Михаэль Драу - Форма жизни

Один портрет даже распечатал и повесил на стенку. Впервые, на двадцать восьмом году жизни он повесил на стенку чей-то портрет.

То, что Сид внезапно испытал, глядя в подведённые дьявольские глаза, он определил как любовь. Он позволил себе заболеть этой любовью и сделал её единственным смыслом своей тусклой серой жизни низкооплачиваемого служащего. Его перестало интересовать что-либо, кроме этого голоса и этих глаз. Ему стало плевать на бросивших его приятелей (впрочем, Хром не бросил, но он был слишком далеко). Ему не хотелось ни с кем общаться. Он хотел только подойти к своему черноглазому богу и прикоснуться губами к его бархатной коже.

А для этого он должен некоторое время побыть мёртвым. Коматоза помогала сэкономить время. И отнимала часы и годы жизни.

Когда Сид решился и пришёл в «Танатос», его сразу предупредили, что с его физическими данными он не сможет подняться выше второго уровня коматозы. Да и то, второй уровень убьёт его за пару недель. Сиду пришлось согласиться на более лёгкий и не так хорошо оплачиваемый первый уровень. Из-за того, что разовая плата была ниже, пришлось посещать морги «Танатоса» практически каждый день. Коматозникам оставили право решать, после какого по счёту посещения они желают разорвать контракт. Любой мог прийти в морги корпорации, побыть коматозником всего один раз и в этот же день уйти. Но редко кто так поступал. Казалось, что это очень лёгкий хлеб — ты попросту засыпаешь, а просыпаешься уже с увеличившимся счётом на кредитке. А что там с тобой делает какой-нибудь извращенец во время комы — не важно.

Сиду тоже было не важно.

Направляясь на «работу» и спрятав по дороге свой обрез недалеко от дома, в мусорном баке, (слава богу, оружие не пригодилось — Хрома удалось найти на окраинах довольно быстро, и никакие бандиты и прочие асоциальные типы не пристали) Сид думал, что если бы он был таким, как свалившийся сегодня на его голову мальчишка, то смог хотя бы украсть нужную сумму. А может быть, даже и убить кого-нибудь ради таких денег. Но он был другим. Не все средства достижения цели казались ему хорошими.

Несколько пересадок на переполненном общественном транспорте, дюжина подземных переходов, рабочий лифт на Средний уровень, долгая и утомительная волокита с проверкой карточки доступа.

И вот — вход в головную башню «Танатоса».

Громадное, действительно внушающее благоговейный трепет своими размерами здание, уходящее основанием в самые корни города, а вершиной, казалось, подпирающее низкое бурое небо, было спроектировано, кажется, весьма мрачным и не совсем психически здоровым человеком. Это был крест. Огромный крест, выложенный чёрным стеклом и расчерченный металлическими продольными линиями. Когда закатное солнце отражалось от этих линий, издали казалось, будто это струйки крови навечно застыли на стенах здания.

Головная башня, имевшая вокруг себя настоящую отдельную инфраструктуру — парки, магазинчики, кафе, маленькие ресторанчики и даже спортзалы, походила на вертикальный город. Сид иногда думал, что даже те, кто работают здесь с самого дня основания, не выучили до сих пор всех хитросплетений внутренних коридоров, лестниц, лифтов и залов. Но всё же башню условно можно было разделить на три основных уровня — внизу располагались различные технические помещения, генераторы, склады. Чуть выше — морги, лаборатории и крио-казармы, в которых содержались жутковатые «солдаты» корпорации, с одним из которых он встретился сегодня утром благодаря беглому эвтанату. На верхних этажах башни располагались офисы, различные залы для деловых переговоров или светских раутов, помещения для отдыха персонала. И, поговаривают, на самом верху обитает правящая верхушка корпорации. Жить, зная, что под твоими ногами далеко внизу горы трупов — это удовольствие ниже среднего, подумал Сид.

Привычно вытерпев обязательную процедуру тщательной проверки его пропуска и документов, Сид, наконец, вошёл в лифт, в котором ехало несколько молодых лаборантов, скорее всего, желторотых практикантов. Парни сразу же умолкли, хотя до этого оживлённо о чём-то болтали, и немного отступили от Сида. Люди без спецодежды просто так на нижние этажи не спускаются, в Сиде без труда можно было признать коматозника. И он чувствовал, с каким снисходительным, брезгливым или гадливым интересом пялились ему в спину эти благополучные студенты из благополучных, уважаемых семей, с хорошей родословной и отличным, благополучным будущим. Пяльтесь-пяльтесь. Радуйтесь своей хорошей жизни.

Сид скривил узкие губы в усмешке.

Сначала вышли студенты, и некоторое время он спускался дальше один, внимательно глядя на то, как отсчитываются светящиеся синим номера этажей. Всё ниже и ниже. В «царство Аида». Вот и нужный этаж. Сид шагнул из лифта, вовремя увернувшись от пожилого работника лабораторий, который был настолько увлечён какими-то бумагами, что мог запросто врезаться в него.

— Извините, — бегло буркнул он, и дверцы лифта с лёгким шорохом сомкнулись, не дав Сиду возможности даже ответить что-нибудь вроде «Всё в порядке, не беспокойтесь».

Развернувшись, Сид зашагал по узкому, выложенному белым кафелем коридору в морг, к которому уже успел привыкнуть. Как вдруг его окликнули.

Сид оглянулся. И застыл на месте. К нему размеренно и спокойно приближался тот самый зомби, который должен был убить мальчишку-нарушителя. Сид сглотнул. О нет. Вот и начались неприятности… Но зомби пока не вынимал пистолет из кобуры. Приблизившись к Сиду и остановившись, он сказал:

— Вы должны пройти со мной.

Сиду пришлось задрать голову, глядя на высоченного мертвеца снизу вверх. Между лопаток пробежал холодок.

— В чём дело? Я же выполняю условия контракта исправно… — начал было коматозник, но зомби прервал его:

— Это касается не вашего контракта. Вы пойдёте сами или мне применить силу?

Сид почувствовал, как постепенно начинают деревенеть конечности. Конечно же, вычислили. Влип. Из-за проклятого мальчишки всё-таки влип! Пришьют сообщничество, как пить дать… Сид покорно кивнул и на ватных ногах зашагал по коридору обратно к лифтам. Зомби шёл позади. Может быть, у него приказ убить сообщника нарушителя? Сейчас приставит свой чудовищный пистолет к затылку, и…

Но никакого выстрела так и не последовало.

Наверх ехали сперва в одиночестве, а потом недолго в компании какого-то молодого, осанистого и отлично вышколенного секретаря. Он то и дело поправлял папку, которую держал под мышкой, и часто сглатывал так, что его острый кадык скакал вверх-вниз. Соседство молчаливого, безразличного ко всему мертвеца явно нервировало его. Но что поделать? Работа в «Танатосе» предполагает такие встречи.