Валентин Егоров - Ас Третьего рейха

Прошло пятнадцать минут, как истребитель Цигевартена вертелся на высоте в пять тысяч метров, а его организм начал ощущать нехватку кислорода на этой высоте, и из-за этого командир начал засыпать. Пришлось мне коленями придерживать штурвал истребителя, дико махать руками и трясти кистями рук, пока герметизировалась кабина его истребителя и восстанавливалось нормальное давление в кабине пилота.

После установления связи со штабом флота радиообстановка в районе морского сражения нормализировалась, восстановился и наш радиоконтакт между истребителями. Проснувшийся подполковник Цигевартен почувствовал прилив сил и, вызвав меня на связь, поинтересовался, что это с ним происходило, когда он очень хотел спать, и сейчас происходит с его машиной, так как исчезли все посторонние звуки — рев мотора, свист ветра, а в ушах появился противный писк. Я начал было говорить о высоте, о разреженном воздухе, нехватке кислорода, но командир перебил меня и сообщил:

— Зигфрид, дело сделано. Еще минута, и мы будем свободны, моряки получили из штаба всю необходимую информацию. Правда, командир линкора попросил нас до прибытия помощи не позволить британским бомбардировщикам повторить заход на линкор. А пока, друг мой, — тут он заметил приближающуюся к нам новую пару «Спитфайеров», — прикрывай мой тощий зад от атак этих самоуверенных британцев. Штаб флота с пониманием отнесся к просьбе «Бисмарка» и «Юнкерсы» уже вылетели с аэродромов. Скоро они будут здесь, и тогда мы можем отправляться домой.

В этот момент в морском сражении линкор «Бисмарк» прекратил огонь главным калибром, и в основном огонь вела его малокалиберная зенитная артиллерия, которая помешала британским «Ланкастерам» прицельно отбомбиться. Но британские бомбардировщики не отказались от идеи нового наскока на линкор, они тяжело плыли среди разрывов малокалиберных зенитных снарядов, и черные зевы их бомболюков вновь были открыты.

Эту картину я был вынужден наблюдать со стороны, а в то время истребитель Цигевартена продолжал функционировать в качестве ретрансляционной антенны. Но у меня чесались руки рвануть к этим хваленым «Ланкастерам» и показать им где раки зимуют, но Цигевартен пока еще был занят, я не мог рисковать его безопасностью и бросить на произвол судьбы.

Но вот наконец-то долго ожидаемое событие свершилось!

Сеанс связи штаба флота с линкором закончился, моряки подтвердили, что информация передана и указания из штаба флота получены, а значит, и мы можем быть свободными. Истребитель Цигевартена вздрогнул и, словно йоркширский кот, встряхнулся, чтобы в один момент с высоты в пять тысяч метров над уровнем моря скатиться на высоту в четыре тысячи метров и атаковать британские «Ланкастеры», которые уже были готовы к новому бомбометанию. Вниз пошли первые бомбы, которые разорвались вдали от бортов линкора «Бисмарк». В этот раз британцам было не суждено повторить атаку в спокойной обстановке, как это было в первый заход. Арнольд Цигевартен с полуразворота, на вираже, обстрелял задний бомбардировщик из мотор-пушки. Кабина башенного стрелка, расположенная под хвостовым оперением бомбардировщика, перестала вращаться, остекление окрасилось кровью убитого стрелка, а стволы спаренных пулеметов поникли к земле. Но «Ланкастер» продолжал полет, чудом удерживаясь в воздухе, следуя за своими собратьями. Я выкатился в сторону от курса следования истребителя Цигевартена и бортовым оружием расстрелял этот прихрамывающий британский бомбардировщик. Целился я по кабине пилотов «Ланкастера», и пушечная очередь разнесла ее вдребезги, бомбардировщик клюнул и вошел в крутое пике. Северное море радушно встретило небесный подарок и тут же постаралось запрятать его в своих глубинах подальше от человеческих глаз.

Во второй раз Арнольд Цигевартен стрелял более удачно, я собственными глазами увидел, как снаряды, выпущенные из мотор-пушки его истребителя, разрезали ведущий «Ланкастер» ровно пополам, и в воды Северного моря посыпались бомбовая загрузка вперемешку с членами экипажа с раскрытыми парашютами. Мужикам здорово не повезло, купола парашютов скользили к воде медленнее, чем туда падали бомбы, поэтому им приводняться пришлось на водную поверхность, закипевшую от взрывов бомб.

Я откинул фонарь кабины, медленно выполз на крыло истребителя, полной грудью вдохнул свежего воздуха и несколькими ударами ладони расстегнул замки крепления ремней и строп парашюта. Ко мне подскочил инженер-техник Шульце и поинтересовался качеством подготовки машины к полету. Я взглянул на обер-ефрейтора, и, видимо, мой взгляд был весьма красноречивым, потому что Шульце понял меня без слов, он мгновенно отскочил в сторону и занялся своими делами. А я, стоя на крыле истребителя, смотрел, как подполковник Арнольд Цигевартен выползал из кабины своего истребителя. Даже издали было понятно, что командир устал, но держит себя в руках. Но он не удержался на поверхности крыла машины, поскользнулся и упал на ранец с парашютом и покатился к земле, где инженер-техник успел его подхватить и затем освободить от строп парашюта. Я спустился на землю, присел на крыло и закурил папиросу, хотя никогда до этого не курил, тем более что курить вблизи истребителя было категорически запрещено. Но в этот момент душа потребовала, а у меня не было сил сопротивляться этому зову.

А в это время в глазах всплывали картины последних минут нашего пребывания в зоне над «Бисмарком». К тому времени прибыла обещанная штабом флота помощь в виде двух эскадрилий BF109E-1, эскадрильи пикирующих бомбардировщиков Ju-87 [3] Ju-87 — основной пикирующий бомбардировщик Люфтваффе Третьего рейха. и эскадрилья Ju-88. «Штуки» шли на высоте трех тысяч метров и, не обращая внимания на зенитный зонтик, повисший над вражеской флотилией, поочередно парами стали пикировать на крейсеры противника — Courageous, Furious, Glorious. [4] Courageous, Furious, Glorious — крейсера серии «Балтийская волна» королевских ВМС Великобритании. Вступили в строй в 1916–1918 годах. Скоростные бомбардировщики Ju-88 отошли немного в сторону и занялись британскими эсминцами и миноносцами. Линкор «Бисмарк» сумел воспользоваться возникшим замешательством и предпринял попытку вырваться из вражеской ловушки. Британцы замешкались именно в тот момент, когда перед ними встал один вопрос: что делать в этой кардинально изменившейся обстановке — спасать себя или добивать противника? Разумеется, когда ситуация потребовала, они занялись спасением самих себя: открыли огонь по атакующим их бомбардировщикам противника. А линкор главным калибром дал очередной залп по крейсеру Furious и устремился на него в лобовую атаку. Командир крейсера Furious оказался настоящим джентльменом и поступил так, как и должен был поступить истинный британский джентльмен: вежливо уступил дорогу нахалу. В результате линкор покинул британскую флотилию и через некоторое время скрылся в тумане прибрежной полосы.