Александр Баренберг - Неравный бой 2

Продолжая экскурсию, перемещаясь то по проложенным в неожиданных местах туннелям, то по поверхности, осмотрел все основные промышленные «предприятия» Коммуны, большей частью жавшиеся к питавшим их энергией котлам, как поросята к свиноматке. Итак, на что тут можно рассчитывать? Во-первых, несмотря ни на что, имелось металлургическое производство полного цикла. Из неизвестных мне пока источников привозилось сырье (хотя, во время пребывания в Храме вроде бы слышал, что медь русским поставляют как раз евреи, добывая ее из расположенных на их территории рудников). Крапинский лично сопровождавший меня на осмотре и продемонстрировавший глубокую техническую эрудицию и знание подведомственного ему хозяйства, не стал подробно останавливаться на этой теме, посчитав несущественной. Главное – здесь умели работать с медью и бронзой (необходимое для ее получения олово также привозилось в некотором количестве), включая сравнительно точное литье. По крайней мере, жизненно необходимые для работы почти любых механизмов с движущимися частями подшипники скольжения получались нормально. Со слов моего экскурсовода, Коммуна добывала примерно три тонны меди в год. И около четырех тонн составляли резервные запасы. Я запомнил эту цифру, чтобы знать, на какие объемы рассчитывать в случае необходимости.

С железом и его производными дело обстояло еще хуже. С трудом доставляемая с болот плохонькая руда попадала в одну из нескольких имевшихся небольших доменных печей. Получавшийся в результате чугун большей частью тут же разливался в литейные формы, идя, в основном, на производство паровых котлов, а также других деталей и бытовых предметов. И лишь небольшая часть чугуна поступала в единственную мартеновскую печь, вместе со старым железным ломом, тщательно собранной со станков стружкой и некоторым количеством руды. В итоге, в распоряжении местной промышленности оказывалось около тонны достаточно качественной стали, из которой и изготавливались инструменты, оружие и ответственные детали машин. Конечно, тонна в год для почти тридцатитысячной общины – капля в море, даже близко не сравнить с немецкими показателями. Однако, это то что есть. А с резервами и совсем плохо. До последнего времени их вообще не было, но сейчас специально посланные команды пособирали железные части со сбитых дирижаблей, которые удалось вывезти с мест падения, так что после переплавки можно рассчитывать тонны на две-три конструкционной стали хорошего качества.

Далее следовали механические цеха. Они состояли из нескольких десятков простых токарных, фрезерных и сверлильных станков. Самый большой мог обработать деталь размером чуть больше метра. Причем достаточно грубо. Серьёзное ограничение! Сталь лить тут не умели, только чугун. Зато хорошо тянули проволоку, а также изготовляли болты и гайки нескольких стандартных размеров. Применяли и штамповку. Отдельно располагались ткацкие фабрики и завод по производству бумаги. Туда я загляну как-нибудь в следующий раз. Короче говоря, ничего особо навороченного тут не изготовишь. Не на чем, да и не из чего. Только что-то вспомогательное, этот момент надо учесть.

Далее наш с Крапинским путь лежал в средоточие местной учености – Университет. Собственного имени он не имел, так как имелся на планете в единственном числе, и таковым останется еще, видимо, надолго. Не считая немецкой Академии, аналогом которой он, по сути, и являлся. Так же как и там, в Университете были сосредоточены абсолютно все научные и инженерные ресурсы, а также часть производства и даже единственная на всю Коммуну полноценная больница. Да что там говорить, если ректор Университета одновременно возглавлял и Народный Комиссариат образования и медицины. Короче, все, что превышало уровень обязательного пятилетнего школьного образования, находилось в ведении Университета. За исключением только уже виденных мной металлообрабатывающих предприятий, подчиненных недавно созданному Наркомату промышленности и транспорта.

Всего в этом пристанище науки работало около ста пятидесяти сотрудников и училось четыре сотни студентов, выбравших один из трех имевшихся факультетов: естественный, гуманитарный и медицинский. Причем первый по количеству студентов вдвое превышал два других, вместе взятых. В полном соответствии с потребностями Коммуны.

В разбросанных по большому пространству лабораториях Университета производились в небольших количествах различные потребные в хозяйстве химикаты, а также черный порох – основа военной мощи русской общины. Физики и инженеры проектировали все изготовляемые в Коммуне механизмы, осуществляли техническую поддержку промышленности и, разумеется, проводили научные исследования. Баловались с электричеством, например. По большому счету, местная наука с трудом удержала уровень тридцатых годов прошлого века, причем далеко не по всем позициям. О привычных темпах прогресса тут, конечно, и речи не шло. Не забыть бы то, что знали!

Экскурсия заняла почти весь день. Зато я получил представление о доступных нам ресурсах. Было предельно ясно, что надежды хотя бы догнать в обозримом будущем Метрополию нет ни малейшей. Наоборот, технологический и военный разрыв будет только увеличиваться. Что, собственно, и происходило вплоть до последнего времени. Значит, единственный шанс выжить – добивать сейчас, пока немцы еще не восстановились после внезапного удара под дых. Пока в моем распоряжении есть некоторый бонус в виде имеющихся в торговом центре двигателей и другого оборудования. И, конечно, нельзя допустить выхода союзников из войны!

Как ни соскучился я по своей дорогой спутнице, пришлось услать ее, на следующий день, со срочной миссией. Оседлав поутру верного попугая и смахнув навернувшуюся слезу, Анаэель, в сопровождении сестры, легко вспорхнула к вершинам деревьев и скрылась в северном направлении. Путь разведчицы держали вначале к захваченной немецкой базе, с которой мы стартовали в последний полет. Там до сих пор находился (как я сильно надеялся) мой заслуженный боевой велокрыл. И Анаэль должна была передать приказ расквартированной на базе эскадрилье «ангелов» доставить его сюда. Скоростной транспорт мне нужен как воздух!

Затем моя посланница должна направиться прямиком в родной Храм, доставив срочное письмо. В котором я требовал созыва совещания полномочных представителей руководства союзных народов. Чтобы скоординировать ближайшие планы. Почему именно в Храме? Да потому что он расположен как раз на полпути между Ленинском и Полисом. Всем удобно добираться. Поэтому там оперативный штаб союзников и находился. Да и место защищенное по максимуму. Целая изрезанная запутанными ходами гора. Без ядреной бомбы не возьмешь!