Владимир Молотов - Урал атакует

Конечно, с огневой мощью будут проблемы, посетовал про себя Костя. Ведь бороться придется, пожалуй, с целой кучей аборигенов. А они наверняка полные отморозки. Кто ж еще мог бы обосноваться в заброшенной, Богом забытой деревне? Понятно, что лучшая тактика в данном случае – устроить ответный фактор неожиданности. Но не мешало бы заиметь хоть пару гранат.

И тут Косте пришла идея. Он откопал в багажнике две стеклянные бутылки из-под пива. Бутылки опустошили на пару с Ганей еще до выезда из Ебурга, а потом забросили в багажник как ненужный хлам, который когда-нибудь пригодится. Вот и пригодились.

Затем Костя заглянул под капот и ослабил хомут бензинового шланга, сдернул шланг и накачал горючей жидкости в пивные бутылки. А дальше к каждому «коктейлю Молотова» он смастерил фитиль из кусков тряпки. Вот теперь можно было отправляться в путь.

Внутренне Костя уже пришел в равновесие. Потеря Гани перестала сильно печалить. Сердце забилось ровно – он даже сам себе удивился. Удивился тому, что заботила его теперь не столько участь Гани, сколько сам факт мщения.

Да и наплевать. Хорошо ведь. Чтобы спасти Ганю, жив он или умирает, нужно же полное самообладание.

Костя быстро снарядился в дорогу. Бутылки с гремучей заправкой подвязал к ремню на поясе. Одну слева, а другую справа. Да плотнее притянул горлышки к поясу, чтобы стеклянные емкости не болтались в пути, не долбили по бедрам. В пистолете проверил магазин – патроны наполняли его до отказа – поставил на предохранитель. «Убрал» оружие в карман. Нож спрятал за пазуху.

В горле пересохло. «Не мешало бы пополнить запасы воды», – подумалось ему. Костя выпил остатки из пластиковой канистры. Решил, что при случае наберет в деревне колодезной воды. Но канистру брать с собой не стал – никакого лишнего груза!

– Что ж, пора выдвигаться, – пробубнил он под нос.

«Только смотри, сразу держи ухо в остро», – тут же предупредил внутренний голос.

Костя пошел вдоль колеи, оставленной мотоциклом. «Неужели старый добрый Урал с коляской?» – подумал он на ходу.

Две ленты колес уверенно удалялись в сторону деревни. В дороге никаких эксцессов не случилось. Муконина сопровождала зловещая тишина, прерываемая лишь редкими возбужденными криками черных ворон, как будто призывавших его остановиться и повернуть назад. Примерно через полчаса Костя подошел к большой поляне, открывшейся слева, за которой, впереди, начинались первые серо-черные домики. След трехколесного «Урала» уходил туда, к избам. Еще дальше единственная улица, насколько помнил Костя, должна была раздвоиться, а потом и пересечь две параллельные улочки.

Прикрытая коростами серого талого снега поляна граничила с лесом, все с тем же сосняком. У Кости созрел план: в деревню следовало пробираться сбоку, с задних дворов, дабы остаться незамеченным и вероломно вторгнуться с тыла. А для этого требовалось пройти по кромке леса и обогнуть поляну.

Крадучись по насту, петляя в частоколе сосенок, точно таких, что и у каймы чащобы, в которой Костя пилил полешки, не спеша он пробрался к окраине поляны. Здесь устроила засаду речушка, тянущаяся поперечным рвом. Тонкая, в два шага шириной, с крутым бережком, крытая подтаивающим местами льдом, она чуть петляла в мерзлых зарослях камыша. Редкие осинки с ивами застыли в хороводе вдоль берега.

Костя спрыгнул к подножию склона и стал пробираться вдоль речушки, хватаясь руками за деревья. Ноги то и дело соскальзывали на белую гладь, но ступать на тонкий лед он не решался.

С горем пополам доковылял до конца. Речушка сужалась и превращалась в ручей, подернутый потрескавшимся льдом, а ручей терялся в густых зарослях ивы. Муконин осторожно поднялся наверх.

Прямо перед носом очутился кривой забор первой усадьбы. На огороде высокие смородиновые кусты унылыми, покосившимися рядами торчали из серого наста. Справа к забору мостился черный полусгнивший нужник. Слева примыкала серо-черная стена длинного сарая.

Костя подкрался к сараю, прислушался. Молчок. Перелез через забор, едва не зацепившись штаниной за ржавый гвоздь. Интересно, есть кто-нибудь в доме или нет? На участке, судя по всему, полный вакуум.

Костя достал пистолет, снял с предохранителя. Прижимаясь к боковине сарая, подкрался и высунул голову, чтобы посмотреть на дом.

Окна заглушены ставнями. Ну и что? Это еще ничего не значит. На двери нет ни навесного замка, ни замочной скважины. Зато задвинута щеколда. Ага, стало быть, во всяком случае, хозяева куда-то свалили на время.

Костя спокойно зашел в сарай и осмотрелся. Глаза быстро привыкли к полумраку. Так, поживиться тут нечем. Ну конечно, никто же не бросит просто так автомат Калашникова или связку гранат. Костя прикурил сигарету. Впору перевести дух.

В сарае стояла гробовая тишина, Костя слышал лишь размеренные, сильные удары своего сердца. Спокойней, спокойней! Здесь больше делать нечего. Пойдем рекогносцировать дальше.

Вскоре Костя тем же макаром перебрался в следующий огород, но в соседском сарае тоже ничего не нашлось, а в доме зияли огромные дыры вместо окон, что говорило не только об отсутствии человеческой жизни, но и о невозможности оной на данном участке. Он уж начал было беспокоиться, что вся левая сторона улицы окажется необитаемой, и придется каким-то образом перебираться на зады другой стороны улицы. А та сторона, по памяти, – когда неслись на «семерке» мимо поселка, – обрывалась ельником задолго до тупика этой стороны.

Однако странная находка, на которую он напоролся при подступе к третьей ограде, заставила его насторожиться. Прямо под забором, из гущи грязного талого снега выступали на свет две удивительно гладкие кости жемчужного оттенка. Кости имели внушительный размер и почти трубчатую, с некоторой овальностью профиля, структуру.

«Интересно, чьи же это останки, неужели человека? – почувствовав легкий озноб, задал себе вопрос Муконин. – Да, кошка или собака явно отпадают, отметаются даже без рассмотрения. Слишком великоват габарит. Хотя, какая часть тела, совершенно непонятно. Да, господи, лошадь, наверно! – Ну, конечно же, лошадь, – успокоил себя Костя. В деревнях всегда где-нибудь да встречаются подобные находки», – вспомнил он из детства.

Можно было, пожалуй, заняться раскопками, углубиться в ледяную толщу, дабы обнаружить еще что-нибудь из элементов неведомого скелета или хотя бы изучить основания этих костей. Но искать инструмент для долбления обледеневшего в тени снега, а потом шуметь, тратить драгоценное время – все это казалось невозможным в данных обстоятельствах. И Костя плюнул и двинулся пробираться дальше.

Наконец, он перелез через третью ограду. И сразу понял, что на этом дворе, без сомнения, теплилась жизнь.