Михаил Садов - Стальная воля

Все же, как, это не странно, но Николай оказался прав и чем дальше мы удалялись на северо-восток к Северному пути, проложенному по реке Лека, тем меньше встречалось воздушных патрулей. Хотя, это не самое серьезное препятствие, что встало перед нами. Все же, что не говори, а эта часть страны была плохо развита и заселена. Не облегчало ситуацию и то, что тайга зимой как правило, практически не проходима. К счастью для нас река Вилюй все еще была покрыта толстым слоем льда и снега, так что наше движение теперь пойдет куда быстрее. Больше не придется искать обходные пути или же рисковать быть обнаруженными на немногочисленных магистралях.

Дальнейший наш путь проходил в спокойной обстановке и редко когда приходилось укрываться от замеченных далеко в небе крылатых патрулей. Силь обладала просто поразительным зрением и любую воздушную опасность замечала первой. Из-за этого ей теперь приходится ехать на броне вместе с еще двумя бойцами и присматривать за воздухом.

Сам же БМД уверенным ходом продолжал месить своими гусеницами снег как будто, это для него не препятствие. Хорошо, что как и наш вездеход, оставшийся в том мире, эта машинка была модернизирована новым двигателем и теперь не нуждалась в заправке. Для батарей было достаточно постоять ночь, чтобы вновь полностью зарядиться.

В общем, из всех возможных проблем нас на этот момент беспокоил только вопрос пропитания. Спецназовцы, конечно, прихватили с собой заранее рассчитанный на дальний путь запас провианта, но появилось два дополнительного рта и нам пришлось сократить рацион. Плюс, дорога вместо расчетных трех недель до места эвакуации заняла практически целый месяц, так что сейчас пришлось еще больше ужимать рацион.

Тем не менее, ожидания от скорого возвращения домой, и возможность спокойно отдохнуть настолько сильно захватили моих подчиненных, что они мало обращали внимания на такие мелочи. Единственная, кто разве что не чувствовала себя хорошо, это Саала, которая постоянно страдала от холода. Все же температура внутри БМД была ниже, чем в кабине вездехода. В частности из-за слабого нагрева нитрионного двигателя, нежели чем на основе внутреннего сгорания и отсутствия нагревателя. Видимо его модернизировали в такой спешке, что не подумали, что раз машина нагревается меньше чем раньше, то в холодных областях люди могут внутри замерзать. Хотя это лучше чем ехать на броне, где царствует пронзительный северный ветер и снегопад. Не позавидуешь двойке бойцов, которым из-за нас пришлось сейчас сидеть наверху. Хотя как я заметил, их снаряжение было утеплено достаточно, чтобы пережить такую погоду. Не удивлюсь, если в костюмы даже встроена система нагрева, запитанная на ранцевых мини-аккумуляторах. Все же, что не говори, но нитрион является хорошим портативным источником энергии. Не знаю, чтобы мы делали без него в условиях резкого дефицита старых способов извлечения энергии.

Из размышлений меня отвлекло странное поведение лейтенанта, который резко вскинул голову, как будто к чему-то прислушивался, а потом произнес:

— Всем приготовиться к бою. Впереди замечен бой. Мехвод, как мы далеко от точки назначения?

— Уже на подходе.

Понятно, похоже, мы наткнулись на конвой беженцев, который сейчас атаковала рейдовая стая гарпий. Все же, наши войска не могли прикрыть весь Северный путь надежным кордоном и иногда происходили такие вот налеты. Хорошо, что пока в этот район не совались менее устойчивые к холоду твари. Но чувствую, как только и здесь начнет таять снег, а река перестанет быть проходимой, то придется ставить кордоны с этой стороны.

Бойцы спецназа и мои девушки тем временем уже приготовились к предстоящему бою, и ожидали только когда машина подъедет ближе. Вот уже были слышны характерные для зенитных орудий грохот, стрекот пулеметов и автоматов, крики людей и противный визг тварей. Даже раздавались какие-то взрывы.

Оружие БМД открыло огонь на ходу, а сверху послышалась стрельба.

— Открыться! — Последовала команда Николая, и бойцы открыли стрелковые люки, после чего тоже начали стрельбу наружу.

Вскоре машина остановилась и последовала очередная команда.

— Наружу, рассредоточиться по периметру машины! Живо, живо!

Все посыпались наружу, тут же возобновляя стрельбу, а я остался внутри. Не в моем нынешнем положение сейчас вести бои. А жаль, что не говори, но мне уже надоело быть на вторых ролях во всем этом приключение. Очень жаль.

Под завывание бушующего ветра и рев моторов десятков грузовых машин и техники боевого охранения конвой, набитый под завязку людьми двигался по замерзшей реке Лена на север. Дети, женщины и старики кутавшись в теплые одежды и прижавшись, друг к другу для сохранения тепла подавленно молчали. От пронзающего ветра их укрывали только тент кузовов. Откуда-то с юга доносились частые глухие взрывы, завывание реактивных зарядов и иногда сквозь снежную завесу можно было увидеть отдаленные вспышки.

На одной из машин ехала маленькая девочка Саша, прижавшись к своей матери и смотрела через прорезь брезентового тента на юг, где остался все отдаляющийся город Якутск. Ее непонимающий взгляд устремился в невидимую даль, туда, где с каждой минутой среди окопов, блиндажей и фортов погибали люди. Она не могла понять, принять, как так получилось, что они с матерью уезжали куда-то далеко в холодные края, а ее отец и старший брат остаются среди этого кошмара.

И почему теперь ее мама тихо плачет, прижав покрепче ее к себе? Ведь они обещали ей, что встретятся чуть позже и все будет хорошо.

Не знали ни маленькая девочка Саша, не ее мама, что на передней линии обороны Якутска, в одном из блиндажей под непрекращающуюся стрельбу, крики и рев тварей медик перевязывала рваную рану юноши, который потерял сознание от боли. Не ведали они и то, что их отец и муж, ставший недавно свидетелем ранения своего сына в одной из траншей с остервенением маньяка наносил удары ножом по уже мертвому инкубу штурмовику.

В это прискорбное время никто из тех, кто ехал в конвое на север по проложенной среди сугробов речной дороге не знал, что ждет их и их близких в ближайшем будущем, но те, кто оставил позади кого-то молились, чтобы у них был шанс еще увидеться. А оставались в Якутске и на Дальнем востоке еще многие. И это были не только мужчины и женщины, вступившие в ополчение, но и мирное население. Их просто не успевали эвакуировать, а кто-то вообще был занят за строительством новых укреплений.

И оставались позади опустевшие города, покинутые деревни и поселки в одном из которых именно в этот момент развивалась драма из тех, что можно встретить во время войны, когда все силы брошены на фронт и некому присматривать за порядком. Немногочисленные патрули военной полиции и ополчения не могли поддерживать закон везде. Они и так были заняты тем, что постоянно вели охоту на «Антитехов».