Дмитрий Старицкий - Две свадьбы и одни похороны

А на третьем листе — наш знаменитый флеш-моб у фонтана на Базе «Россия» в первый день.

И что это значит? Только то, что эти гаврики в таком глухом месте, удаленном от всех проезжих дорог, специально по наши души шарились, по хорошей наводке, а не выскочили на нас дуриком.

Никакой ошибки.

Никаких недоразумений.

И положили мы их, будучи полностью в своем праве. С души отлегло.

Но кто вот их на нас навел?

Арам?

Саркис?

Борис?

Флориан?

Орденский патруль?

Русская армия? Последнюю, впрочем, исключим. Вроде не те люди.

У Флориана есть мотив — месть, допустим так, но тут совок рулил, а не Европа. Не складывается пазл.

Арам знал про мои деньги. Большие деньги, по местным меркам. А что знал Арам, знал и Саркис. А что знают двое армян… Знает в банде мертвый петян? У-у-у! Как все запущено…

И Беляева знала.

И знала Майлз.

И еще три бабы с регистрации на базе «Россия».

И из Банка орденского могла утечка пойти… Как два пальца об асфальт.

Ой, как быстро круг подозреваемых ширится. Со скоростью урагана.

Вот, блин, всегда так: у них одна дорога, а у меня сорок.

Так, курточку расстегнем, внутри карманов нет. Маечку ножичком подденем, распорем.

Ого! Вот это иконостас. По всей груди жмура шли шикарные партаки, [168] Партаки — татуировки (тюремный жаргон). характерные такие, которые только в тюрьмах и колют. В центре — собор с тремя куполами. Три ходки в зону. Только купола вместо крестов венчают ажурные могендовиды. [169] Могендовид. Щит Давида. Шестиконечная звезда. Символ иудаизма. И на ключицах шестиконечные звезды, [170] Отличительный знак вора в законе (тюремный жаргон). только граненые как бы. Целый вор в законе. Охренеть, не встать. Нас тут не было, и этого жмура мы в глаза не видели. Никаких фоток не делаем. За премией в Орден не обращаемся. Во избежание. Эти семь тысяч при случае нам могут и поперек глотки встать. Перышком. [171] Перо — нож (тюремный жаргон). Прикроем пока эту Третьяковскую галерею, чтоб девчата не увидали и ненароком где-то о ней не проболтались.

Руки посмотрим. Пальцы, как и ожидалось, все в «перстнях». [172] Татуировки на пальцах. По «перстням» можно прочитать всю уголовную карьеру человека. Все правильно, они у урок [173] Урка, уркаган — уголовник (подробнее — см. Глоссарий). за айдишки работают.

Кстати, а где айдишка у жмурика? Опять нетути. Как и денег.

Подошла Роза, придерживая рукой карабин, висящий на плече. Ну хоть одна обучена: с оружием не расставаться. Увы, не мной. Однако вовремя я жмуру грудь прикрыл.

— Что тебе надо, милый? Дать тебе прямо здесь, среди наглядной картины победы? Нет проблем, — смеется, стерьвь.

— Можешь определить национальность этого кадра, — показал я на предполагаемого атамана, пропуская мимо ушей ее шутливое предложение секса на крови.

— Легко.

— Определяй.

— Это еврей. Ашкеназ. [174] Ашкеназы — этническая группа евреев, сформировавшаяся в Центральной Европе в эпоху Средневековья. Исторически бытовым языком ашкеназов был идиш — диалект немецкого языка.

— Точно?

— Тебе еще и его фамилию сказать, чтобы поверил?

— Скажи, — хмыкнул я, едва не хихикнув.

Отходняк бурный у меня прошел и руки трястись перестали, а тихий отходняк, судя по всему, только приближался. Скоро меня от всего будет пробивать на хи-хи, как с косяка с анашой. [175] Анаша — наркотик группы канабиса. Марихуана.

— Паперно его фамилия.

— Откуда взяла? Телепатия? Или гадаешь на чем?

— Просто меня с ним знакомили на Базе «Западная Европа». На танцах.

— Дела… Ладно, уговорила, речистая, потом об этом обязательно перетрем подробнее. А сейчас лезь на крышу этого «ленд ровера», будем разбираться, что они там навалили нам полезного.

Роза по лесенке залезла на крышу джипа. Мы втроем помогли ей отцепить от крючков тонкий канат, который этот брезент придерживал.

Под брезентом были видны какие-то ящики.

— Давай снимай их, мы тут подхватим, — сказал я.

— Умные нашлись, — возмутилась Роза. — Я тут одна корячиться должна, а вы там втроем подхватывать будете, что я одна тягаю. Это, между прочим, уже эксплуатация человеком человека. — Роза встала на крыше во весь рост и уперла руки в боки, приготовившись митинговать.

— Роза, не возникай, — сказала начавшая сердиться Анфиса. — Всем тяжело.

— Ты только на бортик его поставь, а мы уже стянем, — успокаивала Розу Наташа Синевич. — Вот увидишь, что ничего страшного.

— Чего разгалделись! — крикнул я на них на всех. — Ждете второй группы бандюков по ваши души? Или собранный с них склад кондомов вас не впечатляет? Нужен натурный показ?

— Так бы сразу и сказал. — Роза взялась за крайний ящик и зашипела. — Тяжелый, блин.

Однако с кряком, воем и чьей-то матерью все же снесли с крыши все четыре ящика и отнесли их к разложенной пленке.

В двух ящиках были ручные гранаты. Советские. РГ-42. [176] РГ-42 — советская осколочная граната, предназначенная для поражения живой силы противника на близких расстояниях. Радиус разлета осколков составляет 25–30 метров, дальность броска 35–40 метров. Больше похожие на консервные банки, чем на убойную взрывающуюся машинерию. Наступательные. Осколки мелкие, разлет реальный пять метров, как помнится со службы, хотя производитель заявлял, что не меньше двадцати пяти. В каждом ящике было их по два десятка штук. И в каждом же ящике было еще по два небольших цинка запаянных. На крышке цинка была надпись «УЗРГМ [177] Бюрократическое сокращение. Унифицированный запал ручной гранаты модернизированный (подробнее — см. Глоссарий). 10 шт». Запалы, значит, к гранатам. Знать бы только, в кого ими бросаться. Но, по всякому, лучше путешествовать с плохими гранатами, чем вовсе без них. Помню, на Базе, в арсенале, мне цена в 75 экю за такую колобашку очень дорогой показалась. А сейчас вот не кажется. И жаба сама ведомость на подпись подсовывает.

Подошла Ингеборге. Увидела на расстеленной пленке кучу коробок с презервативами, сложенных отдельно от остального хабара, и присвистнула.

— Вижу: программа на вечер определилась. Жорик, какие еще идеи будут?

— Если бы меня этот криминальный интернационал тут завалил, то у них было бы о-о-очень много оригинальных идей относительно тебя, — съехидничал я. — Как раз с использованием этой херомантии.

— А что это тут у вас в ящиках? — поменяла тему Ингеборге.

— Сами смотрим, — ответила Галя.

— Инга, а где твой автомат? — спросил я.

— В автобусе.

— Какого хрена он в автобусе, а не твоем плече? — Я уже сорвался на крик. — Ты, баталер отряда, какой пример рядовым подаешь?

— Жора, что ты раскричался? Все плохое уже кончилось, — уставилась она на меня честными глазами.