Алекс Орлов - Сфера

— Что вам нужно для начала?

— Все как обычно — максимально полная информация о здешних краях и их обычаях, местная банковская карточка, пачка наличных и пистолет.

— У вас имеется подходящее оружие, оно сейчас в арсенальной машине.

— Этот ствол не подойдет, нужна обычная не новая «девятка». Желательно грязная — со старым нагаром в стволе.

— У нас все оружие чищеное, — заметил Горн. — Но мы можем сделать из него с десяток выстрелов и бросить в траву на трое суток, после этого нагар в стволе будет выглядеть старым.

— Вот и отлично. Вводом в обстановку, насколько я понял, со мной будет заниматься капрал Штоллер, правильно?

— Если у вас нет возражений, коллега, — ответил Весник.

— Да какие уж тут возражения, — развел руками Веллингтон. — Только нам нужно вести эти беседы за пределами лагеря, под каким-нибудь благоприятным поводом.

— Возьмете у старшины радиолот и пойдете к озеру — мерить дно прибрежных участков, — предложил Горн. — Все будут знать, что вы заняты делом. Полагаю, вчерне мы все уже обсудили, и напоследок последний вопрос о Стентоне…

— Слушаю вас, майор.

— Он может исчезать?

— В каком смысле?

— Просто исчезнуть из спектра видимости обычного зрения и технических средств, причем вместе с роботом.

Веллингтон не стал удивляться, восклицать, картинно взмахивать руками. Он задумчиво потер колючий подбородок и сказал:

— Я об этом ничего не знаю, господа.

Часовой долго рассматривал пропуск, переводя взгляд с объемной фотографии на оригинал и снова уставляясь на фото, вертя документ и так и эдак, чтобы увидеть голографические сколы, которые обычно виднелись на поддельных документах. Солдат с обычными погонами проявлял на редкость основательный подход к проверке документов и его не смутило даже то, что имевшаяся в наличии аппаратура подтвердила подлинность документа.

— Извините, сэр, я вызову начальника караула, — сказал он и нажал кнопку вызова. Гость кивнул, он понимал степень важности допуска в это здание, поэтому не проявлял недовольства. При этом вспоминал, как подпрыгивали и распахивали настежь двери в высоких штабах, едва взглянув на удостоверение СГБ.

Вот из тех контор и происходила утечка секретной информации, а из крепких орешков, вроде этого, затерянного в заснеженных лесах бункера, не могло просочиться ни одного бита. А иначе какой смысл в структуре «СГБ-два», если бы она протекала так же, как ее основная версия?

Сотрудники «СГБ-два» проходили особенно строгий отбор и повседневный контроль. У них не было личного времени, личной жизни, частных адресов квартир и переписки с родственниками. Они имели два удостоверения СГБ — с одним золотистым шевроном и с двумя. Первым они пользовались повсеместно в структуре обычного СГБ, где никто не догадывался об их подлинном статусе. А главное удостоверение предъявлялось только в отделах «СГБ-два», официально скромно именуемом «спецотделом».

Появившийся лейтенант вежливо поздоровался с гостем, еще раз взглянул на удостоверение и сказал:

— Добро пожаловать, сэр. Вас уже ждут в двенадцатом кабинете.

И отошел в сторону, пропуская посетителя в гражданском костюме и возвращая ему удостоверение.

Внутри здание выглядело не столь уныло, как снаружи. В фойе журчал фонтанчик, с потока светили гелиолампы, и в их свете переливались разноцветной чешуей рыбки-лаунарии, сновавшие в подогреваемом пруду.

Вокруг прудика стояло несколько кресел для отдыхающих сотрудников, но сейчас они пустовали. Должно быть, у здешнего персонала не хватало на это времени либо они вовсе не уставали.

— Капитан Торн? — спросил шагнувший навстречу сотрудник.

— Так точно.

— Будьте добры, ваши плащ и шляпу. Я оставлю их вон на той вешалке, так вам будет удобнее.

— Благодарю вас, — ответил капитан, отдавая плащ со шляпой. — А портфель?

— Это решат на этаже.

Торн пригладил волосы и шагнул к лифту, который тотчас открылся, впуская посетителя внутрь. Кабина закрылась, и лифт двинулся вверх, потом вроде бы заскользил вбок и снова вверх.

Скоро Торн потерял ориентацию и был вынужден с этим смириться.

Наконец, кабина остановилась, открылись створки и навстречу прибывшему вышел еще один сотрудник — едва ли не близнец того, который забрал плащ и шляпу.

Капитан молча подал ему портфель, сотрудник открыл его и, едва заглянув внутрь, спросил:

— Которую?

— Желтую.

— Хорошо, сэр. По коридору направо, кабинет номер двенадцать.

Торн кивнул и последовал по указанному маршруту. Стучать ему не пришлось, дверь была незаперта.

Оказавшись в кабинете, он остановился и окинул взглядом просторное, слегка пустоватое помещение с минимумом обстановки и с сидевшим за письменным столом человеком в штатском. У того были седые волосы и цепкий взгляд глубоко посаженных серых глаз. Он как будто прицеливался, держа палец на спусковом крючке.

— Проходите, капитан, — сказал хозяин кабинета и указал на стоявший стул.

Торн прошел и сел, глядя, как «начальник второго участка» перелистывает его желтую папку с отчетами.

Бессмысленно было ждать какого-нибудь «отличная работа, капитан» или «это никуда не годится». Не было вообще ничего. «Начальник второго участка» просто выдвинул ящик стола, смахнул в него папку и, сложив руки на столе, посмотрел на Торна в упор, правда, теперь уже не «прицеливаясь».

Так они просидели в полной тишине около минуты, после чего хозяин кабинета, словно очнувшись, выдвинул еще один ящик и положил перед Торном другую папку.

— Вот, это самое лучшее, что у нас есть.

Торн открыл папку и, проглядев первую страницу, поднял глаза на собеседника.

— Снайпер?

— Высококлассный снайпер.

— У нас много высококлассных снайперов.

— Этот знает, какой камешек нужно выбить из стены, чтобы она рухнула.

Торн вернулся к досье и быстро пролистал его до конца, не остановившись даже на длинном списке успешных операций претендента, потому что в «спецотделе» других не рекомендовали.

Просмотрев папку, Торн закрыл ее, подвинул «начальнику второго участка» и сказал:

— Я встречусь с ним.

— Уверен, он вам подойдет, — сказал начальник и поднялся, давая понять, что аудиенция закончена.

Торн встал и, коротко кивнув, вышел из кабинета.

Возле лифта его уже ждал сотрудник, чтобы вернуть портфель. Торн взял его и шагнул в лифтовую кабину. Двери закрылись, и кабина начала свой путь по замысловатой траектории.

Торн взглянул на портфель — он был другой. Весьма похожий, но другой, к тому же новый, с жестковатой неразношенной ручкой. Таковы были правила, к которым он уже привык или почти привык.

Иной раз было жаль расставаться с вещами, но режим секретности был беспрецедентно строгим.