Дмитрий Старицкий - Наперегонки со смертью

И отключил рацию.

— Танька, какая ты красивая в этом свете восходящей луны, — залюбовался я девушкой.

— Ты это серьезно? — спросила девушка, опускаясь рядом на колени и кладя мне руку на грудь и пытаясь в этой темноте заглянуть мне в глаза.

Рука Бисянки мелко дрожала. Адреналина мы получили, пока не прилетел самолет, мама не горюй — на полгода вперед. И если во время боя у нее рука не дрожала, когда она из тяжелой «светки» в полной темноте на звук и по силуэту ПНВ выбила один из двух двигателей на глиссере. То сейчас, скорее всего, она и в сарай бы с сотни шагов не попала.

Ну, то она, а то я, который из пулемета по этому глиссеру ни разу не попал.

И Луис не попал в него из Браунинга, хотя стрелял трассерами.

Я накрыл своей рукой узкую ладошку девушки и спросил.

— Страшно было?

— Нет, — ответила она срывающимся голосом. — В бою страшно не было. Сейчас страшно. Мы же на волоске висели. Если бы не любезность с неба…

Таня легла рядом со мной на матрас.

— Да-а-а-а-а… — протянул я, вспоминая, как над нами гудели шмелями крупнокалиберные пули пулеметов шхуны, и с другой стороны свистели пули пулемета глиссера. И как задорно орала в предвкушении резни абордажная команда пиратов на «Зодиаке».

При воспоминании об этом мои коротенькие волосенки встали дыбом. А вот в бою некогда было рефлексировать. Успевай поворачиваться и палить то в шхуну, то в глиссер, то в «Зодиак» по абордажной команде. Триста патронов я расстрелял за несколько минут боя. Осталось в ленте не более двух десятков.

Зато в надувную десантную лодку я попал. По крайне мере крики раненых я слышал оттуда.

Все же морские сражения страшнее сухопутных. По местам стоять и с места тебе уйти некуда. Ни окопчика тебе, ни ложбинки, ни воронки. И храбрость моряков это особая храбрость. В полный рост.

Потом надувную лодку пиратов подсветила Бисянка, включив поворотный прожектор, и по пиратам отработал пулемет боцмана, разваливая и без того хлипкую конструкцию из пластика, резины и пенопласта.

А потом пришли морские обитатели, и за несколько секунд сожрали не только трупы, но и всех, кому повезло остаться живым, цепляясь за плавучие остатки «Зодиака».

Гул моторов самолета еле слышался через грохот крупнокалиберных пулеметов, как наших, так и пиратских, со шхуны, где их было не меньше трех штук судя по трассерам.

Командир «каталины» попросил подсветить шхуну.

Но я стрелял по шхуне из пулемета, стараясь выбить пулеметчиков, и не мог отвлечься. Тогда героическая Бисянка встала под пулями во весь рост и развернула прожектор на пиратский корабль.

Тут «каталина» конфедератов, зашла на шхуну как на учениях и положила ей в мидель бомбу объемного взрыва.

Была шхуна, и нет шхуны. Только щепки по воде плавают, догорая. Жуть.

За этими воспоминаниями я как-то не заметил, что уже вовсю целуюсь с Бисянкой. И не просто целуюсь, а очень агрессивно впился в ее губы, стараясь одновременно сорвать с нее ременно-плечевую сбрую, брючный ремень и нижнее белье.

— Жорик, — хрипло шепнула девушка мне в ухо, оторвавшись от моих губ. — Сделай все аккуратно. У меня ЭТО в первый раз.

Здравствуй Родина в тропиках.

Первым делом, издали еще, увидели в предрассветных сумерках горящий газовый факел нефтеперерабатывающего завода. Казалось, он прямо в небе метался сам по себе. Красиво.

Потом рассвело окончательно, и показался сам довольно узкий полуостров, на котором стоит поселок Береговой — Морские ворота Протектората русской армии.

Береговая батарея на стрелке мыса. Видны универсальные морские пушки в сферических башнях.

Пальмы на набережных.

А вот и сам порт уже хвалится кружевом грузовых кранов.

Освободили запертую под замок часть экипажа с капитаном.

Приказали выпущенному из кутузки «первому после Бога» пришвартоваться и выгрузить автобусы.

— Потом можете быть свободны, — добавил я в конце речи. — Куда хотите.

— А компенсация за нанесенный ущерб? — возмущенно вскинул кэп подбородок, украшенный седой щетиной.

Явно намекал старый хрыч на разбитую мной рацию. А может и еще на что-то, я не стал уточнять.

— Мы вам судно от пиратов спасли. С грузом, — выдвинул я свой резон. — Сколько нам полагается ЗДЕСЬ за спасенное от бандитов имущество? Двадцати пять процентов от стоимости? Можем утрясти наши взаимные имущественные споры у капитана порта.

Ой, ребятки, не с моим опытом «ревущих девяностых» в Москве вам на меня по мелкому батон крошить.

— А можно и в русской контрразведке зависнуть, выясняя на каком языке ты с пиратами по рации говорил. И почему они по радио баржу «Лойола» неоднократно на этом языке вызывали? И вообще, кэп, ты живой только потому, что у меня хорошее настроение. Вкурил?

Судя по его дальнейшему поведению, вкурил.

Не то, чтобы кеп меня испугался, фактов у меня на него хрен да ни хрена — одни домыслы, но время потерять можно о-о-о-о-очень много. А время — деньги. Опять-таки «контрики» всю баржу тщательно обшмонают с рентгеном, может чего-то и найдут нехорошего. Если не у него, то у кого-то из команды. Ему оно надо?

Первым делом нас прямо с трапа принял в объятия таможенно — иммигрантский контроль Протектората Русской армии. Два чиновника с «физической защитой» из погранцов, даже береты на них темно-зеленые по традиции. На беретах незнакомая мне эмблема — кинжал, обвитый лианой. Потом уже узнал, что это не погранцы, а егеря — самая круть Русской армии, но хрен редьки не слаще — задачи у них схожие.

Всех сходящих на берег пассажиров — а мы тут не одни такие, посчитали и переписали прямо на пирсе. Айдишки прокатали на каком-то автономном агрегате. Только что пальчики не сняли.

А вот оружие никто не заставлял опечатывать. Только предупредили, что если у нас калибры натовские, то в ополчении мы сами себя будем боеприпасами снабжать. А если что есть орудийно-крупнокалиберное или гранатометы, то Протекторат выкупит их у нас принудительно по рыночным ценам. И ненавязчиво так сообщили адрес местного оружейного магазина, где все что угодно можно поменять на нужное и не задорого.

— Скажете, что мы вас с пирса послали, вам еще скидку дадут, как новеньким, — посоветовал мордатый иммиграционный чиновник. — И патроны вам там честно поменяют один к одному.

Ага…

Два раза.

И тут свой Билли Ирвайн сидит на главном потоке переселенцев. И, само собой, с иммиграционным отделом в доле. Только патроны поменять один к одному на демидовские — это 100 % прибыли. Я уже не говорю про остальное.