Алексей Ивакин - Штрафбат в космосе. С Великой Отечественной – на Звездные войны
- Название:Штрафбат в космосе. С Великой Отечественной – на Звездные войны
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент «Яуза»9382d88b-b5b7-102b-be5d-990e772e7ff5
- Год:2011
- Город:Москва
- ISBN:978-5-699-47343-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Алексей Ивакин - Штрафбат в космосе. С Великой Отечественной – на Звездные войны краткое содержание
Когда человечество в опасности, а отвыкшие от войн, избавившиеся от гена агрессивности земляне XXIII века не в состоянии противостоять инопланетному вторжению – кого звать на помощь? Кто спасет Землю от завоевания, а род людской – от поголовного истребления? Лишь те, кто однажды уже уберег Европу от геноцида и «коричневой чумы». Лучшие бойцы всех времен и народов, закаленные в горниле самой страшной войны в человеческой истории. Русский штрафбат из 1944 года. Смертники, «искупившие вину кровью», павшие в ХХ веке – и воскрешенные 300 лет спустя, чтобы отстоять уже не только Россию, но всю планету. В прошлом они прошли с боями тысячи километров от Сталинграда до Германии – в будущем им придется преодолеть тысячи световых лет, чтобы научить выродившихся потомков быть мужчинами, умирать за Родину, убивать и побеждать!
С Великой Отечественной – на Звездные войны! От операции «Багратион» – до Альфы Центавра! Если правнуки зовут на подмогу павших предков – значит, беда!
Штрафбат в космосе. С Великой Отечественной – на Звездные войны - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Товарищи!
По строю побежал шепоток и смешки.
Капитан Лаптев, стоявший за правым плечом, тихо поправил комбата:
– Граждане переменники, товарищ майор…
Тот едва кивнул в ответ:
– Граждане… Солдаты! Да, я не оговорился! Раз воюете, значит, солдаты Красной Армии. Для меня, майора Крупенникова, вашего нового командира, не имеют никакого значения ваши судьбы. Мне не важно, кем вы были и почему попали сюда. Мне важно, как вы воюете сегодня. Сейчас! Чем лучше мы с вами воюем, тем быстрее вы вернете свою честь, и тем быстрее мы с вами вернемся домой. Тем быстрее закончим войну. Я видел многое. Начинал войну под Сталинградом. Верю, что ни я вас не подведу, ни вы меня. А теперь, батальон… Слушай мой первый приказ. После обеда приступить к занятиям по тактической и огневой подготовке согласно плану. Командирам рот и взводов доложить о результатах к девятнадцати ноль-ноль. Батальоооон… Смирно! Поротно… В расположения… Шагом… Арш!
Сдерживая ехидную улыбку, Крупенников сделал шаг назад, наблюдая, как переменники растерянно замялись на месте. Лишь один взвод стройно повернул направо и зашагал в нужном направлении.
– Чьи? – поинтересовался он у Лаптева.
– Свинцова бывшие. Теперь он временно на роте, взводом переменник командует. Бывший подполковник Звягин. Товарищ майор, а ведь у нас никакого плана подготовки нет. Третий день как из боя вышли. Люди отдыхали, да и у нас дел по горло было.
– Капитан, – повернулся к Лаптеву комбат. – Сейчас у нас десять пятнадцать, так?
– Так, – согласился начштаба.
– У вас два часа сорок пять минут на составление плана. А за это время, как известно, можно до КВЖД сбегать. Да… И включите в план строевую.
– Так точно, товарищ майор!
Крупенников опять поправил ремень, снял фуражку и посмотрел на солнце, утерев платком пот со лба.
«Вот лейтенанты и решили, что я зверствовать начал, – мелькнула мысль. – Когда-то и я так думал…»
Интерлюдия
Курсанты наматывали восьмой круг, яростно долбая сбитыми каблуками плац. Саратовская пыль забивала глотки так, что все строевые песни они орали на одной ноте – что тебе «Катюша», что «Три танкиста», все едино. Едкий пот заливал глаза, но однорукий старлей был неумолим. То носочек плохо курсанты тянут, то с ноги кто-то сбился, то слов у песни не слышно.
Лишь после третьего обморока строевик остановил занятие, и курсанты немедленно попрятались в чахлой тени акаций.
– Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться! – откашлялся, наконец, Виталик Крупенников.
– Обращайтесь, Крупенников.
Старлей так и стоял на солнцепеке, не заходя в тень, лишь лениво похлопывал палочкой по сапогу, не обращая на жару никакого внимания.
– Товарищ старший лейтенант, зачем нам вся эта шагистика? Мы же на фронт скоро поедем, а не на парад!
Строевик присел, разглядывая покрытое грязными разводами лицо курсанта:
– А ты как сам думаешь?
– Не знаю…
– А кто такой боец Красной Армии знаешь?
