Максим Суховей - Снайпер

— Кто?

— Останешься — поймешь, — довольно мрачно посулила Джейн.

— А чего вам все спровадить меня хотелось?

— Говорят тебе, Крепость — нехорошее место. Либо пустыня тебя сгложет, либо эти… В общем, есть тут такие.

— А что ж вы все при таком раскладе не рванете отсюда к чертовой бабушке?

— Кто как, — пожала она плечиками. — Кто не может, кто не хочет, а кому-то просто некуда.

И опять Олег не стал ничего выяснять. Просто для начала надо определиться хотя бы, что ты выяснить хочешь. «Снайперу» важно отыскать мишень. А ее покуда не чуется… Это ж только «стратеги» и «советники» спецы по обобщениям.

Олег усмехнулся про себя: насчет того, чтобы увезти отсюда эту Джейн уже сегодня утром что-то такое звучало. И в самом деле, если от природы у нее такие способности — в армии ей делать нечего. А ведь это она еще не инициировалась… Хотя ну его на фиг, решил он. Не мое дело — вербовка. Дам знать в отделе, а там пусть как хотят, так и крутятся.

А насчет прослушки — тоже тема любопытная. Всех, значит, слушают?.. Тотальный, говорите, контроль? Никогда на полевых базах таким не пахло — обычно командиру, чтобы все под контролем держать, дополнительные средства без надобности. Это что, СБ развоевалась? У вояк или ученых коллективная паранойя?.. Это, ребята, уже не ведомственными дрязгами пахнет. Знаю я, как наши дрязги выглядят, доводилось разгребать. Где ж это было-то?.. Впрочем, неважно. Здесь Родос, здесь прыгай…

А вообще-то, прикинул Олег, версия наклевывается. Кто-то — ну, пусть к примеру Гринсберг — пытается слепить внутри Крепости карликовое полицейское государство. Пожалуйста вам и нулевая текучесть кадров — банальный «железный занавес». Пожалуйста вам контроль с прослушиванием. И гоняют с Большой Земли, то бишь с Базы-1, ту кошмарную развалюху, хотя в самой крепости должны быть грузовые катера и лучше и новее…

Да нет, не срастается. Во-первых, такие штучки Отдел территориальных операций очень внимательно отслеживает и жестко подавляет по вполне понятным причинам. Во-вторых, передать информацию на Большую Землю — дело техники, «тарелочку» для передач можно собрать из любого металлолома, в экстренных импульсах прорваться через «глушилки»… А потом, была бы охота, а возможность отсюда дернуть найдется всегда. Тем двум уродам, которые катер гоняют, столовым ножиком погрози — в штаны наделают. Да и нет надобности этот пепелац угонять. В штатном расписании базы, между прочим, два малых катера, а на такой посудинке может разместиться десяток человек, причем доберутся вдвое быстрей и комфортней, а не как кубинцы в тазике до Майами.

Дурацкая, в общем, версия. Для плохого детектива. Слишком ситцево все получается. Олег тихонько вздохнул: командировка, похоже, обещала затянуться.

Сумерки уже сгустились, и окна кофейни Ли в полумраке светились весьма даже приманчиво. Сам Ли в белоснежной рубашке и бабочке опирался на стойку, излучая все ту же загадочную восточную улыбку. А за парой сдвинутых столиков обосновалась теплая компания — вероятно, те самые «наши». Из знакомых рож Олег отметил только Макса, Александра, давешнего молчуна-доктора и здоровяка Джорджа из И-группы.

Олегово приношение встретили с неподдельным восторгом, и все сразу задымили. Возник ритуал знакомств. Застенчивый плечистый блондин с породистым лицом оказался Яном, очкарик типа вечного студента — Питером, а борцовского сложения дама, чуть не раздавившая Олегу руку — Ольгой. Остальных Олег пока запоминать не стал.

Олег воткнулся на стул между Александром и Максом, предварительно заблокировав «слух». «Слушать» можно только один на один. Иначе… Олег как-то сразу после инициации, на третьем курсе Академии, попытался «послушать» компанию сокурсников — и оглох на неделю, причем в самом буквальном смысле.

Макс улыбнулся Олегу как старому знакомому:

— Ну вот тебе и вернисаж. Кстати, тут можешь говорить спокойно. Единственное место, которое не прослушивается.

— Почему?

— Ничейная земля, — пояснил Александр. — А потом, они Ли боятся.

— Страшный человек, да? — усмехнулся Олег. — Из вселенской Триады?

— Ну, насчет этого не знаю… А вот ведьмы к нему по ночам слетаются. На шабаш.

— А утром разлетаются в неглиже?

— В том-то и дело, что нет… Ладно, страшные истории потом порассказываем. Тебя не беспокоили?

— Можно сказать, что нет. А остальные ваши где?

— Георгий остался компьютер доламывать — «механик», однако. У этой братии руки сам знаешь, откуда растут. Помог бы ты ему ненавязчиво, что ли…

— Не вопрос. А Сабуро с Ханной?

— У них дела поинтересней.

— А-а…

— Вот и не «а-а…». Я на них епитимью наложил. Составление ежемесячного отчета называется.

— Суров ты, отец-командир, — хмыкнул Олег.

Александр воздел палец:

— Но справедлив! Дети малые, честное слово! Затеяли, придурки, бесконтакт вслепую — он на одном конце улицы, она на другом, а тут как раз один почтенный экземпляр шествует… Госпитализирован с порванным пиджаком и тяжелыми травмами самолюбия.

Олег кивнул, стараясь не слишком выпучивать глаза. Бесконтакт — вообще игрушка серьезная, органически включающая смертельные приемы. А тут, понимаешь ли, двое стажеров-несмышленышей, да вслепую, да еще случайного прохожего зацепляют… Не суров, получается, отец-командир, а наоборот сущий либертин и вольнодумец. Олег бы в такой ситуации прежде всего обоим участникам по ушам бы нашлепал, а потом — в угол, на горох…

— Слушай, а что это у вас всех через слово какие-то «экземпляры» мелькают?

Ответил Макс — с чертовски ехидной улыбочкой:

— Ну, с ними ты очень даже познакомишься. Кое с кем уже даже и познакомился. Они, знаешь, в принципе безобидные, но так раздражают…

Кое-кто из присутствующих тоже уже всерьез раздражает, подумал Олег. Но Джейн с другого конца стола подала голос:

— Вы, совесть-то имейте! Человек не ел с утра! — И перед Олегом возникла тарелка с какой-то мешаниной на китайский манер. Пахло, впрочем, недурственно, да и на вкус мешанина оказалась вполне и вполне.

Чтобы переключиться, Олег попытался — из чисто академического интереса, конечно — прикинуть, слил ли его присутствующим коллега Александр. С одной стороны, поступок вполне разумный: ему здесь жить и работать, а тут заявляется некий столичный, понимаете, хлыщ, весь такой в очках и в шляпе… Вообще-то здесь о профессиональной солидарности — или профессиональной ревности — и говорить-то не приходится. «Нюхачи» и «полевики» даже несмотря на одинаковую квалификацию — люди разных профессий. На стороне «нюхача» — преимущество свежего взгляда, на стороне «полевика» — кропотливо собранное знание… Могут ли ревновать друг дружку две стороны одной монеты?..