Сергей Вольнов - Предел желания

— Оставьте мою голову мне, — осадил я его.

— Принесете мне посмертный амулет, — твердо сказал Джастин Сноу, — и я выполню соглашение со своей стороны. Вы получите свободу и отправитесь на все четыре стороны, если, конечно, не захотите остаться на службе в отделе, а со смертью девушки вам в любом случае придется смириться. Вот и все.

— Все так все, — коротко отозвался я.

Про себя же решил, что торг здесь пока что неуместен. Последнее дело — шкуру неубитого медведя делить. Сначала нужно добыть средоточие силы, а потом о чем-то разговаривать. В Ареале вообще нельзя себя так вести, но наш всезнающий профессор оказался абсолютным профаном в подобных вещах. Он просто не понимает элементарного: люди так или иначе приноравливаются ко всему. Даже к влияниям иных реальностей, не объяснимым с нормальных точек зрения. Эх, не сталкер он, не сталкер!

— Что там с посланием от Вождя? — спросил я, решив, что на эту тему разговаривать больше не о чем.

— Вот оно, — сказал док, протягивая мне электронный чип, один из упомянутых в нашем разговоре носителей флэш-памяти; надеюсь, не каменный. — Видео отсутствует, здесь только голосовое послание, наш Вождь большой оригинал и не желает даже фотографироваться. Должен предупредить, что запись нельзя скопировать, и прослушать ее можно только один раз, после чего она самоликвидируется.

— Это не страшно, пока на биологическую память не жалуюсь. — Забрав флэшку, я поднялся с кресла. — Какие-то еще вводные будут? Может, сувенир какой-нибудь из подземелья принести вашей молчаливой и заглушённой девушке? Или фото на память сделать?..

— Да, еще одна деталь, — невозмутимо сказал профессор, старательно оставляя мои ироничные выпады без внимания, — вам нужно пересекать границу каменного лабиринта только после двадцати трех.

— Что так? — удивился я.

— У Менторов также есть охрана, — объяснил высокоученый муж, не понимающий элементарных вещей о взаимодействии с Ареалом, — и она меняется четыре раза в сутки.

— То есть, вы хотите сказать, ха-ха-ха-ха! — Я рассмеялся, уже откровенно издеваясь. — Что после одиннадцати вечера будет самый добрый и невнимательный караул или, того лучше, вам удалось подмазать охрану?!

— Нет, нет! — отверг предположения мой собеседник. — Скорее наоборот, именно тогда в охране будут твари, самые тупые и кровожадные из всех.

— То есть, вы хотите сказать, раз неподкупные, то непременно тупые? — спросил я. — Тогда тем более не понимаю, что же в этом вечернем карауле хорошего и полезного для меня? Чем это мне поможет?

— Хорошего я там никого не знаю… а вот знакомые вам, пожалуй, будут.

— Что вы имеете в виду? — не уловил я юмора.

— Лишь то, мой милый друг, — ухмыльнулся Сноу, — что лично вы ничем, по своей сути, от этих тварей не отличаетесь. Поэтому вам и придется идти в лабиринты, когда уже заступит вечерний караул, как вы изволили выразиться. Потому что лучше сражаться с сотней знакомых противников, от которых знаешь, чего ожидать, чем сломя голову лезть в неизвестность.

— Я могу идти или у вас будут еще ко мне вопросы? — спросил я. Больше ни малейшего смысла с ним разговаривать я не находил.

— Да, собственно, — удивился Сноу или сделал вид, что удивился, — я полагал, что вопросы будут у вас.

— Сплюньте, профессор, и перекреститесь, — посоветовал я, поворачиваясь к двери, — у меня к вам никаких вопросов быть не должно, особенно в будущем, иначе это может плохо для вас закончиться.

— Сделайте то, о чем вас просят, и мы выполним свою сторону соглашения! — прокричал Джастин Сноу мне вслед, когда я уже скрывался за раздвижными дверями.

Уходя по коридору прочь, я думал о главном.

Если Ареал появляется в этой части планеты уже не впервые, и об этом можно было своевременно догадаться сведущим людям… Тогда какая сука, спрашивается, ухитрилась напихать сюда кучу атомных бомб??? Вдобавок ракеты, электронное оружие, смертельно опасную химию, бацилл всяких, хуже чумы во сто крат, и разную прочую гадость, смертельно опасную?..

Кто или что, я не знал, но понапихано было специально, целенаправленно.

Вот в это — я поверил безоговорочно. Во вселенских чистильщиков, Орла, Змея и всяких прочих сверхразумных демиургов с запредельно-непостижимыми или, наоборот, разочаровывающе-узнаваемыми целями и мотивами — верил пока еще очень условно. Скорее — не верил.

Но в том, что злейший враг человечества, по сути, само человечество или отдельные его частицы, не сомневался ни на секунду.

…Не покидало предчувствие, что посмертное средоточие силы, которое мне предстоит принести доку, еще натворит бед, хотя какое мне было до этого дело. Намного больше меня насторожила обмолвка Сноу насчет того, что я могу впоследствии остаться на тайной службе у Белого дома. Такой вариант мне совсем не нравился.

Где-то в глубине сознания я подозревал, что в настоящее время, кроме меня, просто нет кандидатов, способных на убийство Ментора. И пока они не появятся, мне не удастся соскочить с несущегося в ад паровоза ни под каким предлогом не.

Я всю жизнь хотел только собственной независимости, а получилось, что всю жизнь меня используют все, кому не лень, и конца-края этому манипулированию не видно.

— Ну, ничего, — проговорил я вслух, — будет и на моей улице праздник, не зря же я до сих пор еще жив. Не дождутся, сволочи.

А насчет грядущих бед вовсе не нужно быть великим оракулом, чтобы предчувствовать. Логически рассудив, я прекрасно понял: если этот посмертный носитель, именно он, является проводником воли убитого Ментора и действительно исполняет сформулированное, высказанное, а не истинное подсознательное желание, — нет ничего вожделеннее для любого правителя, стремящегося властвовать без неприятных сюрпризов от самого себя. И таких исполнителей желаний можно добыть больше, больше… еще тридцать с чем-то штук в запасе. Это более чем убедительный довод для любого власть предержащего, чтобы посылать кого-то убивать Ментальных Воинов вновь и вновь. С формулировкой не заржавеет у деятелей, содержащих громадный штат всяких там спичрайтеров, пиарщиков, копирайтеров и прочих наемных писак, сценаристов, болтологов…

Идя по тому же самому коридору, но уже в обратном направлении, я неожиданно для себя нос к носу столкнулся с Питом. Захмелевший патрульный выглядел явно не по уставу. Основное оружие и гермошлем были им где-то оставлены, зато его левая рука крепко сжимала початую бутылку виски.

— Нормандец, как хорошо, что я тебя наконец-то нашел! — дружески облапил меня огромный, даже больше меня, солдат. — Давай выпьем, помянем старого доброго палкана Вильсона и моего дружка Боцмана, а то вдруг с тобой и не свидимся больше…