Александр Маркьянов - У кладезя бездны. Часть 4

— Ты сама понимаешь, что тебе не дадут этого сделать. Этот же Уэсли уже защищает Дурбана. Максимум что ему грозит — несколько лет, прокуратура не будет рисковать.

— Сволочи…

— Ты обещала. Помни это.

Почему Казакофф взял беседу на себя — она поняла только потом. Это потому что у него уже дело близко к пенсии, а ей еще жить и работать…

В коридоре — уже появилась толпа людей, идущая от лифтов. Архиепископ, его адвокат, охранявшие их от толпы агенты — хотя это архиепископу пришлось их охранять, прося толпу проявить сострадание…

— Пошли…

Учитывая обстоятельства — беседа проводилась в зале для совещаний, единственном большом зале, где можно было с комфортом разместиться на несколько часов, и чтобы тебе никто не мешал. Все шторы были плотно зашторены, дверь закрыта. Каждый из агентов, кто хотел, налил себе кофе из общественной машины, и кардинал и его адвокат общественный кофе проигнорировали. Их можно было понять — барахлил нагреватель, давно не меняли фильтр и кофе напоминал грязную воду.

— Архиепископ O'Рейли, сэр… — вежливо сказал Казакофф, садясь напротив архиепископа с ручкой и большим блокнотом

— Послушайте, давайте поскорее закончим всю эту чушь! — раздраженно сказал архиепископ — просто поверить не могу…

— Во что вы не можете поверить, сэр?

— В то, что это произошло. Это просто немыслимо… я много лет являюсь последовательным сторонником мира. А теперь мне подсунули такое…

— Архиепископ даже награждался премией фонда Рокфеллера за свои усилия в деле прекращения насилия в Колумбии и организации доставки туда гуманитарной помощи… — сухо проинформировал адвокат, настраивая систему для записи. У него был ноутбук последней модели в с функцией съемки и записи…

Рита подумала — интересно — это ты такую гуманитарную помощь поставлял туда, а, святоша? Если так — то все понятно, почему мы воюем и воюем, а дела все хуже и хуже…

— Мистер O'Рейли, это так необходимо? — вежливо поинтересовался Казакофф, кивнул на адвоката с его аппаратурой. С адвокатом он старался не встречаться даже взглядом, впрочем, отношения у правоохранительных органов и адвокатуры всегда были напряженными.

Кардинал ничего не ответил, но только повернулся к своему адвокату, предоставляя слово ему…

— Да, я считаю это необходимым… — сказал Уэсли

— Сэр, мы в письменной форме готовы подтвердить, что происходит всего лишь беседа, и нет никакой необходимости в ее записи.

— В таком случае, я тем более настаиваю на использовании аппаратуры. Раз это только беседа — значит, никакому регулированию она не подвергается, и я могу записать ее с использованием любого оборудования, какого сочту нужны. Если нет — то я и мой клиент просто встанем, и уйдет и никакой беседы не будет. Вот и все.

— Хорошо… — смирился Казакофф — в таком случае, господин O'Рейли, если вы готовы, не могли бы вы рассказать свою версию того, как это оружие попало в Бостон, причем часть его — даже в подсобное помещение Церкви для имущества…

— Э… нет, так не пойдет — снова сказал Уэсли — если у ФБР есть вопросы, мой клиент готов на них ответить.

— Мистер Уэсли, вам не кажется, что вас в этом разговоре слишком… много? — спросил Казакофф, начиная терять терпение…

— Нет, не кажется. Мой клиент готов заявить, что публично, что в суде, что ничего не знал о доставке оружия в Бостон. Вы же пытаетесь заставить его высказывать какие-то домыслы относительно того, каким образом это оружие попало в Бостон. Мой клиент ничего не знает об этом…

Несмотря на свой довольно вздорный нрав — Уэсли не зря брал деньги. Его наступательная тактика — снималась на пленку и изучалась в качестве учебных пособий. Один из принципов такой тактики — никогда и ничего не рассказывай, старайся не произносить спичи длиннее нескольких слов, а лучше — вообще только отвечай на вопросы, причем как можно короче. Этим самым ты даешь противнику минимум зацепок и оставляешь с той информацией, какая у него и была.

— Хорошо. Начнем с самого начала. Груз был доставлен в Бостон теплоходом, отправной точкой маршрута которого был русский город Одесса. Бостонский епископат имеет какие-то контакты с Одессой, какие-то интересы там?

— Конечно — удивленно сказал кардинал — это же город-побратим [9] В нашем мире побратимом Одессы является Балтимор. .

— Извините, я этого не знал — сказал Казакофф — там есть католическая община?

— Да, там есть католическая община. Я даже был в Одессе несколько лет назад, еще не будучи в архиепископском звании.

— И вы поддерживаете связи с ней, они посылают вам вещи, это так?

— Да, они это делают — сказал O'Рейли

— Странно…

— Почему же странно? — спросил архиепископ

— Признаюсь, сэр, я не подозревал, что из России к нам поступают вещи в порядке благотворительности. Мне всегда казалось, что благотворительную помощь оказываем мы, североамериканцы.

— Это так… — важно сказал кардинал O'Рейли — но не совсем. В Российской Империи существует католическая община, но ее влияние на общественную жизнь ограничено, а доминирующая в России православная церковь относится к католикам… с недоверием, скажем так. В то же время в России существуют местности, в которых католическое население составляет большинство или относительное большинство. Это, прежде всего Польша. Польша, имея ограниченные возможности общения с братскими католическими приходами по всему миру, тем не менее, делает взносы вещами и собирает пожертвования. А поскольку мы не можем тратить лишних денег — они отправляются адресатам самым простым и дешевым путем. То есть пакуются в контейнеры, отправляются по железной дороге до порта и потом кораблем в нужное место, в нужный порт назначения.

— И в данном случае ближе всего оказался порт Одесса, верно? Ну, чтобы отправить груз?

— Совершенно верно — важно кивнул кардинал

— А груз — польский.

— Не только, вероятнее всего он сборный. Католические общины есть на всем юге России, раньше это место называлась Речь Посполитая до того, как его захватила Российская Империя…

— А Польша… это то место, где постоянно происходят беспорядки, да? — наивно спросил Казакофф.

Кардинал немного помялся

— Сложно сказать, что там происходит… но там определенно неспокойно.

Рита, сидя рядом и смотря за невербальными реакциями кардинала напряженно вспоминала. Североамериканцы не очень любят обращать внимания на международную часть выпуска новостей, то что происходит за океаном их мало интересует. Но Рита вспомнила… дело в том, что у нее был парень — поляк, давно, еще в колледже. И несколько лет назад в том месте были какие-то беспорядки… непонятно из-за чего, и он рвался ехать туда, чтобы убивать русских. Рита помнила, как она была шокирована той ненавистью, с которой Каз говорил о русских… собственно, после этого они недолго встречались. Ее такая ненависть сильно напугала. Тот же Казакофф — он русский, но отличный босс, лучший из всех, кто у нее был.