Виктор Гутеев - Дорога домой

Анализ произошедших на борту событий не занял много времени. Приказ командующего был краток. Госпитальный транспорт остаётся в атакованной системе. Штрафники остались на борту госпитального судна в ожидании посудины, которая доставит их обратно на Раору.

Узнав, что транспорт прибудет только через сутки, Алексей поднялся из кресла и устремился прочь с мостика.

— Ты куда, командир? — услышал слегка удивлённый голос Пакшеса.

— Спать.

— А я думал…

— После, — даже не обернувшись, оборвал он двинувшегося следом Пакшеса.

Пройдясь по жилым палубам, обнаружил пустую каюту. Сбросил на пол оружие и сбрую, стянул костюм. Оставаясь верным приобретённой в новой жизни привычке, перекодировал замок входной двери и не расправляя постель рухнул на выехавшую из стены кровать.

Проснулся поздним вечером.

Приняв душ и превратив стену в экран кинотеатра, Алексей намеревался посвятить пару часов себе любимому, но планы нарушил осторожный стук в дверь.

На пороге стояла спасённая им медсестра. Воздушное, непривычное для военных будней гражданское платье тянуло взгляд. Высокая, стройная, красивая женщина не сводила с явно не ожидавшего визита Алексея умело подкрашенных глаз.

— Впустишь?

В голосе её послышались слегка озадачившие Алексея нотки.

— Подожди минутку.

Захлопнув дверь, закутанный в простыню Алексей ринулся к шкафчику. Вырядившись в лёгкие штаны и майку, входящие в комплектацию кают, вернулся к двери.

— Извини за внешний вид, — проговорил он, впуская девушку, — парадный костюм как-то взять не додумался. Хотя, если честно, его у меня и нет.

Пройдя в каюту, девушка вдруг остановилась, глядя на аккуратно сложенную пехотную амуницию.

— Я не знал, что медсёстры госпитальных транспортов так шикарно выглядят, — присаживаясь на выехавшее из стены сиденье, прервал Алексей неприятные воспоминания. — Знал бы, напросился к вам на службу.

— Я не медсестра, — одарив Алексея загадочной улыбкой, сказала Леста, — я служу в отделе связи. Связистка, — чему-то улыбнувшись, произнесла девушка. — Так странно, — продолжила она, — до сегодняшнего дня мы даже не знали друг друга, а сейчас мне кажется, что я знаю тебя всю жизнь. Почему так?

— Если ты пришла благодарить, то не стоило. Думаю, любой на моём месте посчитал бы за честь выручить такую красавицу.

— Я пришла не за этим.

— Тогда зачем?

— Вот.

Произнеся слово, она изящно смахнула с плеч лямки платья и предстала пред Алексеем во всей обнажённой красе.

Это был поступок. Не похоть изголодавшейся самки, а именно поступок. Живя в этом обществе без малого четвёртый год, Алексей понимал взгляды и мотивы этих людей. Понятия «не помню, пьяная была» здесь просто не существовало. Область взаимоотношений мужчины и женщины в республике являлась основополагающим фактором в сфере воспитания поколений. Здесь не вешали на столбах за случайные связи, даже не тыкали пальцем и не смеялись в спину. Мимолётные связи здесь были просто не приняты и потому являлись большой редкостью.

Какое чувство двигало Лестой, понять было не сложно. Не отрывая взгляда от правильного, красивого лица, Алексей поднялся с сиденья. Подойдя к двери, заблокировал замок, подхватил им же брошенную на пол простыню, вернулся и осторожно накинул её на плечи обнажённой девушке.

Реакция оказалась ожидаемой. Громко всхлипнув, Леста, словно вдруг оказавшись голой на общественной остановке, лихорадочно натянула платье и, не смея оторвать от пола глаз, вихрем промчалась к двери.

— Открой, — не справившись с замком вскрикнула она.

— Успокойся, — попросил Алексей.

— Открой, я говорю. — Леста как сумасшедшая задёргала неподдающуюся ручку.

Алексей не вмешивался. Поняв, что ручка проблем не решит, растрёпанная фурия подбежала к Алексею и замолотила кулачками ему в грудь.

— Ты, ты, ты, — метая молнии кричала она, — отопри дверь.

Не добившись реакции, она села на краешек кровати и вдруг расплакалась.

— Дура, — слышал Алексей сквозь всхлипы, — ну и дура.

Дождавшись тишины, Алексей присел против неё на корточки.

— Послушай, — заглянув в зарёванные глаза, сказал он. — Ты даже не представляешь, как мне льстит то, что сейчас произошло. Поверь, — приложил он руки к груди, — причина не в тебе. Сложись всё немного по-другому, и будь уверена, до утра из моих объятий ты бы не вырвалась. Это я тебе положа руку на сердце. Поэтому могу лишь слёзно просить на меня не обижаться.

— Как я могу обижаться, — утирая ладонью слёзы, сказала она, — сама полезла, к тому же ты меня спас. Уверена, десантник меня попросту убил бы.

— Вряд ли, — соврал Алексей, — хотя кто его знает. Успокоилась?

Девушка кивнула, а он вдруг пристально на неё посмотрел. В голове зрел план.

— Ты можешь ответить мне на один вопрос?

— Конечно.

— Только честно, — поставил он условие. Получив согласие, продолжил: — Если б сегодня у нас всё случилось, ты бы об этом кому-нибудь рассказала?

— Ну-у-у, — задумалась она и неожиданно покраснела, — одной, нет, двум подружкам.

— Подружки гражданские?

— Нет, тоже связистки.

— Расскажи им.

— Что рассказать? — Округлившиеся глаза Лесты горели непониманием.

— То, что между нами могло быть. Можешь придумать любые подробности и выдать в каком угодно свете. Эта история и будет твоей благодарностью. Сделаешь?

— Если ты так хочешь, то да. А зачем?

— Пусть это останется моей маленькой прихотью. Заранее спасибо. А теперь, — поднялся он, — чтоб не портить ночь окончательно, приглашаю вас на поздний ужин. Корабельная столовая не ресторан, но всё же. Конечно, если дама согласна.

— Дама согласна, — улыбнулась Леста.

— Вашу ручку, мадам.

Проснулся за полдень. Покончив с водными процедурами, нехотя влез в пехотную скорлупу. Ведущая в каюту дверь вскоре распахнулась, и в широкий проход жилой палубы вышел увешанный оружием и боекомплектом пехотинец.

— Как дела? — добравшись до одного из госпитальных отсеков, с лёгкостью вместившего всю штрафную братию, спросил Алексей Старкова.

— Да Халл его знает, — ответил занятый сканированием частот ротный. — Остатки полка, к которому нас пристегнули час назад, получили приказ готовиться к погрузке.

— Привет, командир, — послышался за спиной голос незаметно подошедшего Пакшеса, — заглянул я ночью в столовую, неплохо ты, комбат, время проводишь.

— Мог бы лучше, да совесть не позволяет, — пожав протянутую руку, сказал Алексей. — Старый, а на наш счёт указания были?

— Тишина, — пожал тот плечами, — этих чуть ли не пинками подгоняют, а нас будто и не существует. Хотя стоп. — Взгляд Старкова замер на лифтовой площадке. — Их значимость пожаловала… лично, — скривив лицо будто после дольки лимона, добавил Старков и указал на вывалившуюся из лифта толпу солдат, среди которых мелькало украшенное огромной шишкой лицо полковника.