределах видимости там, где им захочется. И когда флаеры врага появились под брюхом Шаргиона, бластеры «Соргама» открыли ураганный огонь. Враг, скорее всего, думал, что корабль не решится стрелять из тяжелых бластеров вблизи своего корабля-матки. Но он не знал, что для Шаргиона выстрелы бластеров — все равно как метание овсянки из большой ложки. Те редкие выстрелы, которые случайно проходили мимо цели, били в брюхо живого корабля, и он с удовольствием впитывал энергию, поглощая ее, как вкусный завтрак.

Большинство очередей из мегабластеров «Соргама» находили свою цель, и жужжащие «слепни», витающие над ним, сыпались на землю, как горох. За считаные секунды удалось положить более половины беспилотников и все флаеры противника.

Враги бросились бежать из-под десятикилометровой лепешки, висящей над городом, но их скорости не хватило для того, чтобы уйти из-под удара. Безжалостные реки огня находили их в воздухе и превращали в оплавленные куски металла. Через несколько минут все было закончено — в воздухе не осталось ни одного аппарата врага, лишь на земле горели и чадили остатки некогда великолепных кораблей.

Шлюз «Соргама» уже был открыт, и керкары, как толпа термитов, выгружали из звездолета оружие, оборудование и складывали его на гравитационные платформы.

Люди, с опаской поглядывающие на щелкающих жвалами и стрекочущих гигантских многоножек, хватали ящики и грузили их на автомашины. Людей оказалось много — несколько сотен, где они прятались, было непонятно, видимо, как говорил Кузьмичев, под землей. Скорее всего, там же стояли и машины — в подземных гаражах и укрытиях.

Разгрузка шла полным ходом, когда тяжелый крейсер «Хеонг» все-таки решил проверить на прочность своего нового врага. Поднявшись километра на два, он пустил в ход свои мегабластеры, способные вскипятить море или расплавить в считаные минуты небольшую гору до состояния текучей жидкости. Два белых столба уперлись в «спину» Шаргиона, желая выжечь в нем дыру размером с футбольное поле. Не тут-то было. Шаргион довольно вздрогнул, будто человек, откусивший от громадного бутерброда с копченой осетриной. Энергия распределилась по кораблю, подстегнула его обмен веществ, он как будто встряхнулся, стал бодрым, как хорошо выспавшийся и совершенно здоровый человек. Крейсер не переставал палить, от него исходили целые реки огня. Там, где они касались Шаргиона, перламутровая оболочка темнела, поглощая энергию, которая тут же усваивалась громадным организмом. Его емкости всегда были слегка недозаряжены — расход энергии шел каждую секунду, на то она и жизнь, чтобы расходовать запасы энергии. Но теперь емкости заполнились почти до конца, понял Слава. А что будет, когда они заполнятся до предела?