Михаэль Драу - Форма жизни

— Вы не подумайте, я не допытываюсь! — уверил он, — Просто хочу познакомиться.

Он виновато усмехнулся, и Сид улыбнулся в поддержку. А потом сказал, чтобы предупредить прочие расспросы:

— Вы, кажется, немного перестарались со спиртным… У вас что-то случилось?

У Сида всегда получался такой тон — искренне-сочувствующий, располагавший собеседника к доверию и расслабленности. В конце концов, думал Сид, этому парню и впрямь требуется помощь. Может быть, у него даже кто-то умер.

Роберт лишь тяжко вздохнул в ответ и уставился на свой стакан, который нервно тискал своими длинными крепкими пальцами.

— Да, пожалуй, случилось… Никогда бы не поверил, что это может случиться со мной…

Сид выдержал паузу, за время которой Роберт понял, что его собеседник не против выслушать.

— Знаете, это очень обидно, когда всё решают за тебя, точнее, вместо тебя, а ты ничего не можешь поделать. Очень обидно. Но с другой стороны, а что я могу сказать? Всё-таки, хозяином казарм и солдат является господин Краузэ. А я так. Что последний уборщик, что я — разница только в окладе…

— Эммм… Не вполне понятно, — искренне недоумевал Сид. — Вы как-то путано всё рассказываете…

— Да можно на «ты», — улыбнулся ему Роберт. Потом заказал ещё выпивки себе и Сиду и заговорил после пары глотков:

— Ты уж извини, что я вешаю на тебя свои проблемы. Но, честное слово, впору сдохнуть, если нести всё в себе!

Он быстро посмотрел на Сида:

— Впрочем, если у тебя нет времени…

— Нет, нет, всё в порядке, — перебил его Сид. — Может быть, я даже чем-то помочь смогу…

— Вряд ли, — Роберт снова отвернулся и подпёр лоб рукой. — Такие ситуации редко у людей бывают… Ну, конечно, если они не такие идиоты, как я…

Сид подумал, что в этой истории наверняка замешан какой-нибудь смазливый мальчик. А то и настоящая женщина. Почему бы и нет? — Я до последнего не хотел себе признаваться в том, что влюбился… — тихо и напряжённо выговорил Роберт, словно опасаясь, что над его слабостью и недостойным поведением могут посмеяться. Сид же тихонько вздохнул. Разумеется, любовная история. Что же ещё?

— Какая бы там ни была мода, но это не нормально! — продолжал Роберт. — Но что же это, если не любовь? Я не могу без него. Мне так плохо…

Сид хотел было выдать какую-нибудь дежурную фразу утешения, но решил, что стоит сказать что-нибудь более искреннее:

— Господи, да что такого ненормального в том, что ты полюбил? Или он не свободен? Или он несовершеннолетний?

— Всё гораздо хуже. Он мёртвый, — ответил Роберт. Сид сконфузился:

— О… Хм… прости, я не знал…

— Нет-нет, не умер. Он и был мёртвый… Точнее, не вполне так… В общем, он эвтанатор.

Сид замер, словно обратился в камень. Хотелось переспросить. Казалось, что ослышался. Как так — эвтанатор?

— То есть? — проговорил Сид, — Ты хочешь сказать, что ты полюбил ходячего мертвеца-убийцу?

— Он не убийца, — укоризненно нахмурился Роберт, — он эвтанатор. Уффф… Я и сам считал, что они — что-то вроде самодвижущихся кукол. Сознание-то у них есть, но уж больно пассивное. Но он… он другой… Он действительно другой…

Сид оправился от первого шока и слушал всё, что говорил Роберт. Тот, кажется, выпил уже достаточно, чтобы рассказать абсолютно всё. Как хорошо, что я не какой-нибудь промышленный шпион, подумал Сид. Сейчас Роберт может выболтать действительно много. Но тот говорил только о своём зомби.

— Я на него сразу обратил внимание. Тогда, конечно, я просто заинтересовался интересным экземпляром. Его к нам привезли уже умерщвленным и эм… оживлённым, но пока что без программы. Обыкновенный труп. Если не считать, что этот «труп» мог пассивно воспринимать информацию, поступающую из окружающей среды. Мёртв он был совсем недавно — я-то уж могу определить на глаз, какое время назад наступила смерть. Он был смертельно ранен и держался очень долго. Странно, почему ему никто не помог, и вместо лазарета отвезли в лаборатории Резугрема. Я уверен, он выжил бы! Но… Моё дело маленькое. Распределять новоприбывших солдат по криокамерам, следить за внесением посмертной программы. Я сам вводил ему в подкорку инъекции с нанороботами, которые выстраивают модель поведения боевых зомби, определяют их приоритеты и директивы. А он смотрел на меня своими тёмными глазами. Лежал и смотрел… Он столько крови потерял. Был такой бледный. Как античная статуя. И такой же красивый…

Сид терпеливо выслушивал историю Роберта, успев задуматься, неужели это не страшно — когда на тебя осмысленно смотрит мертвец? Впрочем, от мыслей его отвлекали детальные и восхищённые описания этого зомби. Что-то среднее между восторженностью произведением искусства и породистым животным. Но с таким теплом и нежностью не рассказывают о картинах или животных. И Сид подумал, что именно такою и бывает любовь. В конце концов, любовь имеет тысячи ликов. И даже любовь к мертвецам. Это может быть не только липкое и гаденькое вожделение. Но и ласка. Покорность и смирение. Роберт просто любил. Ничего не желая взамен и ни на что не надеясь.

— А потом его попросту отдали. Понимаешь? Взяли вот так, как вещь, и подарили… Этому, как его… Приятелю Краузэ, они ещё воевали вместе… Жуткий такой тип немного не в себе… А! Резугрем. Именно он наизобретал все эти методики оживления, омоложения, регенерации. Так что, можно сказать, Мортэма вернули законному хозяину. Тот захотел его себе. И моего Мортэма попросту отдали. А я должен молчать и смириться. Я ведь простой работник… Наверняка всё Драг подстроил. Он меня терпеть не может…

За время своей исповеди Роберт изрядно пополнил концентрацию алкоголя в крови, и, в конце концов, просто упёрся лбом в плечо Сида, бормоча:

— Мы все просто куклы для Краузэ. Что живые, что мёртвые. Куклы. Его не интересует, есть ли у нас сердце…

Сид успокаивающе поглаживал новоявленного приятеля по плечу и хотел возразить. Нет, Дагмар не такой! Он чуткий и сострадательный! Он умеет любить и понимает, что это такое — любовь. И как бывает плохо от разлуки с тем, кого любишь.

Какая разница — кого любить? Настоящую женщину или мальчишку. Солдата или музыканта. Живого или мёртвого. Зомби или вампира. Сид немного напрягся, вспомнив Лорэлая. Такой красивый. И такой порочный… Словно наливное румяное яблочко с гнилым нутром. Может быть, Роберт пока не понимает своего счастья? Что хорошего его могло бы ждать с эвтанатором?

Как бы то ни было, Сид пока не стал высказывать Роберту своего мнения на этот счёт. Тем более что к концу разговора Роберт был уже настолько пьян, что не воспринял бы ни единого слова. Сиду стоило невероятных трудов выяснить у своего нового знакомого его адрес, чтобы отвезти его домой. Полночи помотавшись по кварталам и кое-как доставив Роберта по назначению, Сид зачем-то брякнул: