Сергей Зверев - Другие. Солдаты вечности

И вдруг на крыше машины, за которой засели Саша с Мамаевым, раздался топот.

Кавказец прогрохотал по машине, перекатился через нее, и майор машинально отстранился вправо. А потом бросился прикрыть Мамаева, чтобы чех по инерции не всадил в него свой нож.

Но его рокировка была напрасной.

Не удержавшись на крыше, кавказец полетел дальше.

Инерция вела его туда, где за бетонным ограждением навстречу ему, держа «вал» перед собой, мчался на помощь командиру Ермолович…

Очередь прошила боевика, поставив на колени. Еще некоторое время его несло вперед по бетонному полу, как танцора. И Саша увидел, как очередная очередь развалила его голову на фрагменты.

Ермолович, скользнув между стеной и машиной, упал рядом с командиром и Мамаевым.

– Что с ним?

– Задело. Поработай, я пойду делом займусь, – приказал Саша.

Выскочив из машины, он бросился вперед.

Он не успел к Айдарову всего на секунду.

Заточка кавказца прошила сначала предплечье Айдарова, потом плечо, а потом и пронзила насквозь мышцу под лопаткой.

Стольников первый раз в жизни увидел, как можно получить три сквозных ранения от одного удара холодным оружием, не являющимся вилами.

В снайпере разведгруппы Стольникова горели кровью шесть отверстий. Дырами подобные вещи Саша не называл с тех пор, как его командир батальона в военном училище объяснил простую истину: «Дырка у тебя, сынок, только одна. В попе. Все остальное именуется отверстиями». Ну, ему, полковнику, прошедшему все известные горячие точки, было виднее…

Айдаров истекал кровью, но склонившись над пронзившим его боевиком, раз за разом всаживал в бандита лезвие ножа разведчика.

– Оттянись в сторонку, Айдаров, пусть тебя Баскаков перевяжет!

Потом случилось то, чего Стольников не ожидал.

Вспыхнувшие фары «УАЗа» он увидел слишком поздно.

От удара майора швырнуло на Айдарова, сбило с ног, куда-то понесло, и в конце концов он ударился спиной о стену.

Удар машины снес с крыши чеха, оседлавшего машину как коня. Видимо, он рассчитывал так въехать в здание НИИ. Уже вставая, Стольникову снова пришлось упасть – чтобы не оказаться объектом тарана в очередной раз. Крепкий здоровый боевик, слетев с крыши и переворачиваясь как кукла, махал руками с единственной целью упасть осмысленно. Пролетев над головой успевшего пригнуться майора, он исчез уже за позицией оборонявшихся разведчиков. Вскоре Стольников услышал два одиночных выстрела. Это кто-то из ребят обозначил конец жизни «летуна».

Услышав нудный скрип и грохот, обернулся. Чехи столкнули с перрона на пути беспомощный «УАЗ». В освободившемся просвете перрона Стольников увидел мчащийся на приличной для данных условий скорости точно такой же «УАЗ».

Бойцы, осознав маневр и планы боевиков, кучно выстрелили по кабине машины. Сначала пули отскакивали от ветрового стекла, потом на стекле появилась трещина, вскоре – паутина, и, наконец, последние выстрелы превратили стекло в крошево…

Машина вздрогнула несколько раз – вероятно, водитель пытался «поймать» дорогу, ударила мертвое тело одного из подстреленных разведчиками бандитов и подскочила вверх. Опустившись на два правых колеса, она перевернулась…

Плотность огня разведчиков была такая, что от искр, появлявшихся в местах соприкосновения пуль с днищем, машина светилась праздничным фейерверком. Перевернувшись, она метров тридцать катилась на крыше, а потом Стольников услышал взрыв, который повалил его с ног, заставив выпустить оружие и прижать ладони к ушам…

– Мать вашу, пилоты!.. – прокричал он, пытаясь понять, не утрачен ли слух. Но страшного не случилось, его даже не оглушило. Голову давило изнутри, но он знал – это временно…

Взрыв разметал порядки боевиков.

Заскочив в машину и распахнув водительскую дверцу, Стольников ногами вытолкнул тело убитого боевика на перрон. Сел за руль и захлопнул дверцу. Сделал он это вовремя, потому что по двери и стеклу тут же ударили пули. Саша включил заднюю передачу и помчался по перрону. Три или четыре раза машина вздрогнула, вильнув кормой. И каждый раз, отрывая взгляд от зеркал заднего вида и глядя в ветровое стекло, майор видел покалеченные тела бандитов. Один из них оказался между стеной и машиной, и его растерло как бревно, оказавшееся меж зубьев тяжелых шестеренок.

Расчистив таким образом дорогу, Стольников включил первую передачу, вторую, и быстро подъехал к тому месту, где стоял.

Распахнул дверцу и прокричал:

– Ко мне, скорее!..

Сообразив, что замыслил командир, бойцы, стреляя и перекатываясь, стали продвигаться к машине…

Майор увидел, как за одной из колонн «вокзала», ожидая, когда первый из разведчиков с ним поравняется, стоял и держал автомат бородатый боевик.

Саша снова распахнул дверцу.

– Лоскутов, колонна!.. – срывая голос, прокричал.

Но в грохоте перестрелки его никто не услышал.

Майор выскочил из кабины, успев заметить, что Ермолович уже в двух шагах от «УАЗа». Он прикрывал Айдарова, который прижимал к телу руку. Со снайпера лилась кровь, как из треснувшей банки томатного сока…

До колонны, за которой его ждал боевик, Лоскутову оставалось сделать три шага.

Стольников вскинул винтовку, но спусковой крючок без сопротивления поддался пальцу. Патронов в магазине не было.

Боевик не ждал появления перед собой врага. Он ожидал его появления из-за колонны. Поэтому, когда майор возник перед ним, чех на мгновение растерялся. Потом размахнулся…

Стольников понял, что ему в лицо летит автомат. Отбив его рукой, он хотел схватить боевика за шею, но… Заточка сверкнула перед его лицом и непременно клюнула бы его в глаз, не качни майор головой в сторону.

Саша никогда не видел таких заточек. В локоть длиной и отточенная, как игла, она без труда вошла бы и в железо. Преимущество боевика заключалось в том, что этой пикой он мог орудовать наугад, и шансы на успех были высоки.

– Черт!.. – вырвалось из уст Стольникова, и он отступил.

Мог бы помочь Лоскутов, но боец не видел происходящего за колонной…

– Не нравится, да? – оскалившись, заорал чех. – Не нравится, да?!

– Не нравится, – процедил Стольников, выставляя вперед руку и двигаясь на расстоянии.

– Наколю, шакал, как свинью!

– Ну да, ну да… – улыбнулся одними губами майор.

Перрон – слишком тесное место для выяснения отношений с человеком, стремящимся проколоть тебя холодным оружием.

Боевик так быстро и ловко шил своей иглой пространство перед собой, что Стольников едва успевал уклоняться.

Через секунду пришло понимание простого факта. Если боевик хотя бы раз оторвет взгляд от него, чтобы посмотреть за спину – а ведь там враги, он – труп.

И когда боевик все-таки обернулся, пытаясь оценить положение дел за спиной, майор понял, что это шанс. Да и не было уже времени на танцы. «УАЗ» ждал пассажиров, тарахтя двигателем.