– Ну… Это политически грамотный, образованный, подготовленный тактически и…
– Боец РККА, Крупенников, это частица единого и могучего организма. Умная, грамотная, подготовленная частица, самостоятельная и инициативная. Но частица. Один в поле не воин, а вместе мы – непобедимая армия. И чтобы боец научился себя чувствовать частью армии, как раз и нужна строевая подготовка. Научишься чувствовать плечо товарища на плацу – значит, и в бою его не потеряешь. Понятно, Крупенников?
– Понятно, товарищ старший лейтенант!
– Ну, раз понятно… Становись! Шагооом… арш! Песню запеее… вай!
– Расцветали яблони и груши, поплыли туманы над рекой…
Сотня натруженных молодых глоток снова взревела, и снова серая пыль поднялась над приволжскими степями…
– Значит, майор, тебе неважно, какие у них судьбы были? – незнакомый голос за спиной прервал воспоминания. Крупенников резко обернулся. Перед ним стоял низкорослый полноватый майор, цепко осматривающий новоиспеченного комбата серыми глазами. Неспешно поднес руку к фуражке:
– Майор Харченко. Начальник особого отдела батальона.
– Майор Крупенников. Командир батальона, – козырнул в ответ Виталий.
– Знаю, майор, все знаю. Работа такая, – без тени улыбки сказал Харченко и взял комбата под локоть. – Пройдемте, товарищ майор, поговорим.
Они зашли в избу, где недавно Крупенников знакомился с офицерами батальона.
– Тебе, комбат, может, и не важно, – продолжил особист, когда они сели за дощатый стол. – А мне очень даже важно. Я тебе вот пополнение привел, комбат, аж сто человек. Понятно, что среди них есть и случайно оступившиеся. А есть и настоящие враги, предатели и подонки. И моя задача – успеть этих врагов выявить до того, как они дел натворят. Понимаешь, майор?
– Понимаю, товарищ майор, – кивнул Крупенников. – Но ведь они уже натворили. Куда уж дальше-то?
– Ну, смотри, комбат. Привел я сегодня одного лейтенанта. Бывшего, естественно. Месяц еще на фронте не пробыл, а на передовой – так и вовсе ни одного дня. Часть его на станции ночевала, и бойцы на путях цистерну спирта обнаружили. Так тот лейтенант не только не пресек мародерство, но и возглавил его. А спирт тот метиловым оказался… В итоге пятнадцать человек скончалось, еще десять – ослепли.
– А лейтенант? – спросил Крупенников.
– А лейтенант, сука, непьющий оказался. Говорит, хотел со взводом подружиться. Вот и скажи мне, комбат, кто этот лейтенант? Дурак или враг? Или то и другое?
– Не знаю, – честно признался Крупенников.
– И я пока не знаю, – вздохнул Харченко. – А знать обязан. Самое страшное, знаешь что?
– Что?
– Лейтенант тот – сын врага народа. Отца его приговорили к высшей мере социальной защиты, а сыну доверили Родину защищать. И он пятнадцать человек убил. Своих. Ему еще раз шанс дали. И я тут затем, чтобы этот пацан свой шанс до конца использовал. Чтобы ему потом жить не было бы стыдно. Или чтобы погиб он. Но – смертью храбрых. Вот такая у меня алгебра войны, комбат. Понимаешь?
Крупенников молча кивнул.
– А ты говоришь, знать не хочешь, кем они были, – продолжил Харченко. – Так что, майор, ты заходи ко мне. С делами знакомиться.
– Ознакомлюсь, товарищ майор. Когда время будет.
Харченко хмыкнул и встал. Надев фуражку, повернулся к Крупенникову:
– У тебя, комбат, времени здесь не будет. Запомни это.
И ушел, хлопнув дверью.
Особист оказался прав. За неделю у комбата не нашлось ни одной свободной минуты. Предписания, наряды, приказы, планы, отчеты…
Это только в кино война – стрельба и подвиги. Для рядового – это изматывающая физическая работа. Для командира батальона не менее изматывающая писанина. И нельзя просто подписать, нужно обязательно вникнуть. Например, обосновать перед начальством перерасход патронов на учебных стрельбах. Это в сорок втором экономили на учебе – не было ни времени, ни ресурсов. А вот уже с весны сорок третьего части, отведенные на переформирование и отдых, продолжали тренировки. И что характерно, никто не возмущался этим. Даже ветераны сорок первого, прошедшие через тот кровавый ад, послушно ползали по-пластунски и отрабатывали штыковой бой. Все понимали: кровь спасается по́том. И штрафники, хотя и ворчали по старым, офицерским еще привычкам, послушно совершали марш-броски, рыли окопы в полный профиль, собирали-разбирали оружие на скорость. Да, Красная Армия образца сорок четвертого года научилась многому. Но и отучилась от многого. Например, от шапкозакидательства.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: