Михаэль Драу - Форма жизни

Позволил.

Лорэлай тихой тенью опустился на шёлковые простыни цвета молодого вина, позади Эриха и поцеловал его в шею. Биолог вздрогнул, привстал, намереваясь отчитать своё создание за подобное своеволие, но Дагмар мягко погладил его пальцами по плечу. Жест словно говорил — «Пусть остаётся». Резугрем слегка нахмурился. А по его бледному сухощавому телу уже скользили руки — бледные, с отполированными бордовыми ногтями, и затянутые в чёрный латекс, как в хирургические перчатки.

Лорэлай гладил и целовал Эриха, а потом вдруг плавно переключился на Дагмара. Прикосновения вампира были вкрадчивыми но, тем не менее, настойчивыми, и Дагмар принимал их, ошеломлённо осознавая, что они ему приятны. Он хотел Диву?…

Лорэлай, поблескивая чёрными, как отшлифованные ониксы, глазами, осторожно улёгся на спину, маня своей обманчивой доступностью их обоих, и принимая поцелуи обоих, обнимая Дагмара одной рукой и лаская Эриха другою. Словно не хотел отпускать никого из них и не хотел быть ни с кем из них.

Эрих хватал ртом то его губы, то губы Дагмара, вдавливая ногти в гладкую кожу — чью, он уже не разбирал. Они глухо рычали и кусали плечи друг друга, не выбирая, любя в этот момент каждого из двух своих партнёров всей душой.

А потом, когда они отдыхали все втроём, слушая, как затихают их проснувшиеся на время сердца, Лорэлай оказался между Дагмаром и Эрихом — как всегда и был. Властно заняв чужое место, он откинулся на грудь своего создателя, и чёрные волосы, как мазут, облепили белое плечо Эриха. Гладкое смуглое бедро, покрытое чёрным пушком, в милой, дразнящей небрежности лежало на бедре Дагмара, и тот лениво поглаживал его пальцами. В сущности, всё оказалось не так плохо. И Дагмар вкусил запретный плод — он получил Лорэлая, Диву, свого учителя и блистательного сладкоголосого убийцу, а потом отдавался ему со сладким трепетом брезгливости и щекочущим ощущением чего-то запретного, грязного и головокружительного. Вампир отметил его своими клыками, но и Дагмар не остался в долгу. И оба они были исцарапаны Эрихом, а сам Эрих терпел царапины и укусы их обоих.

Триединство, как в древней религии. Как во многих древних религиях. Но втроём они не остались.

Едва придя в себя от полудрёмы без снов и дыхания, Дагмар поднялся и бесшумно вышел, а Лорэлай плотнее придвинулся к Эриху и победно улыбнулся.

— Вам не кажется, что это всё несколько опрометчиво… — пытался отговорить их Роберт, которого решено было оставить дома, но Хром, Сид и Мортэм не слушали. Зомби было всё равно, он призван был лишь оказать посильную помощь двум живым, Хромом двигало желание излечить Джейка, а Сидом двигала жажда мести.

— Если не сейчас, Роб, то никогда, — мрачно ответил Хром. — Мы и так больше месяца тут торчим. Пора действовать. Взрывчатка была закуплена у подпольных торгашей ещё неделю назад, слабое место в доме Резугрема мы выяснили. Чего ждать-то?

Роберт опустил голову и вздохнул. Всё теперь подготовлено гораздо лучше, чем в тот день, когда Джейк с Хромом угодили в плен. Раздобыв у нелегалов несколько брикетов взрывчатки, способной сровнять с землёй небольшую башню, они аккуратно разрезали её на более мелкие куски и в каждый вмонтировали детонатор. Решено было пробраться в дом к Резугрему тайно, не привлекая никакого внимания. А для этого атакующих должно быть как можно меньше. Троих вполне хватит. Джейк и Роберт оказались совершенно бесполезны — первый едва ли может контролировать себя, да к тому же где-то пропадает вот уже несколько дней кряду, а второй абсолютно не приспособлен к боевым действиям.

Конечно, это будет не открытая война, всего лишь небольшая вылазка в лаборатории Резугрема. Нужно во что бы то ни стало найти препараты, способные вернуть Джейку прежний человеческий разум. Главное — выловить мальчишку и вколоть ему необходимое лекарство, которое так и не смог синтезировать Роберт. Конечно, если удастся. А если нет… Об это никто не хотел думать.

Во время первой неудачной атаки Хром имел возможность немного изучить планировку подвальных помещений дома Резугрема — спасибо содействию хакеров из коммуны. Конечно же, этих скудных знаний не хватало для того, чтобы отлично разбираться во всех хитросплетениях коридоров и помещений, а также их назначения, но с лихвой хватало для того, чтобы заложить взрывчатку. Её мощности вполне хватит, чтобы все, кто находится в здании, оказались погребены под обломками. Но сперва надо будет найти лаборатории и без долгих разбирательств захватить по одной пробирке каждого «адского зелья». А уж дома Роберт сумеет провести анализ и выбрать нужное.

Когда солнце спустилось к горизонту, проглядывая буроватым кругом между пыльных остовов громадного промышленного сооружения, которое так и не достроили многие годы назад, и в котором обитала странная компания вот уже второй месяц, все четверо оказались у заржавленного люка, ведущего в канализацию. Открыть его не удалось, поэтому пришлось использовать небольшой кусочек взрывчатки.

— Ну что ж, жди нас, — похлопал Хром Роберта по плечу. — Если придёт Джейк, держись от него подальше. Позже устроим на него охоту. Может, инъекции и подействуют. А если не вернёмся в течение двух суток — беги. Возвращайся в город и живи так, как будто никогда никого из нас не знал.

Роберт кивнул, сцепив руки в замок и нервно щёлкая костяшками пальцев. Хром спустился в душную зловонную темноту первым. Потом в разверстую пасть подземелья спрыгнул Сид. И вдруг Роберт бросился к Мортэму, обнял его со всей силы. Зомби замер, терпеливо дожидаясь, пока его отпустят. Он понимал, что Роберту нужно это прикосновение напоследок.

— Эй, ну где ты там? — послышалось из темноты.

Роберт медленно отошёл от зомби, понимая, что не имеет права его задерживать, и прошептал:

— Береги себя. Пожалуйста…

Зомби, ни капли не изменившись в лице, развернулся и спрыгнул в люк. Роберт некоторое время стоял над дырой в полу, слушая удаляющееся эхо шагов троих друзей, после чего завалил отверстие погнутым люком. Потом поспешил в обжитую часть бункера. Он вдруг остро ощутил своё одиночество. А также то, что окончательно сорвавшийся Джейк может рыскать где-нибудь в темноте неподалёку. Роберт успокоился только тогда, когда плотно запер за собой тяжёлые двери с облупившейся краской и зажёг лампу.

Дом Резугрема был крепостью во всех смыслах — мрачной крепостью с тысячей запутанных коридоров, пронизанной сетью вездесущих камер наблюдения. Но всё же он имел свои слабые стороны. Камер не было в подвалах — там, где, по мнению обитателей дома, не может оказаться никого постороннего.

Тем более что простой случайно оказавшийся в подземных коммуникациях бродяга вряд ли проник бы за мощные металлические заграждения, через которое просачивалась лишь канализационная жижа, состоявшая главным образом из химических отходов лабораторий, а иногда на поверхности чуть колыхающегося потока можно было встретить какой-нибудь фрагмент человеческого тела — ошмётки кожи, мышечной ткани или спутанный клок волос.