Владимир Стрельников - Резервист

– Марин, елки-моталки! Ты же знаешь, я жену в роддом кладу на обследование! – возопил я, схватил молоток и шарахнул им по верстаку.

– Володь, знаю. Но что могу сделать? Ваш черед, ребята, ваше дежурство. А насчет Олеси не беспокойся, Центральный роддом в Демидовске – крепость. Сам увидишь. Ничего с твоей женой не случится. Ребята, смотрите позитивнее – прокатитесь за счет протектората через весь континент, обратно по морям пройдетесь. Сейчас дороги наши подчистили, конвои намного быстрее ходят. Даже не конвоями их сейчас называть стали – караванами. Разницу видите? Зайдете за бумагами и командировочными в пятницу. Пока, мальчики. – И Марина ушла.

– Пока, девочка, – пробурчал я, возвращаясь к сборочному чертежу стапеля для СУ-2. – Блин, ну обрадовали, все настроение псу под хвост.

– Не переживай. Ну скатаемся, какие проблемы? – Колян потянулся так, что роба затрещала на могучих мускулах. Он и так парень здоровый был, так еще здесь по новой в «качалку» ходить стал. Нарастил мяса на мясной диете, хоть на ринг в Нью-Рино выпускай, в шоу-боях, где здоровяки друг друга на канаты бросают.

– Тебе, Коль, никаких, а мне дом оставить не на кого. Впрочем, это мелочь, найму мальчишек, и огород польют, и кота с псом накормят. Другое дело – жена беременная. Ей лишняя нервотрепка напрочь не нужна. Нужно сегодня с Олесей переговорить, успокоить. – Я снова принялся изучать чертеж. – И еще Аверьян взялся за нас. Ты погляди, как планами загрузили. При Союзе в том мире так не работали, пожалуй. Мы ведь после обеда станок закончили, а уже новый стапель дали, у меня к концу работы руки отваливаются. Хорошо, сутки длинные, отдыхать получается неплохо.

– Володь, там так не платили, – засмеялся Малик. – Отец рассказывал, что жили в бараках, носили после войны только рабочую одежду. Разжились немного к концу пятидесятых.

– Кое-где и в восьмидесятые хреново было, – заметил хмурый Семеныч, подошедший к верстаку. – Почему Союз развалился? Не только потому, что три хитрых мужика собрались выпить в Беловежье. Все устали от такой жизни. Потому и понадеялись на лучшее. Ну и пофиг всем было, пожрать искали повкуснее хоть что-то.

– Ты чего смурной такой, Семеныч? – поинтересовался Толька. – Прям как туча?

– Да в Демидовск ездил, на суд. Игнатьевых судили за вчерашнее. Мужу дали два года на шпалах, жене восемь месяцев исправительных работ на рыбзаводе РА в Береговом, – Семеныч расстроенно махнул рукой. – Правда, могут половину срока потом на условно-досрочное заменить, после отсидки.

Вчера и позавчера у нас в городе произошел не очень хороший случай с новоприбывшими. Один из токарей, Сергей Игнатьев, мужик сорока лет, уже три раза попадался выпившим на производстве. Первый раз его просто пропесочили, второй раз вынесли предупреждение. На третий раз штрафанули на ползарплаты. А во вторник, после мероприятия, тот завалился поддатый к Тугову, начал махать «макаровым», кричать, что всех перестреляет и так далее. Тугов ранил его в плечо из своего «таураса». У него не такой, как у меня, а на базе «Кольта М1911», но калибр тоже 9×19, а как директор стреляет, я на стрельбище видел. Мне до него еще расти и расти. Потом директор вызвал медичку из нашей медсанчасти и патруль из комендатуры. Причем поведение начальства никаких отрицательных эмоций у меня, например, не вызвало. Да и у всех старожилов тоже. Новички удивились, но им растолковали, что здесь нельзя угрожать оружием, могут и пристрелить в порядке самообороны. А когда Игнатьева несли в «воронок», приехавший из Демидовска, на комендачей набросилась его жена. Одному попыталась расцарапать лицо и схватила, дура, его за автомат. Ну и получила ногой в живот и тоже в «воронок» в наручниках уселась.

– Так, Семеныч, это же минимальные сроки. Я весь свод законов наизусть выучил, – удивленно сказал Колян. – Чем ты недоволен?

– Я недоволен тем, что должен думать за этих идиотов об их детях! Блин, ну некоторые не понимают, что живут в другом мире и в другой стране! У Игнатьевых два сына и дочь. Куда их девать было? Они, мол, не думали! Ладно, посидели с детьми и родителями после суда, поговорили. Старшему уже пятнадцать, он готов учеником токаря за станок встать в нашем мехцехе. В результате и зарплата будет, и договор на дом на него переоформили. Плюс пособие для младших, ну и земляк их, Варламов с женой, попечителями стать согласились.

Да уж, неприятно. Мир хоть и новый, но люди приезжают из старого, и у многих остаются дурные привычки. Это не здешние парни, которые с молоком матери всосали истину, что оружие – инструмент для поражения цели. И что ответственность за использование инструмента полностью лежит на пользователе оного.

– Ладно хоть такое редко происходит, – проворчал профорг. – За прошедшие два года это второй случай.

– Ну зато несчастных случаев с оружием хватает, – заметил я. – В прошлом месяце мальчишка сестру из ПМ подстрелил, помните? Хорошо хоть не насмерть. Интересно, он живой еще? – Новоприбывший семнадцатилетний парень очень серьезно ранил свою родную сестру, играя с пистолетом. Ему судья предложил выбор – или пять лет таскать шпалы, или два года отслужить в штрафбате РА. Парень выбрал штрафбат.

– Конечно, живой. Ему почти год в учебке предстоит провести. Правда, штрафную учебную роту гоняют так, что и егерям мало не покажется. А в сам батальон он только подготовленным спецом попадет. И на границу с «чехами», в джунгли. Егеря в этих местах посменно, а штрафбат постоянно. Впрочем, больше трех лет штрафбата не дают, и если хочешь, то после срока ему прямая дорога в егеря. Ну и как у Сталина: искупил кровью – свободен. Ладно, парни, хорош болтать, работайте. – И Семеныч ушел.

А мы принялись раскидывать чертежи на группы. Нужно будет на склад пиломатериалов заявку делать и ведущему инженеру на подпись тащить. Вообще за последний месяц с деревом работали больше, чем с металлом.

Уже вечером, когда мы с Маликом шли домой, из недавно открывшегося оружейного магазина под скромным названием «Пороховой погреб» вышел хозяин, Евгений Лысуха. Его мы как раз знали неплохо, вместе поработали в РМЦ. Просто он свой обязательный год отпахал и решил выйти на вольные хлеба. Оказывается, это было мечтой всей его жизни – стать владельцем оружейного магазина. Деньги у него какие-то имелись, так что Лысуха взял в аренду небольшую лавку на Набережной, зарегистрировал ЧП в поссовете и повесил вывеску. С тех пор мы уже пару раз покупали у него патроны для автоматов, не нужно было просить у шоферов, чтобы привезли из Демидовска, или ехать за патронами самим. А стоимость такая же, Евгений на разнице зарабатывал. Правда, ассортимент оружия пока был блеклый, по-другому не скажешь. Пара АКМ, три АК-74, десяток мосинок и столько же СКС. Еще пара G3 старого образца, две М16, видимо, на трофейном складе купил.