Константин Калбанов - Фронтир 3

— Доктор, вы бы хоть разговаривали как-нибудь иначе. Вот гляжу на вас и вижу полное несоответствие. С одной стороны крепкий воин куроки, с другой эта речь, приставшая самому настоящему профессору.

— А кто вам сказал молодой человек, что я не профессор? — Все так же изображая из себя научного светилу и вздернув бровь, поинтересовался доктор.

— Скажете тоже… Да ну… Не может быть, — словно придавая весомость своим словам и пребывая в уверенности по поводу правоты своих слов, Сергей даже покачал головой.

— Может, молодой человек. Очень даже может.

— А вот в этом месте поподробнее. Ну же, профессор.

У Сергея теперь язык не поворачивался называть Хитрую Змею доктором. Все же к по настоящему образованным людям у него было искреннее уважение. Кто знает, может это было вызвано тем, что за всю свою жизнь ему ни разу не довелось видеть настоящего профессора. А может причина совсем в другом. Но это было.

— Сначала осмотр. Потом… Время у меня есть, так что обещаю вам разговор. Итак, что у нас.

Присев рядом с Анушем он наскоро осмотрел его, задал несколько вопросов, заглянул в глаза, прощупал и простукал. Осмотр Хитрый Змей всегда начинал с имеющих более легкие ранения, будь здесь Хват, так началось бы все с него. Покончив с Анушем, профессор присел рядом с Сергеем…

— Что же. Должен заметить, что такие больные как вы могут только радовать любого доктора. Вы до безобразия быстро идете на поправку. А ведь я сомневался, что мне удастся вас спасти, — последнее он произнес уже обращаясь к Варакину.

— Не дождетесь, — жизнерадостно ответил Сергей.

— И не надо, — тут же согласился Хитрый Змей.

— Так что там с рассказом?

— А рассказывать собственно нечего…

Ну это смотря с какой колокольни посмотреть. Как со стороны Сергея, так история вышла весьма занимательная. Все началось еще во времена когда куроки активно резались с рустинцами, а Хитрый Змей был только подростком на побегушках у шамана.

Однажды в стойбище вернулся очередной отряд воинов и привел с собой пленников. По обычаю их собирались придать мученической смерти. Но тут один из троих белых вдруг стал заступаться за старика в чудных стеклянных глазах. Конечно то что белые просили пощады или легкой смерти вовсе не было в новость, но чтобы просить не за себя и не за своего близкого родственника… Это было весьма необычно.

Оказалось, что этот старик был доктором. Шаман имея свои виды, воспользовавшись своим авторитетом отсрочил смерть старика на неопределенное время. Бедняге пришлось наблюдать за тем, как предавали мучениям его спутников, от чего он был не в себе несколько дней.

Но как известно, время лечит. Вот и доктор пришел в себя, благодаря заботе которой окружили его в стойбище благодаря заботам шамана. Тот памятуя о том, что белые весьма сведущи в лекарском деле решил выведать секреты мастерства. Трудно переоценить влияние того, кто способен подарить исцеление.

Доктор прожил в их стойбище почти год. Насколько он был неприспособлен к самостоятельной жизни, настолько же он оказался талантливым в своем деле. За это время шаман успел у него кое-чему научиться, как и сам Хитрый Змей, который превратился в хвостик белого шамана, сопровождая его повсюду. Он же не давал чудоковатого старика в обиду другим подросткам, храбрая вступая в потасовки даже с более старшими соплеменниками.

Доктор умудрялся справляться даже с такими болезнями, где шаман уповал только на волю великого духа, камлая над больным. Белый шаман без страха, резал больных которые не имели никаких ран, находил заразу внутри и удалял ее, неизменно ставя тех на ноги. Сращивал переломы и зачастую его подопечные после его забот вели привычный образ жизни, словно и не должны были превратиться в калек.

Но как ни странно, все вокруг его не любили тем сильнее, чем больше он спасал жизней. А еще его боялись. Однако, забота о близких заставляла их переступать страх и идти за помощью к странному старику. Причем шли не только из их рода, но и со всего племени. За этот год он вернул к жизни более двух десятков взрослых мужчин и женщин, а еще в их роде не умер ни один ребенок.

А потом случилось так, что один из его пациентов умер и шаман вдруг вспомнил, что смерть старика у тотемного столба вовсе не была отменена полностью, а лишь отсрочена. Хитрый Змей хотя и был молод, но себя не обманывал, произошло это из-за того, что несмотря на страх, все хотели получить помощь именно от белого доктора. Да непонятный, да странный, да внушающий опасения, но в то же время способный творить чудеса, он был куда более востребован, чем шаман рода.

— Это был первый человек которого я убил, — с непередаваемой грустью вздохнул Хитрый Змей.

— Вы? Но из вашего рассказа мне показалось…

— Вам правильно показалось. Я оказался в учениках шамана, так как мой отец погиб и он взял меня в обучение. А доктор Баньши, заменил мне отца, пусть и не на долго. Да я убил его, но сделал это по его просьбе. Он очень боялся оказаться у тотемного столба, ведь там его смерть не была бы легкой.

— А что было потом?

— Потом? Потом были другие больные, но все вернулось на круги своя. Кто-то выживал, кто-то умирал. Шаман даже брал на себя смелость оперировать, но ни один из тех несчастных не выжил. Кости срастались как вздумается. Баньши часто говорил мне, что если соединить знания наших шаманов по части природной аптеки и знания белых докторов, то можно добиться очень многого. Белые в большинстве своем утратили эти знания и в немалой степени благодаря стараниям все тех же докторов с университетским образованием и учеными степенями. Баньши, в Старом Свете был пьянчужкой. Но оказавшись среди нас и лишенный горячительного он преобразился и на деле оказался по настоящему талантливым врачом.

— И вы решили пойти по его стопам? — Подбодрил Сергей рассказчика.

— Именно так. Науку шамана я уже постиг, оставались знания белых. Когда Бурый Медведь отправлял первых мальчиков в белую школу, я напросился с ними. Вряд ли меня отпустили бы, ведь я был сменой шамана. Но за год общения с доктором я успел выучить рустинский, а потому мог бы помочь моим товарищам. Учился я с неистребимым чувством жажды, как и мой товарищ, Высокая Гора. Потом был переход через океан, учеба в университете.

— Вас приняли в виде исключения?

— Да, именно так. Но только не потому что я пинк или вернее не только из-за этого, а благодаря Баньши. Перед смертью он вручил мне письмо, с просьбой передать весточку, если таковая возможность будет. Долгие годы я хранил его и оказавшись в Плезне, разыскал адресата. Им оказался старинный друг Баньши, который в то время был уже профессором медицины и ректором университета. Я окончил университет, а потом еще на долгое время задержался в Старом Свете, совершенствуя свои знания и проводя научные изыскания. Получил профессорское звание. Четыре года назад, когда я понял, что теперь обладаю достаточными знаниями, и что процесс обучения может быть бесконечным, так как нет предела совершенству, я вернулся на родину, чтобы принести пользу своему народу.