Александр Баренберг - Неравный бой 2

Рядом появился еще один луч – это додумался включить фонарь Везунчик. И еще два – Вонюши и Крепыша. Вчетвером быстренько осмотрели всех, ориентируясь на самые громкие стоны. В общем, почти никто серьезно не пострадал. Так, порезы, ушибы. Один варвар от испуга обделался, завоняв всё вокруг. И только одному из присоединившихся к нам заключенных не повезло по-настоящему: на него упал сбитый взрывной волной крупный сталактит, вонзившись в спину и проткнув насквозь. Несчастный варвар был еще жив, пришпиленный, словно букашка, гигантской булавкой к покрывавшему низ пещеры слою нанесенной подземным ручьем плотной грязи и, жутко подвывая, беспомощно скреб ногтями землю вокруг себя. К нему подскочил один из его товарищей и занес над головой трофейный топор, чтобы прекратить мучения обреченного. Я отвернулся…

Придя в себя, собрав разбросанное снаряжение и перевязав немногочисленные порезы, собрались в путь. Но прежде надо было убедиться, что взрыв, причинивший нам столько неприятностей, достиг своей цели. То есть хотя бы частично завалил проход. На «инспекцию» отправились мы с Везунчиком, как эксперты, прихватив для охраны еще и Вонюшу. Как говорится, два карабина хорошо, а три – еще лучше. А совсем хорошо – четыре, однако последний остался у наводившего порядок среди варваров Крепыша. Ощутилло же остался вообще без трофейного ствола, но он все равно толком не умел им пользоваться. Так же, как и присоединившиеся к нам в пещере другие заключенные.

Беспокоились мы напрасно – карабины на этот раз не понадобились. Вход завалило качественно. Даже ручей перегородило – лишившаяся стока вода стала подниматься по берегам русла, ища новый выход. Будет неприятный сюрприз для разбирающих завал с той стороны! Короче, о погоне в ближайшие часы точно можно не беспокоиться.

Чтобы не расходовать зря бесценный и невосполнимый заряд батареек, выключили фонарики, оставив в качестве источника света только три факела. Последних мы набрали довольно много в лагерной бане, а на пещерной кухне еще чуть пополнили запас. Там хранилось некоторое количество готовых к употреблению факелов, видимо, на случай перебоев с поступавшим откуда-то с поверхности электричеством. Тем не менее, и данный источник света в голом подземелье являлся невосполнимым, поэтому, собравшись настолько плотной группой, насколько позволяла ширина подземелья, сократили количество одновременно зажженных факелов до минимума. Чисто чтобы не спотыкаться на каждой мелкой расщелинке.

Первый час движения, за который, то и дело, натыкаясь в полумраке на разнообразные препятствия, проделали путь километра в три, вопрос выбора направления вообще не стоял за отсутствием альтернатив. Если и отходили рукава в стороны, то мелкие и непролазные. А потом мы достигли первой настоящей развилки. Ход, увеличившийся к этому времени метров до пяти в диаметре, разделялся тут на два. Широкий, продолжавшийся дальше, по которому и шло основное русло подземного ручья и второй, поменьше, уходивший влево-вверх. Из него тоже стекала струйка воды, соединяясь с основным потоком, но совсем уж тоненькая.

Наши "специалисты по пещерам", почти не колеблясь, указали как раз на второй ход. И действительно, из него веяло еле ощутимым сквознячком. Скорее всего, там есть выход на поверхность. Но нашелся и имеющий другое мнение. Им оказался Ощутилло, вдруг устроивший истерику. Он считал, что мы все еще слишком близко к Периметру и нас там ждет засада. Или, в лучшем случае, выход завален. На осторожное замечание Везунчика о том, что он не одну сотню таких пещер исходил и знает лучше, последовал поток обвинений в завышенном самомнении, неосмотрительности и вообще "если чего не хуже". Тогда вмешался Крепыш, придержавший за рукав явно уже собравшегося начистить рыло крикуну бывшего разведчика и сообщивший, что кто не хочет, может оставаться здесь. После чего полез в вызвавшее спор ответвление пещеры. Следом, презрительно сплюнув, полез Везунчик, за ним варвары, в большинстве своем так и не понявшие, из-за чего разгорелся скандал (только двое из них едва говорили по-русски). Мы с Вонюшей последовали за всеми и оставшийся в одиночестве в едва освещенной единственным факелом пещере зачинщик ссоры, как и следовало ожидать, тоже полез в ответвление, ругаясь сквозь зубы. На этом инцидент вроде бы оказался исчерпан. Пока. Но случившееся опять вызвало у меня некоторые подозрения. На этот раз, скорее в адрес Ощутилло. Почему-то казалось, что он твердо знает – ход впереди тупиковый. Да ерунда это! Не может быть… Я отбросил дурные мысли и прибавил шагу, чтобы догнать несколько оторвавшуюся от нас основную группу.

В ответвлении, где мы оказались, было явно немного теплее, чем в основной пещере, где затхлая прохлада уже начала донимать. А главное – опять исчезли торчащие тут и там из пола сталагмиты, мешающие быстрому шагу. Видимо, это ответвление было значительно младше остальной части пещеры и появилось сравнительно недавно. Поэтому, в отсутствие препятствий и несмотря на небольшой подъем, продвигались мы достаточно быстро, и за полчаса отмахали еще километра два. Воздух становился все более и более свежим, и было очевидно – выход рядом. И вот, за очередным поворотом, яркий солнечный луч затмил блеклый отблеск факелов. Тихий восторженный гул прокатился по рядам беглецов и… почти сразу сменился стоном разочарования. Я протиснулся вперед, чтобы рассмотреть его причину. Увы, она оказалась банальной до невозможности: выход располагался на высоте метров тридцати, да к тому же представлял собой узкую щель, куда вряд ли протиснется даже самый худой из варваров. Из щели и лился показавшийся вначале столь ярким свет, вместе с ручейком воды, которая с плеском падала в почти вертикальный колодец расширяющейся книзу конусообразной формы. Преодолеть эту гладкую тридцатиметровую стену можно было даже не мечтать, несмотря на низкую силу тяжести. Я зацепил взглядом торжествующую рожу Ощутилло, и засунутые было глубоко в подсознание подозрения вновь мутной пеной поднялись на поверхность. Ну откуда он мог знать?!!

— А ведь я говорил! — не преминул напомнить тот окружающим.

— Ты все время что-то говоришь! — пожал плечами Везунчик и, еще раз взглянув со слабой надеждой вверх, как будто надеялся обнаружить незамеченный сразу выход, обреченно махнул рукой: – Пошли обратно к развилке!

Обратный путь, под уклон, проделали быстро. И вот мы снова на той же развилке. Куда теперь? Ну не возвращаться же! Пошли дальше вдоль русла ручейка. Сузившаяся было пещера вновь расширилась метров до семи-восьми. И опять на каждом шагу торчали долбаные сталагмиты! А сверху нависали их близнецы-сталактиты, и об острые концы самых длинных из них легко можно было поцарапать макушку. Пришлось замедлить движение и соблюдать повышенную осторожность. Острые углы скальных пород и коварные скользкие наросты также представляли немалую опасность.