Алексей Ивакин - Штрафбат в космосе. С Великой Отечественной – на Звездные войны

Поскольку накануне высельцы еще успели просмотреть по головидению последний выпуск планетарных новостей, о вторжении на Грот они знали. Более того, председатель даже выступил с обращением, предложив всем желающим покинуть поселок, воспользовавшись любым транспортом, гравилетами или высотными флаерами, и на несколько дней укрыться в лесах. Желающих, как ни странно, нашлось не так уж и много – привыкшие к тихой и размеренной жизни люди плохо представляли себе подобную перспективу, предпочитая сидеть по домам, надеясь на лучшее. Вот и досиделись, разумеется…

Инея с мужем тоже не решились на ночь глядя покидать жилье, однако флаер все-таки заправили, забив багажник вещами и продуктами. Лететь решили на рассвете, захватив проживавших неподалеку родителей девушки. Относительно цели полета споров не возникало: в расположенное в трехстах с небольшим километрах старое лесничество, где жил двоюродный дядя мужа, и куда они частенько отправлялись на уик-энд. О том, что о лесничестве могут – и будут – знать и агрессоры, ни у кого не было и мысли. Впрочем, никакого значения этот факт не имел, поскольку ящеры высадились у поселка за полчаса до намеченного срока.

Дальше все произошло быстро, буднично… и страшно. Услышав на окраине первые выстрелы и взрывы, Сергей, как звали мужа Инеи, с похвальной быстротой связал это с отключенной во всем поселке электроэнергией и прочими коммуникациями, схватил сонную супругу и потащил в ангар. Не слушая робких протестов жены, касающихся ее оставшихся в Выселе родителей, он поднял машину в воздух и погнал прочь. Ему, как и еще нескольким смельчакам, просто повезло: только начавшие операцию по захвату поселка ящеры просто не успели среагировать, и им удалось вырваться за пределы оцепления. Правда, удача длилась не особенно долго. Уже через полчаса несущийся над лесом флаер догнал невиданный для высельчан, да и вообще жителей Грота, летательный аппарат, в котором Ильченко опознал атмосферный истребитель. Дослушав до этого места, капитан заставил девушку повторить свое описание еще раз и хмыкнул повторно: с трудом верилось, что машину, ненамного превышавшую размерами обычный флаер, мог пилотировать ящер. Размерами, как говорится, не вышел. Да и лапы… – капитан бросил взгляд на передние конечности спеленатого ремнями антигравитационной системы чудовища. – Да и лапы, прямо скажем, никак не приспособлены, чтобы держать штурвал…

Закончилось все в считаные секунды – не делая никаких предупреждений, истребитель расстрелял беззащитный флаер из бортовых пушек, сделал круг над местом падения и улетел в поисках следующей жертвы. Большая часть снарядов попала в багажное отделение и заднюю часть салона, повредив и энергоблок, но девушке несказанно повезло: флаер не рассыпался в воздухе, полого спикировав на верхушки деревьев. Привязные ремни и подушки безопасности тоже свое дело сделали, и она осталась жива. К сожалению, только она одна: Сергей погиб еще в воздухе. С трудом выбравшись из разбитой машины, Инея просидела несколько часов рядом с мужем, и, не слишком соображая, что делает, побрела туда, где, как ей казалось, располагался поселок. В себя она пришла, лишь столкнувшись с одной из высланных на поиски уцелевших пассажиров сбитых флаеров групп ящеров. Каким-то чудом она заметила их издалека, еще на противоположной стороне широкого и довольно глубокого оврага в паре километров отсюда, и побежала, не разбирая дороги. Ящеры, потеряв время на преодоление препятствия, несколько отстали, нагнав жертву лишь возле полянки, где остановились разведчики… Дальнейшее известно…

Заметив, что у пережившей недавние события еще раз девушки вот-вот начнется истерика, капитан вытащил автоаптечку, перевел в ручной режим и сделал ей успокоительную инъекцию. Толку для дальнейших расспросов от нее теперь не будет никакого, лишь односложные ответы «да», «нет», зато и истерика прекратится. Главное, чтобы ногами передвигала и на ходу не спала. С другой стороны, грузоподъемность антиграва – почти тонна, так что можно, если приспичит, и ее сверху на ящерицу усадить. Спорить, конечно, начнет, не без этого, но кто ж ее слушать будет?..

