Владимир Стрельников - Резервист

– Саркис-джан, а нам профсоюз местный холку не намылит за то, что мы ему цену сбиваем? – поинтересовался я, раскладывая чертежи по столу.

Малик уже завладел сборочным и внимательно его изучал.

– Вах, какие профсоюзы! – всплеснул крупными руками ресторатор. – Вы работать будете за городом, а дела фермеров – это дела фермеров. Что скажете?

– А сколько нужно сделать вышек? – поинтересовался Малик, передавая сборочник мне.

– Четыре. Две для воды, две для электричества. Ну что скажете?

– Как с оплатой? – спросил я. Вообще-то совсем неплохо подработать, не стоит привыкать жить за счет трофеев.

– Давайте так. Я нечаянно слышал, вы с циркачами хотите ехать, так? Жить вам здесь еще минимум пять дней. Я за вашу работу обеспечу вам проживание и кормежку. Договорились?

Хм… а не сказать что работы так уж много. Если рогом упереться, можно с хорошим напарником за пару смен все сделать. Буду надеяться, что Малик хороший напарник, на авиазаводах в слесарях безруким парням делать нефиг. Да и образование у него как минимум специальное.

– Что скажешь, Володя? Я согласен. Только вы нам еще по ручному пулемету за нормальные деньги организуете, а то в вашем магазине все очень дорого! – заявил Малик.

Саркис хмыкнул на его заявление, а я еще раз прогнал в голове все операции. Нормально, примерно за две сотни экю на каждого стоит поработать.

– Согласен. Где ваша ферма, нам с утра выезжать? Сварочник у меня есть, болгарка тоже. Диски и электроды есть. Только генератор слабый. Болгарку не потянет. Но учтите, если мы по расходникам за пределы вашего предложения выйдем, все пересчитаем. Здесь железо дорогое, я в этом убедился. И еще, нужны помощники. Мы с Маликом вдвоем не справимся. Тут семьдесят пятый уголок, он сто сорок килограмм весит, а их на одну вышку четыре плюс поперечины из пятидесятки и площадки из шестерки. Тут даже у четверых пупки развяжутся ворочать. На ферме еще парни есть? Согласны?

– У меня «Тошиба», четырехкиловатник. Хватит. И тоже болгарка с дисками есть. Но помощь на самом деле нужна, – сказал Малик, отставив кружку с пивом.

– Согласен. Если вы решите утром выезжать, то я за завтраком объясню дорогу. Как раз утром в ту сторону выезжает патруль, в семь часов, я попрошу ребят, чтобы вас до поворота сопроводили, так намного лучше. На ферме рация, если что-то нужно будет, они свяжутся. И десяток мужчин найдется, чтобы помочь вам конструкции переворачивать, и в помощь сразу получите трех неплохих парней, пускай учатся. Ладно, хорошей ночи. Вам еще спокойной ночи желать рано.

– До свидания. Что, Малик, на какой машине поедем? – Я встал и потянулся. Хорошо сегодня время провел, право слово. Давненько так не отдыхал.

– Володь, мой УАЗ битком набит. Давай на твоем «газике» поедем. Только перекинем сейчас генератор и болгарку в кузов, и отдыхать. Если патруль выезжает в семь, то нам вставать нужно в пять.

– Малик, ты на часы посмотри. Сейчас всего двадцать три часа. До полуночи еще целых семь часов, успеем отдохнуть.

Я открыл дверь грузовика, уселся поудобнее за руль, завелся и проехал пятнадцать метров до УАЗа. Прогресс, как известно, придумали ленивые люди, которым лень таскать всякие тяжести.

Малик тем временем вытаскивал из чрева машины какие-то коробки. Потом с натугой подтянул тяжелый генератор к дверям.

– Ну чего встал? Давай помогай! – Напарник подтолкнул генератор из фургона, я ухватился за заднюю часть, и мы вытащили тяжелый механизм. Подкатили к грузовику, забросили в кузов.

– Малик, давай запрыгивай, привяжи свой ящик к борту, а то потеряем по дороге рогачам на потеху. Держи! – Я бросил ему моток толстой веревки.

– Володь, у тебя весь грузовик солярой провонял, ты его ею пропитывал, что ли? Дышать под тентом нечем.

– Под тентом ладно, у меня и в кабине пованивает. Вон в задней стенке дыры видишь? Все тряпье испортилось. Ладно, давай отдыхать. Завтра в шесть выезжаем. – Я хлопнул его по плечу и пошел в домик.

На полу Олеся по расчерченным выкройкам вырезала из ткани нужные куски. Повсюду царил живописный бардак, на кровати лежали куски тряпья с приколотыми пронумерованными бумажками, обрезки были небрежно закинуты в угол.

– Эх-хэ, наворочала, красна девица. Олесь, у тебя хоть булавки по полу не разбросаны? – осторожно обходя завалы, спросил я.

– Нет, булавки я не бросаю, техника безопасности превыше всего. Сейчас, еще две ракушки вырежу, и хватит на сегодня. Шить буду уже у Эйприл, а то я не уверена, что Саркис этому обрадуется. Посиди пока пять минут, – не вставая с пола и не прекращая работать ножницами, ответила девушка.

– Олесь, ты не против, если я на работу завтра-послезавтра съезжу? Ты ведь все равно весь день занята будешь, а?

Олеся отвлеклась от кройки и посмотрела мне в глаза.

– А не боишься за меня?

– Если ты насчет того, что тебя преследовать могут, то нет. Сама прикинь, мы с тобой неделю назад даже не знали о существовании этого места. Не думаю, что твой полосатомордый крестник знает об этом мире и уж тем более так скоро додумается тебя здесь искать. А если насчет того, что тут множество жгучих мачо, то даже если я буду вокруг тебя бегать целыми днями и дифирамбы с серенадами петь, то все равно все зависит от тебя. Буду я тебе нравиться по-прежнему или даже, может быть, полюбишь меня – останешься со мной. Разонравлюсь – как я смогу тебя удержать? Решать все равно тебе. Так что я буду работать, тем более что ты тоже себе работу нашла.

– Вот как? – Олеся недовольно прищурилась. Потом решительно стала собирать все тряпье с пола и кровати и сбрасывать его на стол и диван. – В таком случае тебе предстоит основательно потрудиться, чтобы не позволить мне завтра думать о других мужчинах.

Ферма Акопянов в окрестностях Порто-Франко.

22 год, 28-й день 9-го месяца

– Уф, вроде все! – не сев, а скорее упав на дощатый настил открытой веранды, заметил я. – Ованес Вагранович, принимайте. Все стоит и крутится.

– Ага, отец, все работает. Они очень хорошо сварили и собрали, – подтвердил молодой паренек, Ашот, один из тех, кто помогал нам с монтажом и установкой вышек. Он тоже устало сел на край веранды.

– Володь, напомни мне в следующий раз, что в первую очередь надо навес сделать. Зажарился, как карась на сковородке, за эти два дня, – опрокидывая на себя ведро с водой, попросил Малик, сверкая свежеобгоревшим носом.

Мы все устали. И мы с Маликом, и трое парней-помощников. Это только кажется, что сварить четыре вышки – простое дело, а на самом деле работы хватило досыта. Резали, стыковали, варили, по новой резали и так далее. И чем дальше, тем тяжелее становились сами вышки. Да и варить под здешним солнышком удовольствие не из легких, сварная роба моментально промокла от пота, промокли и спилковые краги, так что при неудачном захвате получали удар током. У Малика от искр, летевших из-под болгарки, загорелась штанина, хорошо еще, ожог не получил. В общем, как следует уработались.