Святослав Зайцев - Семицвет: молодость богов. Части 1-2

— Я вас понял.

— Это хорошо. Ударная мощь табельного оружия рассчитывается в количественном показателе спектра. Необходимый для оглушения уровень — восемьдесят процентов. Двигайся от самой дальней точки… В общем, Лена тебе сейчас все покажет.

— Тебе нужны ти проценты по что бы ты ни стало. — Сказала Лена, — Встань на точку, помеченную на карте.

Сон отпрыгнул назад, чувствуя как медленно и легко приземляется на почву.

— Тыв на точке. — сказала Лена. — Нож в руках, меч сложен.

— Нож в руках, меч сложен. — сказал Сон.

— Отдай приказ ножу идти в бой.

Сон сжал нож посильнее, чувствуя как тот оживает, нагревается, и даже сквозь стетику начинает вибрировать. Его охватило волшебное и знакомое чувство — так, словно он только что вошел в незнакомый дом и увидел незнакомый нож… А вокруг все такое до боли знакомое. Нож пришел к нему никого не спрашивая, а он взял его в руки, ни о чем не думая. Они сразу были предназначены друг для друга.

— Медленно двигайся вперед, разгоняйся и начинай концентрировать атакующую мощь вдоль лезвия.

Сон сделал шаг — он понятия не имел, что значит сконцентрировать атакующую мощь и с какой скоростью надо двигаться. Но этот нож был создан для убийства таких демонов как тот, что лежал, регенерируя на другом конце арены.

— Через двадцать метров — линия середины. Там ты должен перейти на бег. От линии середины до демона около ста метров.

Голос начал терять смысл. Сон слышал слова, но не мог понять что они значат. Так, словно она общалась с ним на другом языке.

— Двенадцать процентов. — сказала Лена ровным голосом, когда Сон пересек серединную линию.

Нож разогрелся и метался в руке так, что Сон едва его удерживал. Истерично и своенравно, горячий металл уже начинал жечь поврежденную руку. А ведь там была стетика, утолщенная и вросшая в кожу.

— Двадцать восемь… Девять… Тридцать процентов! — сказала Лена. — Ты в пятидесяти метрах от демона.

Рука начала подрагивать — нож вырывался и начинал сопротивляться! Сон что есть силы сжал его, полностью концентрируясь на движении.

— Сорок два процента… Сон, ты уже в двадцати метрах! Нам не хватает мощи, сделай что-нибудь! — Леночка перешла на крик.

По руке прошлась судорога. Ещё мгновение и он почувствовал, что нож вот-вот вылетит у него из руки и тогда… Что тогда? Он нападает сам? Отпустить его? Нет, нож не желал, чтобы тот его выпускал, тогда что?

Время вокруг начало замедляться.

— Он не сможет, — услышал он грустный голос откуда-то издалека. Сон схватил нож обоими руками и на мгновение почувствовал облегчение. Держать внож в обоих руках было удобнее.

— Не теряй концентрации, если ты не сможешь нанести удар сейчас, на следующий удар твоей плазмы не хватит!

И тут Сон почувствовал как нож расширяется. Ладони заполняло огнем, под силой давления он развел руки и почувствовал что держит нож в обоих ладонях!

— Двойной кристалл, двойное энергетическое тело. — послышался голос откуда-то издалека.

«Он удвоил… Но как?» — послышался крик, — «Я понял как он победил в турни…» —, закричал кто-то. — «У него два ножа вместо одного!»

— Сон, семьдесят восемь процентов, — сказала Лена. — Семьдесят девять… Оглушай!

Раздался громкий хлопок. Металлический визг твари переходил в протяжный вой. Свет потух и он начал куда-то падать, чувствуя что рассыпается. Мир уходил. Он смотрел в глаза смерти. Плазмы не осталось, не осталось ничего, только темнота…

— Ты молодец. — сказал чей-то голос.

— Мы перевели тебя в режим двуединства и будем поддерживать жизнь с помощью дополнительного тела. Не сопротивляйся, у нас хороший врач.

Сознание заполняла чья-то инородная сущность. Она была совершенно иной и иной оставалась. Иные запахи, иные цели, все иное.

Он лежал на траве. Вокруг был чей-то огород. Небольшая дача из белого кирпича, вся заросшая красивым вьюнком. Вьюнок распустил маленькие белые цветочки и вокруг витало множество пчел.

— С детства люблю пчел. — сказал толстый парень в рубашке с жирафами. Он сидел на деревянных ступеньках, и жевал пучок травы. — Представляешь, вроде сон, а петрушка все равно вкусная. И пчелы жалят больно… Хочешь? — он протянул, Сон взял в руки зелень. Действительно, петрушка. Пахнет хорошо. Но есть не хотелось. Только нюхать.

— Это режим двуединства. — сказал врач, отчего-то Сон сразу понял, что это врач, — К физическому телу можно подключить аппарат сердце-легкие, а вот к телу энергетическому можно подключить только другое энергетическое тело. Если вдруг есть лишнее и умеешь его подключать. У меня вот есть лишнее. И подключать я его умею. Петрушка вкусная… — он замолчал.

И они немного ещё помолчали.

— А вообще тебе повезло, — сказал парень, — Я был единственным дваэнергетиком твоего возраста во всей академии. Не будь меня, к тебе могли подсоединить другого врача, какую-нибудь девчонку, например, у нас там есть одна студентка молодая… — он снова замолчал, лицо стало совсем мечтательным. — Я вас потом познакомлю, если хочешь.

И стал жевать траву.

— В общем, — сказал он с набитым ртом, — Подключи к тебе девчонку, да ещё и не твоего возраста, была бы высока вероятность отторжения и она бы не смогла удержать тебя от распада. Я и сам то ещё не врач, так, студент. Но дваэнергетиков всех с пеленок учат донорству. Да и практику мне теперь зачтут раньше срока… Так что пока, до тех пор пока твое тело полностью восстанавливают, я поместил тебя внутрь себя и поддерживаю жизнедеятельность за счет своего дополнительного тела… Кстати, тебе нравится это место?

Сон кивнул.

— Это мое любимое место, я здесь родился. Бабушкин огород. Там за горой, озеро, рядом лес… Хочешь прогуляться?

Сон снова кивнул. Мысли не слушались.

— Ты сейчас очень слаб. Даже говорить не можешь. Сейчас тебе вставляют искусственное легкое. Как вставят и запустят — сможешь говорить. А через месяц в лаборатории новое вырастят. Так что говорить некоторое время не сможешь. Пускай тебя это не смущает. — он встал. — Пойдем погуляем, недавно дождь прошел, там в лесу маслята растут. Я люблю летом после дождя в лесу. Грибами пахнет. А ты, я знаю, любишь когда осень… И вечером у фонтана. Но фонтан мы в следующий раз посмотрим. Хорошо?

— Хорошо. — сказал Сон.