Несмотря на то, что шли добрую часть ночи и поднялись еще до рассвета, проспав всего три часа, к оговоренной точке, где их дожидался Броско с ополченцами, добрались лишь после полудня следующего дня. Плененный ящер здорово снижал темп движения, поскольку приходилось прокладывать маршрут таким образом, чтобы немаленькая туша не цеплялась за деревья и камни. Инея тоже скорости отнюдь не добавляла, брела лишь на периодических тонизирующих уколах, которыми ее теперь пичкал капитан вместо успокоительного, и страхе перед «пересадкой» на ящера. На привалах, увы, куда более частых, нежели хотелось Ильченко, разведчики по очереди обшаривали округу, но погони, к счастью, не было, лишь пару раз над лесом проносились какие-то летательные аппараты. Опасности обнаружения с воздуха Василий не исключал, но по его прикидкам она не была столь уж высокой. Их с Перцевым маскировали костюмы, а ящера биосканеры, буде такие имеются у противника, с человеком спутать не должны. Оставалась Инея, но тут уж приходилось рисковать. Бросить и без того натерпевшуюся девчонку капитан не согласился бы даже под угрозой провала задания. Впрочем, нет, не так: случись что, он лично остался бы прикрывать отход группы, отдав свой камуфляж девушке и уводя преследователей в сторону. К счастью, до подобного не дошло, и к часу дня группа благополучно добралась до точки эвакуации. Осмотрев временный лагерь, замаскированный по всем правилам разведки что XX, что XXIII века, капитан лишь молча показал Броско большой палец. Обнаружить стоянку с воздуха можно было разве что биологическим сканером, с земли же она и вовсе не демаскировалась даже с десятка метров. Собственно, удивляться было нечему – Николай и раньше отличался выполнением любого приказа, что называется, «от и до». Сын раскулаченного в тридцатые винницкого середняка, он и в разведке сохранил свою мужицкую хватку и привычку делать все «так, як потрібно, щоб потім соромно не було».

До прилета челнока оставалось еще почти десять часов, так что Ильченко с легким сердцем скомандовал вымотавшейся группе отдых. Броско это, понятно, не касалось, и лейтенант, получив в подчинение всех ополченцев, занялся охраной лагеря. Особых надежд на то, что аборигены, случись что, сумеют оказать противнику огневой отпор, не было, но уж тревогу поднять они должны суметь. Пусть и ценой собственной жизни…

Челнок прибыл вовремя. Погрузка долгого времени не заняла, и спустя минут двадцать неповоротливая у поверхности махина поднялась в воздух, приминая верхушки деревьев невидимыми ударами гравитационных двигателей. Задание было выполнено; выполнено, пожалуй, даже с неким перевыполнением (оное перевыполнение числом четыре штуки сидело в транспортном отсеке, намертво прихваченное к противоперегрузочным креслам ремнями безопасности) плана, но капитана не отпускало . Не отпускало в точности так же, как было в тот раз, когда он со своей разведгруппой попал в заранее подготовленную егерями ловушку в белорусских лесах. Пресловутое шестое чувство разрывало душу и выталкивало из удобного, только и расслабляться в полете, кресла. Капитан знал: что-то произойдет, что-то просто обязано произойти. Так и оказалось: на высоте пятнадцати километров за ними увязалась пара истребителей, обнаруженных локаторами модуля. Прикрывавшая челнок система невидимости оказалась не столь эффективной, как хотелось, – а, может, противник и ждал нечто подобного. Или засек их полет с орбиты.