Дмитрий Силлов - Закон Дракона

— Неважно, тебе нужно лежать.

— Хорошо, жрица храма Дракона.

В голосе парня появились металлические нотки, которые Снайпер различил даже сквозь тяжелую пелену предсмертного бреда.

— Я приказываю тебе как побратим Йаррха, в жилах которого течет кровь дракона. Говори о том, что я не знаю. Немедленно.

— Лис…

В голосе девушки послышался страх.

— Лис… Сейчас это говорил не ты. Я услышала его голос, его слова, произнесенные твоим языком… Его языком… Хорошо, я скажу. Выжечь болезнь из тела того умирающего можно лишь драконьим пламенем. Если дракон дыхнет огнем на его рану, немного, самую малость, этого будет достаточно. Но сейчас ты не можешь помочь этому человеку. Ты слишком слаб. К тому же ты не умеешь пользоваться своей силой…

— Умею, еще как, — произнес парень, тяжело приподнимаясь на локте. — С оборотнями получилось, и сейчас должно. Я знаю, что такое закон дракона, и мне по душе этот закон… в отличие от самих драконов… Помоги мне подойти к нему.

— Не смею ослушаться, повелитель.

«Лихо он ее, — ворохнулась вялая мысль в голове Снайпера. — Правда, грубовато, но ничего не попишешь — средневековье. А вот была б вокруг цивилизация с толерантностью и феминизмом, скорее всего, лежал бы он в углу, не рыпался и делал то, что баба скажет. Вот и думай, что лучше — время воинов или прогресс со всеми его последствиями».

— Куда тебя ранили, воин?

Голос девчонки звучал прямо над ухом.

«Надо же, а я и не заметил, как они подошли».

— Бок пропороли, — прохрипел Снайпер. — Вроде порохом прижег, антибиотиками закинулся… А все равно сепсис зацепил…

Шустрые пальчики жрицы уже расстегивали трофейную кожаную куртку Снайпера.

— О великий Дракон, — воскликнула она, увидев то, что творилось под ней. — Повязка сбилась, рана открылась. Но это не самое страшное. Стрела, которой его ранили, несколько суток была выдержана в гниющем трупе. Неудивительно, что не помогли анти… твои снадобья. Теперь, господин, ты должен дохнуть на рану драконьим огнем. Только не спали этого человека, а то вместо помощи ты просто убьешь его.

— Хммм… Гхм… Кутруб побери этих драконов… У меня только один раз получилось… Но тогда я так дыхнул, что двух ночных волков сжег…

— В тебе просыпается сила, господин.

— Лисса, не называй меня больше господином! У меня нормальное человеческое имя есть!

— Как прикажешь, госпо… Лис.

— Так как мне не убить его? Ты же жрица, ты должна знать!

— Да не знаю я ничего, — умоляющим голосом произнесла девчонка. — Я только бабушку во сне увидела, которая мне про тебя рассказала, и все… Но, наверно… Ты же хотел сжечь тех волков, правда? Тогда я думаю, тебе нужно просто захотеть помочь этому человеку своим огнем и представить, как ты осторожно опаляешь его рану, как жар проникает в его тело и выжигает болезнь…

— Ну, не знаю… А вдруг не получится…

— Плевать… — прошептал Снайпер, уже еле ворочая распухшим языком. — Добьешь… только спасибо скажу…

— Ну, как знаешь…

Убогая тесная камера внезапно озарилась яркой вспышкой. Снайпер почувствовал, как на его бок словно плеснули расплавленной сталью. И куда только делась предсмертная вялость, сковавшая тело? Чтобы не заорать, он впился зубами в кожаный рукав своей куртки, представляя, как адская боль стекает с него, будто вода, уходит вниз…

Бесполезно. Страшный жар и не думал куда-то стекать. Наоборот, он очень быстро распространился по всему телу — в руки, в ноги, ударил в голову, опалил изнутри глаза, мгновенно скопился во рту, так что Снайпер был вынужден разжать зубы, иначе язык и небо просто сгорели бы. Он жадно хватал ртом спертый воздух камеры, корчась на гнилой соломе, и, забыв про медитацию, отключающую боль, думал лишь об одном — не закричать! не закричать! не закричать, твою мать, в бога, в душу и в того драконьего побратима, который придумал такую дьявольскую пытку!!!

Внезапно все кончилось.

Жар исчез, словно его и не было, лишь оставив во рту мерзкий привкус сгоревшего болезненного налета на языке и деснах. Снайпер валялся на соломе весь в поту, понимая, что должен чувствовать человек, которого сутки беспрерывно парили в бане, хлеща при этом в четыре веника. Казалось, что его тело хорошо отбили, отменно прожарили, и осталось только положить его на блюдо, обложить свежим луком, полить соусом и подать на стол…

Но при этом ему было хорошо. Так хорошо, как не было никогда на свете.

— Драконий огонь бывает двух видов, — услышал он над головой девичий голос. — Выдохнутый в ярости, он сжигает все живое на своем пути. Но в то же время, если дракон хочет помочь, он своим пламенем способен уничтожить все, что есть вредного и ненужного в теле человека.

— Закон дракона в действии, — задумчиво произнес Лис. — Справедливостью за зло, добром за добро.

— Этот закон в моем мире придуман человеком по имени Конфуций две с половиной тысячи лет назад, — прошептал Снайпер.

— А кто сказал, что ваш Конфуций не был драконом? — пожала плечами Лисса. — Мудрым драконом в человечьем облике, который однажды решил подарить людям великое учение о справедливости.

Есть такая штука в медицине — шоковая терапия, когда через человека в лечебных целях пропускают электрический ток. Бывает, что и не в лечебных, скажем, когда нужно добиться от кого-то определенного эффекта. Например, чтобы выдал информацию, которую без тока говорить не хочет. Или, наоборот, забыл определенные вещи, скажем, свое прошлое…

Снайпер с шоковой терапией сталкивался, за что спасибо всем, кто всерьез занимался его судьбой. Многих из них уже нет в живых — определенных людей лучше убивать сразу, чем пытать их током, иначе это печально сказывается на собственном здоровье и долголетии. Но суть не в этом.

Сейчас Снайпера накрыло как раз такое состояние, какое бывает после той самой шоковой терапии, а именно, усталость, вялость и сонливость. Оно и понятно, сколько ж можно организм мучить. Вот он и восстал, мол, все, хозяин, амба. Ты как хочешь, а я пошел отдыхать от приключений, ранений и выздоровлений посредством прогонки через измученное тело драконьего пламени.

Снайпер и не сопротивлялся. Лис с Лиссой говорили что-то еще, а он как-то сразу и вдруг вырубился, резко и неожиданно, будто свет выключили. Щелк — и темнота кромешная…

Щелк!

Снайпер вздрогнул и чуть приоткрыл веки. Непонятно, сколько он спал, да и спал ли вообще. Было ощущение, какое часто возникает у людей занятых, вечно спешащих куда-нибудь: вроде вечером только прикрыл глаза, и сто процентов не спал, так, задумался о чем-то — а за окном уже утро.

Щелк, щелк…

Ключ еще раз провернулся в замке, дверь отворилась, и в камеру вошли двое.