Дмитрий Старицкий - Две свадьбы и одни похороны

— Считаешь, что минирования они не ждут? — спросил в упор.

— А ты бы ждал? — ответила Таня, как заправская одесситка.

— Хрен его мама знает, — ответил откровенно.

От бандюков я бы точно минирования дороги не ждал, проще засаду устроить. Разве что от чеченцев. Тех этому, наверное, каждого уже обучили за две войны. А вот ждут ли они такой подлянки от Жоры-пиарщика? Вопрос. Девок-то точно всерьез никто не воспринимает. Особенно нохчи, которые баб вообще за мусор держат.

— А давай, — решился я. — От шести гранат не обеднеем. Тем более, мы денег на них не тратили.

Парочку гранат я все же решил придержать при себе. На всякий пожарный случай.

Место нашли хорошее, Таня углядела. Чуть менее километра от нашего лагеря; ближе — уже стремно минировать, а дальше — можем сам взрыв не услышать.

А тут такой вкусный спуск с поворотом нарисовался, и «дорога» шла с боковым наклоном, с обеих сторон крупными кустами обсажена, типа земного орешника, без колючек. Хорошо так обломанные нашим автобусом кусты. Водятел тут больше дорогу вперед высматривать будет, чем искать прозрачную зеленую леску на уровне бампера.

Сели на дорогу, выложили гранаты. У Тани они все оказались без запалов.

— О, мля! И как это, Танечка, понимать? — обратил я ее внимание на небоеготовность гранат.

— Ты сказал — взять гранаты, я и взяла их из ящика. — И глаза такие честные-честные, ресницами хлоп-хлоп.

— Ты что, действительно не понимаешь, что сделала? — спрашиваю строго.

— Не-а, — виноватой Таня себя уже чувствует, а вот в чем — совсем не понимает.

— Ты запалы к гранатам не взяла. Они рядом, в том же ящике, во вскрытом цинке лежали. От, бойцыцы… Мама, роди меня обратно.

— Так у Бориса мы только муляжи гранат кидали, алюминиевые такие, на бутылки похожие. И у них никаких запалов не было, — оправдывается Бисянка. — А боевых гранат он нам не успел показать, только обещал.

Вид у Бисянки стал очень виноватый. Чует, что косяк упорола, хотя и по незнанию. Или это уже мой косяк?

Пришлось показать и рассказать, что такое запал, замедлитель и капсюль-детонатор и как ими пользоваться.

Замедлитель из двух запалов ножом расковырял так, чтобы гранаты практически моментально взрывались. Сделал две связки по три гранаты, обмотав скотчем. Тем же скотчем их в кустах укрепил, где также скотчем связал из тонких веток этого «орешника» крепкие «стволы», чтоб не гнулись. И к этим «стволам» прикрепил связки гранат в полуметре от земли. Потом в каждую связку ввернул по одному модернизированному запалу. Соединил их леской поперек дороги, с небольшим провисом, с таким расчетом, чтобы машина ее бампером захватила и потянула. Тогда гранаты разорвутся не напротив двигателя, а напротив салона автомобиля. Рассчитывал по высоте на джип. На грузовиках вряд ли тут бандиты катаются.

Потом, отогнав на безопасное расстояние Бисянку, аккуратно свел у обоих запалов усики на кольцах. Теперь все: не дыши и отползай.

И вот наша закладка, поставленная «на шарап», реально рванула.

Новая Земля. Плоскогорье между территорией Ордена и Южной дорогой.

22 год, 33 число 5 месяца, пятница, 19:30.

Минут сорок ничего не происходило. Вообще. Мы все сидели в засаде на заранее подготовленных «лежках» и ждали появления преследователей. А те к нам совсем не спешили.

Когда истекло сорок пять минут, зародилось подозрение, что преследующие нас бандиты отказались от своих намерений. Но внести ясность надо было обязательно. Оставалось только одно средство — пешая разведка. Эфир молчал, как до Попова с Маркони.

На этот раз в рейд со мной в пару напросилась Наташа Синевич. Я не видел причин отказывать добровольцам.

Когда отошли от лагеря достаточно далеко и оказались вне видимости нашей засады, Наташа резко обернулась, чуть не столкнувшись со мной, и неожиданно потребовала, сверкая ясными синими глазищами:

— Поцелуй!

— Н-да?.. — съехидничал я. — А кто тут надысь требовал от меня кого-то не дрочить понапрасну?

Синевич вдруг запунцовела лицом и стала стучать мне в грудь кулачком.

— Ты… Ты изверг рода человеческого… Я тебя…

Не дослушав, чего она там меня, перехватил ее кулачок и прижал руку к туловищу. Успокоил молча: обнял и поцеловал. Взасос. Девушка в моих руках обмякла, повиснув пиявочкой на моих губах. Вот только этого сейчас и не хватало для полного счастья. Особенно если именно в это время к нам подбираются бандиты с нехорошими такими намерениями в отношении нас же.

Я оторвал Наташу от себя и, глядя в ее шалые мутные глаза, строго сказал:

— Натуль, мы вообще-то в разведку пошли. Хочешь, чтобы нас тут постреляли как перепелов, пока мы целуемся?

— Ой, — засмущалась Синевич, — мне уже стыдно, Жорик. Я больше так не буду, — и глаза долу.

— Наташа, соберись. — Я ее слегка потряс за плечи, ожидая, когда глаза ее придут в норму. — Я иду первым. Ты сзади, в десяти шагах от меня. Я смотрю вперед и влево. Ты вправо и назад. Понятно?

— Понятно, — кивает.

Ничего ей не понятно. Пришлось повторить и объяснить, почему и зачем надо нам двигаться именно так, а не иначе.

— Мы не на свидании и не на прогулке, — закончил я ее воспитание и пообещал: — Будем в городе, обязательно погуляем вдвоем. Только вдвоем. Договорились? А теперь пошли на разведку.

— Ты мне назначаешь свидание? — Наташа даже рот открыла от удивления.

— Да, — подтвердил я ее мысли.

— А где и когда?

— В Портсмуте. В первый же вечер. Чтоб кафешки с официантами и набережная в камне. Луна над аллеями и цветочница на углу. Горячая вода и хрустящая простыня в отеле, — сыпал обещаниями.

А когда понял, что девушка всю эту приятную для себя информацию вкурила, поцеловал в щеку и хлопнул по попке, указывая направление.

Добрались до места установки растяжек без приключений. Никто нам навстречу не попался. Только мелкая живность перебегала просеку, устроенную нашим автобусом. Да в кустах кто-то шебаршил. Но не нагло.

А вот в небе стали что-то густо кружиться падальщики.

И мы ускорили шаг.

Растяжку порвала косуля, которая тут же и лежала с развороченным боком.

Первым делом, шуганув каких-то мелких тварей, собравшихся уже поужинать нашим браконьерским трофеем, проверил закладку.

Гранаты рванули только с одной стороны.

Погнав Наташу в лагерь за подмогой, пленкой и мешком для мяса, осторожно пролез в куст, где убедился, что связка из трех гранат висит на том же месте, а кольцо вытянуло чеку всего наполовину.

Сняв пробковый шлем, помолясь и перекрестившись, осторожно, чтобы, не дай бог, не тряхнуть ветки со связкой, левой рукой удерживая связку, правой вдавил чеку обратно в запал. Матернувшись по поводу отсутствия у себя третьей руки, большим и указательным пальцами удерживая чеку с кольцом, средним пальцем уцепился за основание запала. Потом осторожно и плавно левой рукой, приложив неимоверное усилие из этого неудобного положения — связка практически висела у меня над головой, разогнул усики чеки.